Джек Лондон - Сборник рассказов и повестей

– Вы случайно не родственник Мак-Коя с брига «Баунти»? – спросил капитан.

– Он мой прадед.

– Да ну! – начал было капитан, но тут же осекся. – Меня зовут Девенпорт, а это мистер Кониг – мой старший помощник.

Они пожали друг другу руки.

– А теперь перейдем к делу, – торопливо, словно подгоняемый неотложной необходимостью, заговорил капитан. – Зерно начало гореть больше двух недель назад. Каждую секунду огонь может вырваться из трюма, и шхуна полетит к чертям. Вот почему я взял курс на Питкэрн. Я хочу выброситься на берег или затопить шхуну, чтобы спасти хотя бы корпус.

– В таком случае вы совершили ошибку, капитан, – заметил Мак-Кой. – Надо было идти на Мангареву. Там прекрасная отмель, а вода в лагуне спокойная, как в мельничной запруде.

– Но ведь мы пришли не в Мангареву, а сюда, не так ли? – раздраженно сказал старший помощник. – Мы уже здесь, и надо что-нибудь придумать.

Губернатор добродушно покачал головой.

– Здесь вы ничего не придумаете. У Питкэрна нет ни отмели, ни даже якорной стоянки.

– Вздор! – воскликнул старший помощник. – Вздор! – повторил он громче, заметив, что капитан делает ему знаки не горячиться. – Уж кого-кого, а меня вы не проведете! А где стоят ваши суда: шхуна, куттер или что там у вас имеется? А? Что же вы молчите?

Мягкая улыбка, такая же мягкая, как его голос, тронула губы Мак-Коя. Его улыбка была сама нежность и ласка, она словно обволакивала измученного помощника, увлекая в мир тишины и спокойствия безмятежной души Мак-Коя.

– У нас нет ни шхуны, ни куттера, – ответил он. – А пироги мы втаскиваем на скалы.

– Ну уж не морочьте мне голову, – проворчал помощник. – Как же вы добираетесь до других островов?

– А мы и не добираемся до них. Я, как губернатор Питкэрна, еще иногда бываю на других островах. Прежде, когда я был помоложе, я то и дело уезжал с острова – чаще всего на миссионерском бриге, а иногда и на торговых шхунах. Но этого брига больше нет, и мы целиком зависим от идущих мимо судов. Бывает, к нам заходит в год пять, а то и шесть судов. А иной год и ни одного. Ваша шхуна – первая за последние семь месяцев.

– Неужели вы думаете, я поверю… – начал было старший помощник, но капитан Девенпорт перебил его:

– Ну, хватит. Мы теряем время. Что же делать, мистер Мак-Кой?

Карие, женственно-кроткие глаза старика обратились к одиноко высившемуся среди океана скалистому острову, затем он перевел взгляд – капитан с помощником наблюдали за ним – на столпившуюся на носу команду, напряженно ждавшую его решения.

Мак-Кой не торопился с ответом. Он размышлял долго, обстоятельно, с уверенностью человека, душу которого никогда ничто не омрачало.

– Ветер сейчас совсем слабый, – сказал он наконец. – Но немного западнее проходит сильное течение.

– Поэтому-то мы и вышли на подветренную сторону, – перебил его капитан, желая показать, что и он владеет искусством мореходства.

– Да, поэтому вы и вышли на подветренную сторону, – продолжал Мак-Кой. – Но сегодня вам все равно не удастся справиться с этим течением. А если б даже и удалось, все равно здесь нет отмели. Разобьете судно о скалы.

Он замолчал; капитан и старший помощник обменялись взглядом, полным отчаяния.

– Остается единственный выход, – снова заговорил Мак-Кой. – К ночи ветер покрепчает. Видите вон те облачка и марево с наветренной стороны? Вот оттуда-то, с юго-востока, он и задует. Отсюда до Мангаревы триста миль. Идите прямехонько туда. Там превосходная лагуна.

Старший помощник покачал головой.

– Зайдем в каюту и посмотрим карту, – предложил капитан.

Когда они вошли в каюту, в ноздри Мак-Кою ударил резкий, удушливый запах. Невидимый газ разъедал глаза, причиняя нестерпимую боль. На горячей палубе невозможно было стоять босиком. Пот градом катил с Мак-Коя. Он чуть не с ужасом поглядел вокруг. Поразительная жара. Просто диво, что каюта еще не объята огнем. Мак-Кою почудилось, что его сунули в гигантскую печь, которая вот-вот разгорится и поглотит его как былинку, в своем полыхающем чреве.

Помощник капитана увидел, как Мак-Кой, подняв ногу, потер обожженную подошву о штанину, и жестко рассмеялся.

– Преддверие ада, не так ли? А спуститесь ниже, угодите в самый ад.

– Ну и пекло! – вскричал Мак-Кой, вытирая лицо цветным носовым платком.

– Вот Мангарева, – проговорил капитан, склонившись над столом и указывая на черную точку, затерявшуюся среди белой пустыни карты. – А между Питкэрном и Мангаревой есть еще один остров. Почему бы нам не пойти к нему?

Мак-Кой даже не взглянул на карту.

– Это остров Полумесяца. Он необитаем, поднимается над морем фута на два-три, не больше. Есть лагуна, но в нее не войти. Нет, Мангарева – ближайшее и самое подходящее для вас место.

– Ну что ж, Мангарева так Мангарева, – сказал капитан Девенпорт, предупреждая возражения старшего помощника. – Созовите команду на корму, мистер Кониг.

Матросы повиновались и устало поплелись на корму. В каждом их движении чувствовалось страшное переутомление. Из камбуза вышел кок, рядом с ним стал юнга.

Когда капитан объяснил обстановку и сообщил о своем решении идти на Мангареву, поднялся возмущенный ропот. В общем гуле хриплых голосов порой слышались невнятные гневные выкрики, то там, то здесь раздавались громкие проклятия. На мгновение все заглушил голос матроса-кокни:

– Да пропадите вы пропадом! Мало вам, что вот уже две недели мы жаримся в аду? Теперь нас снова хотят заставить идти черт знает куда на этой адской посудине!

Они не поддавались никаким уговорам капитана, и лишь кроткое спокойствие Мак-Коя, казалось, умиротворило их: мало-помалу ропот и проклятия затихли, и вскоре все матросы, кроме двух-трех, не сводивших с капитана тревожных глаз, устремили взгляды на зеленые, нависшие над морем скалы Питкэрна.

Словно ласковый ветерок прошелестел голос Мак-Коя:

– Капитан! Мне послышалось, матросы говорили, что они голодают?

– Да, так оно и есть. За последние два дня я сам съел один сухарь и маленький кусочек рыбы. Есть нечего. Когда мы обнаружили, что зерно загорелось, мы тут же задраили люки, надеялись, что задушим огонь. А уж после этого увидели, что в камбузе у нас мало съестных припасов. Но было уже поздно, вскрыть люки мы не рискнули. Голодают? Я голодаю не меньше их.

Он снова принялся уговаривать матросов, и снова поднялся ропот и послышались проклятия, снова на лицах появилось выражение гнева и злобы. Позади капитана, на полуюте, встали второй и третий помощники. Лица их не выражали ничего, кроме усталости и равнодушия; казалось, бунт команды вызывает у них только скуку. Капитан Девенпорт вопросительно посмотрел на старшего помощника, но тот беспомощно пожал плечами.