Александр Прозоров - Репортаж о черном мерседесе
- Название:Репортаж о черном мерседесе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Прозоров - Репортаж о черном мерседесе краткое содержание
Реалистичные повести Александра Прозорова об обычном питерском журналисте, вынужденном по воле судьбы расследовать тяжелые преступления, не только доставят читателю удовольствие множеством неожиданных поворотов сюжета, но и предоставят возможность проверить свою находчивость. Кроме того, автор позволяет взглянуть на жизнь журналиста без лакировок и вспомнить реальности совсем еще недавнего времени, когда "мерседесов" на улицах было мало, бандитов – много, и каждый выживал, надеясь только на свои силы.
Репортаж о черном мерседесе - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
С другой стороны, мне терять тоже нечего. В худшем случае, с меня опять начнут вежливо выжимать компенсацию за аварию – с мясом и кровью. В лучшем… Когда еще такой случай представится?
Вот только, как узнать, что случилось с гражданином Ретневым? Хотя, может, следователь уже успел все раскопать? Как там его… Соловьев, что ли?
С органами расследования мне приходилось иметь дело только раз, когда я своими собственными глазами увидел, как недалеко от проспекта Славы строго одетая дама средних лет уложила на землю и повязала взрослого мужика. Оказалось, это был вор, застигнутый ею в прихожей родной квартиры. Звали женщину, помнится, Тамара Юсуповна. Вот нас троих и загребли в обшарпанное здание на Расстанной улице. Меня – для дачи свидетельских показаний.
То, что представительница слабого пола «замела» матерого рецидивиста, удивления не вызывает, – женщины наши, как известно, скаковых лошадей останавливают и по горящим избам постоянно бродят, – а вот две украденные, и потом отбитые в честном поединке шубы у пострадавшей изъяли в качестве вещественного доказательства, и она их потом полгода назад получить не могла. Вот и сдавай после этого преступников в милицию. Хлопот больше, убытки те же.
К моему счастью, следователь Соловьев оказался на месте – если, конечно, сонный ефрейтор в каморке у дверей его ни с кем не перепутал. Я быстро поднялся на второй этаж, нашел двести двенадцатый кабинет, постучал, и сразу заглянул, чтобы разведать обстановку. Внутри комнаты стояли шкаф и два стола, на одном из которых громоздилась допотопная печатная машинка, очень напоминающая «Украину». На этом чуде отечественной механики пытался работать мужчина лет тридцати, в светлой рубашке с коротким рукавом. К своим годам мужчина успел обзавестись обширной лысиной, которая блестела от крупных капель пота – то ли голова перегревалась от напряженной умственной деятельности, то ли просто человек от жары мучился. В открытое окно веяло не свежестью, а зноем, обильно сдобренным выхлопными газами, и крепко жарило полуденное солнце.
– Вы не подскажете, где найти следователя Соловьева?
– Я Соловьев, – буркнул он, не отрываясь от машинки.
– Газета «Час Пик», Стайкин Сергей Александрович. Это вы ведете дело Николая Ретнева?
– Ретнев, Ретнев… – зажмурился он. – А, помню. Не веду, а вел. Дело закрыто.
– Как закрыто? – опешил я.
– Обычно. За отсутствием состава преступления. Самоубийство.
– Но, подождите… – забеспокоился я. – Он же лежал на углу дома, туда невозможно допрыгнуть с лестницы, а крыша была закрыта.
– Мог дойти по карнизу. Был там такой. На шестнадцатом этаже, кажется.
– Зачем самоубийце ходить по карнизу?
– А хрен их разберет. Следов насилия на теле нет, предсмертная записка есть: «Не могу расстаться с родиной». В Америку он собирался линять. Барахло все продал, квартиру. По его адресу только паркет да предсмертная записка осталась. Так что все чисто.
– Постойте, – попытался я взять разговор в свои руки. – Если человек собирался лететь за границу, у него должны были быть собраны вещи, деньги, документы. Где все это?
– Слушайте, – наконец заинтересовался он. – А откуда у вас такое внимание к этому делу?
– Согласитесь, – достал я журналистское удостоверение, – не каждый день прохожим на головы люди падают. Вот читатели и любопытствуют, что и как.
– Его вещами тоже читатели интересуются?
– Вы же сами сказали, что нашли его квартиру пустой, – напомнил я. – Концы с концами не сходятся.
– Это уже не его квартира. – Вспыхнувший было в глазах следователя огонек погас так же быстро, как и появился, и он опять сосредоточился на печатной машинке. – Барахло он вполне мог сдать в камеру хранения, или еще где оставить. Всплывет потом, как невостребованное имущество.
– И вы не пытались узнать, где оно, почему он по карнизу гулять отправился?
– Слушай, парень, – не выдержал следователь. – На мне двадцать девять дел висит. Если буду обсасывать каждое, как леденец, на них десяти лет не хватит. Передай своим читателям, что у одного из эмигрантов от радости крыша съехала, и он к светлому будущему своим ходом полетел. Есть еще вопросы? Нет? Тогда иди отсюда. Без тебя головной боли хватает.
На улице удалось найти немножко прохлады только в тени деревьев Волковского кладбища. Я сел на скамейку перед входом, откинулся на спинку и закрыл глаза.
Итак, узнать все «на халяву» не удалось. Теперь нужно придумать, что делать дальше.
Про журналистские расследования мне самому не раз приходилось читать романы и смотреть фильмы. Вот только там никогда не объяснялось, каким образом эти лихие рыцари пера ухитряются не опухнуть с голоду, по месяцу гоняясь за каждой строчкой, если за машинописную страницу в газете платят два доллара. И то только после опубликования. На всякий случай уточню, что материалы размером больше двух-трех страниц не принимаются, и даже знаменитое «расследование», так понравившееся Валерию Алексеевичу, пришлось втискивать в пять листиков формата А-4 – да и такую исключительную роскошь позволили лишь ради убойного содержания. Итого: десять баксов. А данные я собирал почти четыре дня.
Впрочем, в книжках как-то не встречаются и следователи, ведущие двадцать девять дел одновременно.
Я достал блокнот, открыл последнюю страницу и записал все, что удалось узнать:
1) Ретнев Николай Викторович.
2) «Не могу расстаться с родиной».
Вот, кажется, и все. То, что «имущество» исчезло, и так ясно. Маловато для выводов. Я почесал ручкой за ухом и добавил:
3) Странно прыгает.
Однако озарения все равно не настало.
Интересно, а слово «Родина» в своей записке Ретнев с большой буквы написал, или с маленькой? Если сам прыгал, то наверное с большой. Однако исправлять в блокноте я ничего не стал. Никогда не поверю, что для эмигрантов родина с большой буквы начинается.Глава 2
Дома я вытащил с полочки под подоконником кипу старых блокнотов, сложил их рядом с собой на диване и принялся перелистывать, в надежде на то, что в голову забредет какая-нибудь умная мысль.
Мысль не приходила. Не появлялась, не стучалась, не звонила. Не оставляла записок. Взамен возникали образы. В основном видения того, как «специалисты» Валерий Алексеевича могут добывать финансовые средства из несостоятельных должников. Не знаю, кому как, а мне известна только одна схема, классическая: утюг спереди, а паяльник сзади. Каждый раз в заднем проходе начинало неприятно чесаться и я принимался лихорадочно перебирать старые записи. Увы, помочь они мне никак не могли. И главная проблема заключалась в том, что я привык записывать то, что рассказывают, а не вынюхивать то, что скрывают.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: