Вольтер - Жанно и Колен

– Увы, я ничего не знаю, вы меня ничему не научили, вы – главная причина моего несчастья.

И, говоря так, он разрыдался.

– Сочиняйте романы, – сказал ему некий мудрец, присутствовавший тут же, – в Париже это прекрасный источник заработка.

В полном отчаянии молодой человек поспешил к духовнику своей матери; то был весьма уважаемый театинец, руководивший лишь женщинами самого высокого ранга; едва увидев маркиза, он бросился к нему:

– Боже мой! Где же ваша карета, маркиз? Как чувствует себя почтенная маркиза, ваша матушка?

Несчастный поведал ему о бедствии, постигшем их семью. По мере того как он говорил, лицо театинца все более и более мрачнело, выражение его становилось все безразличнее, все высокомернее:

– Сын мой, вот каким господь хотел видеть вас: богатство только развращает сердца. Значит, бог оказал вашей матушке милость и привел ее к нищете?

– Да, сударь.

– Тем лучше, теперь она может быть уверена в спасении своей души.

– А пока что, нет ли, отец мой, какой-либо возможности обрести помощь в нашем земном существовании?

– Прощайте, сын мой; одна придворная дама дожидается меня.

Маркиз был близок к обмороку. Почти так же отнеслись к нему и его приятели, и за полдня он глубже познал свет, чем за всю остальную свою жизнь.

Он стоял, погруженный в беспросветное отчаяние, и вдруг увидел старомодную двуколку, своего рода крытую тележку с кожаными занавесками, вслед за которой тащились четыре огромные подводы с кладью. В двуколке восседал по-деревенски одетый молодой человек; лицо его, круглое и свежее, дышало добротой и благодушием. Рядом с ним помещалась его молоденькая смугленькая жена, не лишенная грубоватой прелести. Коляска не мчалась на всех парах, как экипаж щеголя, а поэтому путешественник вполне мог разглядеть неподвижно стоящего, погруженного в скорбь маркиза.

– Батюшки! – воскликнул он. – Да ведь это, кажется, Жанно!

При этом имени маркиз поднимает взор, двуколка останавливается.

– Да, это не кто иной, как Жанно! Это Жанно!

Маленький, толстый человек выпрыгивает из экипажа и бросается обнимать своего бывшего товарища. Жанно узнал Колена; краска стыда и слезы заливают его лицо.

– Ты покинул меня, – говорит Колен, – но, хоть ты и знатный барин, я всегда буду любить тебя!

Смущенный и растроганный Жанно, рыдая, поведал ему кое-что из своей истории.

– Поедем на постоялый двор, где я остановлюсь, и там доскажешь мне остальное, – сказал ему Колен, – поцелуй мою женушку, потом вместе пообедаем.

Все трое отправляются пешком, кладь следует за ними.

– Что это за скарб? Он принадлежит вам?

– Да, все это мое и женино. Мы из родных мест; я ведаю большим заводом оцинкованного железа и медных изделий. Я женился на дочери богатого коммерсанта, который торгует кухонной утварью, нужной и знатным и простым людям; мы с божьей помощью много работаем; мы остались все такими же; мы всем довольны, и мы пособим нашему другу Жанно. Не будь больше маркизом; все земные почести не стоят одного верного друга. Ты вернешься со мною в родные края, я выучу тебя ремеслу, оно не такое уж мудреное; я возьму тебя в долю, и мы весело заживем в том уголке земли, где родились.

Ошеломленного Жанно раздирали скорбь и радость, умиление и стыд; он думал: «Все мои светские друзья изменили мне, а Колен, которого я презирал, один спешит мне на помощь. Какой урок!» Душевная доброта Колена согрела в сердце Жанно зерно добра, еще не совсем загубленное светом. Он почувствовал, что не может бросить отца и мать.

– – Мы позаботимся о твоей матери, – сказал Колен, – а что до твоего папеньки, сидящего в тюрьме, так я малость понаторел в делах; поняв, что с него многого уже не возьмешь, кредиторы удовлетворятся малым; я беру это на себя.

Колен действовал так ловко, что вызволил беднягу из тюрьмы. Жанно вместе с родителями вернулся в свои края, и они занялись прежним делом. Жанно женился на сестре Колена, нравом очень похожей на брата, и супруги зажили счастливо. И Жанно-отец, и Жанетта-мать, и Жанно-сынок теперь убедились, что не в тщеславии счастье.

Так же как и «Белое и черное», рассказ был напечатан в 1764 г. в сборнике Вольтера «Сказки Гийома Ваде».

Вольтер, возможно, намекает на сочинение второстепенного литератора Франсуа-Огюстена де Монкрифа (1687 – 1770) «Опыты о том, как нравиться» (1738). В библиотеке Вольтера сохранился экземпляр этой книги с дарственной надписью автора.

Очевидно, Вольтер имеет в виду Фонтенеля.

Прозвище «Заика» носил Людовик II (846 – 879), французский король с 877 г. Однако он был лишь правнуком Карла Великого, чьим прямым преемником был Людовик I Благочестивый (778 – 840), король с 814 г.

В монастырях бенедиктинцев в Средние века обычно составлялись хроники и велась погодная запись событий.

Хлодион Лохматый – вождь одного из франкских племен, совершавших набеги на Галлию.

«Литературный год» – критико-библиографический журнал Фрерона

Ла Фар Шарль-Огюст (1644 – 1712) – французский поэт-анакреонтик, типичный представитель легкой лирики рококо.

Шолъ'е Гийом (1639 – 1720) – французский поэт, автор изящных, но легковесных стихотворений на случай, соратник Ла Фара.

Гамильтон Антуан (1646 – 1720) – французский романист и поэт, мастер легких стихотворений в духе ранней лирики рококо. Мог встречаться с Вольтером в салоне герцогини дю Мэн.

Сарразен Жан-Франсуа (1604 – 1654) – французский поэт, один из типичных представителей салонной прециозной поэзии.

Вуатюр Венсан (1598 – 1648) – французский поэт, наиболее крупный представитель прециозного направления в лирике XVII в.