Андрей Комаров - Сообщество лояльных ведьм

– Да, я знаю этого человека. Он примерно раз в месяц признается мне в любви и зовет замуж.

– Вот как. Дело в том, что он в каком-то смысле бросил всем нам вызов. И поскольку он является членом тоже довольно серьезной организации, то ваш Сергей становится для нас очень опасным человеком, – сказала Софья Михайловна.

«Ну уж, фиг вам, тетки на метелке! Неволина, хоть он и зануда, я вам не отдам».

– Софья Михайловна, я настоятельно прошу вас ничего не предпринимать, пока я с ним не переговорю. Слышите?

– Хорошо. И постарайтесь не откладывать этот разговор. А как идет работа с вашим подопечным? – спросила Кагарлицкая.

«Черт! „Подопечный“ – это ведь мое словечко. Им что и мысли мои известны?!»

– Дела идут в точном соответствии с нашими договоренностями. Скоро я смогу предоставить вам полный отчет.

– До свидания, Елена Николаевна.

– До свидания, Софья Михайловна.

Положив трубку, Елена немного посидела неподвижно, глядя в одну точку на стене. Прилегла. А Цезарь, сытый и игриво настроенный, в это время уже обхаживал ее. Он уже и тапочки, и мячик притащил, и даже ту бумажку, которую так любила разглаживать и перечитывать хозяйка, расстарался вынуть из-под подушки.

– Ого! Цезарь, а ты случайно не заодно с моими кураторами? Тоже мысли мои читаешь, – сказала Елена и взяла у него потрепанный документ.

Она удостоверилась, что рядом с пунктом «Сделать выбор между друзьями и женщиной в пользу последней, когда речь зайдет о том, как провести вечер» стоит галочка.

«Ну что ж, я тебя поздравляю, Елена Николаевна! Все идет так, как ты этого хотела, – подумала она, не испытывая, впрочем, особого воодушевления. – Чего же мне так не радостно на душе? Может быть легкая хандра – это вполне естественное недомогание при превращении просто женщины в настоящую женщину? То есть в ведьму. Интересно, а настоящие мужчины, это кто? Тоже какие-то ведьмы… ведьмаки… черти полосатые…»

Мысли у Елены начали путаться. Цезарь, не дождавшийся на сегодня подвижных игр, заворчал и забрался к засыпающей Елене под руку. Векшин в это вечер так и не позвонил. Не позвонил он и ночью. Как и на следующее утро.

Софья Михайловна если и удивилась предложению Векшина, то не подала виду. Оставалось догадываться, польстило ли оно ее самолюбию: все-таки кинематограф… Далеко не всякого профессионала здесь попросят о совете. И уж тем более не каждую ведьму.

Примерно так размышлял Павел Векшин, ожидая у себя в кабинете на студии Софью Михайловну Кагарлицкую. Он позвонил ей сегодня утром, с благодарностью отозвался о накануне проведенном вечере и коротко рассказал о своем предложении.

– Консультации какого плана вам требуются? – спросила Кагарлицкая.

– Софья Михайловна, это не телефонный разговор. Может быть, вы согласитесь уделить мне полчаса для личной беседы?

– У нас в клубе затевается небольшой ремонт, а дома я не принимаю, – сказала Софья Михайловна.

– Так может быть у нас на студии? Часика в четыре?

– Я буду.

Вроде бы все складывалось хорошо. Оставалось только предупредить другого, уже утвержденного им консультанта с майорскими погонами. А также внести кое-какие поправки в сценарий фильма, переговорив с режиссером-постановщиком. Это было сравнительно легко, потому что почти с самого приезда Векшина в Одессу Катайцев намекал ему об острейшей необходимости снять еще один мистический эпизод в их и без того мистической картине. Векшин все время делал вид, что не понимает намеков. Но сейчас он решил воспользоваться карт-бланшем, который ему дали в Москве, и продумать, как быстро и недорого снять еще один мистический эпизод, спасая мужскую половину человечества. При этом, само собой, не навредить фильму в целом, потому что все преходяще, а музыка и кинематограф – вечны!

Она вошла к нему ровно в 16.00. Строгий деловой костюм, юбка ниже колен, убранные назад волосы. Кто бы мог распознать в этой деловой женщине мегеру с ангельской внешностью, которую Векшин лицезрел совсем недавно. По ее взгляду он понял, что светская преамбула здесь ни к чему и перешел сразу к делу.

– К сожалению, наш главный выдумщик и режиссер фильма сейчас на съемках, но я думаю, мы с вами поймем друг друга и без него. Чай? Кофе?

Софья Михайловна отрицательно покачала головой. Векшину показалось, что она смотрит на него каким-то оценивающим взглядом, причем чисто в женском смысле. Поэтому он немного стушевался, но, закинув ногу на ногу, справился с волнением и начал излагать тщательно продуманную причину приглашения Софьи Михайловны Кагарлицкой в качестве консультанта картины «Другая жизнь».

– Это должен быть последний эпизод в съемках нашего фильма. Не по содержанию, а по времени съемок. Так часто бывает в кино. Эпизод этот должен сниматься здесь, в студийном павильоне, он представляет собой встречу главного героя фильма с медиумом, который общается с потусторонними силами. Главный герой – это молодой человек с темным прошлым, неясным настоящим и еле различимым будущим. Он ищет свою исчезнувшую возлюбленную, но поскольку находится в данный момент под следствием, то на встречу с гадалкой его сопровождает хороший и добрый следователь, решивший пойти навстречу подследственному.

Рассказывая эту историю, Векшин следил за реакцией «консультанта», но лицо ее было непроницаемо.

– А что конкретно требуется от меня? – спросила Кагарлицкая, когда он закончил.

– От вас зависит очень многое, Софья Михайловна. Вот вам сценарный текст этого эпизода. Посмотрите, пожалуйста, правильно ли изъясняется медиум в нашем эпизоде. Посоветуйте нам, какой антураж должен быть у предсказательницы в рабочем кабинете, как она должна быть одета, какие сигареты предпочитает курить…

– А как одета я? – пожала плечами Софья Михайловна, пролистывая сценарий.

– Так вы тоже? – воскликнул Векшин после паузы. – Вот здорово! (Хорошо, что Станиславский отсутствовал при этой реплике).

– А сигареты в данном случае совершенно излишни, – продолжала она, и посмотрела на пачку «Мальборо», лежащую на столе у Векшина.

– Да?.. Это не мои, – совершенно не по делу смутился Паша. – Слушайте, а может быть, нам и не мудрить с подбором артиста на эту небольшую по метражу, но очень важную для сюжета роль?

– То есть? – потребовала ясности Софья Михайловна.

– А что если вам, госпожа Софья, дебютировать в кино?! В роли медиума. В нашем фильме. Я уверен, что режиссеру такая идея придется по душе, как только он вас увидит. Кто еще органичнее, чем профессионал сыграет эту роль? И такой красивый профессионал, – разошелся Паша.

– Это интересно. Кстати, дебют мой состоялся несколько лет назад. На студии Горького.