Альберт Мальц - Самый счастливый человек на свете

– Ну, виноват. Забудем об этом. – Бреккет неловко засмеялся и посмотрел в сторону.

Эта вспышка чувства, обнажённого, страстного, взволновала его. Бреккету мучительно захотелось сделать что-нибудь для них. Такие хорошие люди – жизнь слишком круто обошлась с ними. Элла сама такая же, как этот юнец, – застенчивая, мягкая.

– Слушай, Том, – сказал Джесси. – Я ведь не зря к тебе пришёл. – Он запустил руку в волосы.

– Эх, дружок, – простонал Бреккет. Он ждал этого. – Я многим помочь не могу. Тридцать пять долларов в неделю – и ведь за это спасибо говоришь.

– Я знаю, знаю, – заторопился Джесси. Он снова почувствовал то сладостное, лихорадочное волнение, которое охватило его рано утром. – Деньгами ты не можешь помочь, это я знаю. Но мы видели одного человека, он работает у тебя. Он был у нас в городе. Сказал, что и для меня работа найдётся!

– Кто это?

– Почему же ты сам не написал? – с упрёком воскликнул Джесси. – Я как только услышал, так сразу собрался. Две недели шёл, как сумасшедший.

Бреккет громко застонал. – Пешком из Канзас-Сити ко мне за работой?

– Конечно, Том! А как же иначе?

– Господи-боже! Какая же сейчас работа, Джесси! У нас затишье. Да и нефтяного промысла ты не знаешь. Надо быть специалистом. У меня здесь есть приятели, но сейчас и они ничем не помогут. Да будь хоть малейшая возможность, неужели я бы не попросил за тебя.

Джесси сидел, как громом поражённый. Надежду, которая поддерживала его последние две недели, сменила боль, мучительно сжавшая желудок. Потом он крикнул с отчаянием:

– Он сказал, что ты нанимаешь людей. Сам сказал! Он у тебя шофером на грузовике! Он говорил, что здесь люди всегда нужны!

– О-о… В моём отделе? – тихо спросил Бреккет.

– Да, в твоём.

– Ну, нет, у меня ты работать не захочешь, – так же тихо сказал Бреккет. – Ты не знаешь, что это за работа.

– Нет, знаю, – настаивал Джесси. – Он мне все рассказал, Том. Ведь ты диспетчер? Отправляешь грузовики с динамитом?

– А кто этот человек, Джесси?

– Его фамилия, кажется, Эверет.

– Эгберт? С меня ростом? – медленно проговорил Бреккет.

– Да, Эгберт. Ведь он не врал?

Бреккет засмеялся. Смех у него и на этот раз был невеселый. – Нет, он не врал. – Потом добавил изменившимся голосом: – Ты хоть бы написал мне, расспросил обо всем, прежде чем тащиться такую даль.

– А я нарочно не написал, – с наивной хитростью пояснил Джесси. – Я знал, что ты откажешь. Он говорил – работа опасная, Том. А мне все равно.

Бреккет стиснул пальцы. Его большое, полное лицо стало суровым. – И все-таки я тебе откажу, Джесси.

Джесси вскрикнул. Ему и в голову не приходило, что Бреккет может не согласиться. Казалось, вся задача была в том, чтобы добраться до Тулсы. – Нет, что ты, – умолял он. – Разве работы нет?

– Работа есть. Уж если на то пошло, так место Эгберта свободно.

– Он ушел?

– Он умер.

– А-а…

– Умер на работе, Джесси. Вчера ночью, если хочешь знать.

– А-а… – Потом: – Ну что ж, пусть!

– Ты послушай меня, – сказал Бреккет. – Я кое о чем расскажу, что тебе следовало знать, прежде чем пускаться в дорогу. Мы развозим не динамит. При бурении нефтяных скважин такая безопасная штука, как динамит, не применяется. И рады бы с динамитом работать, да нельзя. Это нитроглицерин!

– Да я знаю, – уверял его Джесси. – Он мне говорил, Том. Ты не думай, я все знаю.

– Помолчи минутку, – сердито одернул его Бреккет.

– Слушай! Одного взгляда достаточно, кашлянул громко – и взрыв. Знаешь, как его перевозят? В специальных жестянках, вот таких – веером! Несколько отделений, и все проложены резиной. С ним только так и можно обращаться.

– Слушай, Том…

– Подожди, Джесси. Ты подумай как следует. Я знаю, тебе не терпится получить работу, но ведь надо же разобраться, в чем тут дело. Эту штуку перевозят в специальных грузовиках! По ночам! И маршрут дается строго определенный. Через города нельзя проезжать. Нужно сделать остановку – специальные гаражи. Ты понимаешь, что это значит? Понимаешь, как это опасно?

– Я буду очень осторожно ездить, – сказал Джесси. – Я умею обращаться с грузовиками. Буду ездить медленно. Бреккет застонал. – А ты думаешь, Эгберт ездил неосторожно, думаешь, он не умел обращаться с грузовиком?

– Том, – серьезно сказал Джесси, – ты меня не запугаешь. Я сейчас только об одном думаю: Эгберт получал доллар с мили, он сам мне говорил. Он ездил через день, а зарабатывал в месяц пятьсот – шестьсот долларов. И мне так же будут платить?

– Конечно, будут, – рассвирепел Бреккет. – Доллар с мили. Пустяковое дело! А как по-твоему, почему компания платит такие деньги? Пустяковое дело, а потом – наскочил в темноте на камень, как с Эгбертом было. Или шина лопнет! Или попадет соринка в глаз, выпустишь на секунду руль, грузовик тряхнет – и кончено дело! Да мало ли что! Мы Эгберта не можем спросить, что с ним такое было. От грузовика и следов не осталось. И тела нет. Ничего нет! Может, завтра где-нибудь в кукурузе найдут кусок погнутой стали. А шофера и искать нечего. И ноготка его не сыщешь. Нам известно только одно: по расписанию машина не прибыла. Тогда ждем звонка с полицейского участка. Знаешь, как вчера было? Случилось что-то на мосту. То ли Эгберт нервничал, то ли задел за перила крылом. Только моста уж больше нет. И грузовика нет. И Эгберта нет. Теперь понимаешь? Вот тебе и доллар с мили, будь он проклят!

Наступило молчание. Джесси сидел, ломая свои длинные тонкие пальцы. Рот v него был полуоткрыт, лицо страдальчески сморщилось. Потом он закрыл глаза и тихо сказал:

– Все равно, Том. Ты меня предупредил, а теперь сжалься, возьми на работу.

Бреккет ударил рукой по столу. – Нет!

– Слушай, Том, – тихо сказал Джесси, – ты пойми. – Он открыл глаза. В них стояли слезы. Бреккет отвернулся.

– Посмотри на меня, Том. Разве этого мало? Что ты подумал, когда увидел меня? Ты подумал: «Шел бы этот бродяга по добру по здорову, нечего здесь попрошайничать». Правда, Том? Я больше так не могу, Том. Я хочу ходить с гордо поднятой головой.

– Ты с ума сошел, – пробормотал Бреккет. – У нас за год из пяти шоферов один погибает. Это в среднем. Подумай, стоит ли?

– А что стоит такая жизнь? Мы голодаем, Том. Ведь меня выключили из списка.

– Надо было сказать об этом, – сердито крикнул Бреккет. – Сам виноват. Какая уж тут гордость, когда семье есть нечего. Я займу денег, перешлем Элле по телеграфу. А ты отправляйся домой, тебя скоро опять включат в списки на пособие.

– А дальше что?…

– А дальше будешь ждать. Ведь ты же не старик! Ты не имеешь права бросаться жизнью. Когда-нибудь получишь работу.

– Нет! – Джесси вскочил с места. – Нет! Я тоже так думал. Но теперь уж я в это не верю, – с отчаянием крикнул он. – И я не получу работу, и ты не вернешь свою скобяную лавку. Я потерял квалификацию, Том. На линотипе без квалификации нельзя. Я разучился. Шесть лет на пособии. Если и попадалась какая работа, то только с лопатой. Весной получил место, там думали, я хороший линотипист. Какое! Машины все новые! Как только работы поубавилось, меня и вышибли.