Юстейн Гордер - Мир Софии

— То же самое делали и греческие философы.

— Вот почему мы говорим о «возрождении» античного гуманизма. Но ренессансный гуманизм был в большей степени по сравнению с античностью проникнут индивидуализмом. Мы не просто люди, мы уникальные личности. Такая мысль может привести к едва ли не безграничному поклонению гениям. Идеалом стал «человек ренессанса», под которым понимается индивидуум, участвующий во всех сферах жизни, искусства и науки. Новый взгляд на человека проявился также в интересе к анатомии. Опять, как и в древности, начали вскрывать мертвецов, чтобы выяснить устройство человеческого тела. Это было необходимо и для медицины, и для искусства. Человека вновь — после тысячи лет стеснительности — стали изображать нагим. Человек вновь осмелился быть самим собой. Ему больше нечего было стыдиться.

— Это похоже на опьянение, — сказала София, наклоняясь над журнальным столиком, стоявшим между ней и учителем.

— Несомненно. Новый взгляд на человека привел к совершенно новому жизненному настрою. Оказывается, человек существовал не только ради Бога. Господь сотворил человека ради него самого, поэтому он мог радоваться повседневной жизни. А получив свободу для развития, человек приобретал безграничные возможности, и целью его становилось преодоление всех и всяческих пределов и границ. Эта мысль также была новой по сравнению с античным гуманизмом, ведь гуманисты древности призывали к сохранению спокойствия, к умеренности и сдержанности.

— А гуманисты Возрождения утратили сдержанность?

— Как бы то ни было, умеренностью они не отличались. Они скорее жили с ощущением недавнего пробуждения — не только самих себя, но и всего мира. Вот почему появилось четкое осознание своего времени. Именно в этот период вводят понятие «средневековье» для обозначения столетий, отделявших античность от их собственной эпохи. Во всех областях происходит небывалый расцвет — в изобразительном искусстве и архитектуре, в литературе и музыке, в философии и естественных науках. Приведу лишь один конкретный пример. Мы с тобой говорили о древнем Риме, который получил почетные наименования «вечного города» и «пупа земли». На протяжении средних веков он пришел в упадок, и в 1417 году население города, некогда имевшего миллион жителей, сократилось до семнадцати тысяч.

— Это немногим больше, чем в Лиллесанне.

— Гуманисты Ренессанса поставили себе культурнополитической целью возродить Рим. Прежде всего они приступили к возведению над могилой апостола Петра собора Святого Петра. А в отношении этого собора ни в коем случае не приходится говорить ни об умеренности, ни о сдержанности. В строительстве величайшего в мире храма принимали участие многие знаменитости Возрождения. Начатые в 1506 году работы продолжались целых сто двадцать лет, причем понадобилось еще пятьдесят лет, чтобы закончить и грандиозную площадь Святого Петра.

— Вероятно, собор получился огромный.

— Более двухсот метров в длину, сто тридцать метров в высоту и площадью свыше шестнадцати тысяч квадратных метров. Но довольно о дерзости людей Возрождения. Большое значение имел также новый взгляд на природу. То, что человек почувствовал себя хозяином в окружающей действительности (то есть перестал считать жизнь на Земле лишь подготовкой к существованию на небесах), выработало у него новое отношение к физическому миру. Природа стала восприниматься в положительном ключе. Многие даже видели присутствие Бога в его творениях. Поскольку он беспределен, он должен быть везде. Подобное восприятие действительности носит название пантеизма. Средневековые философы предпочитали говорить о непреодолимой пропасти, которая отделяет Господа от плодов его рук. Теперь зазвучали речи о божественности природы, о том, что она — «порождение и продолжение Господа». Такие идеи не всегда достаточно терпимо воспринимались церковью. Особенно драматичной оказалась судьба Джордано Бруно. Он не только утверждал, что Бог присутствует во всем сущем, но и настаивал на бесконечности Вселенной, за что и был строго наказан.

— Как?

— В 1600 году его сожгли в Риме на Кампо-деи-Фиори, площади Цветов…

— Очень подло… и глупо. И это ты называешь гуманизмом?

— Нет, не это. Гуманистом был Бруно, а не его палачи. В эпоху Возрождения набрало силу и то, что принято называть «антигуманизмом», иначе говоря, авторитарная власть государства и церкви. Ренессанс был свидетелем многочисленных процессов над ведьмами и сжигания еретиков, расцвета магии и суеверий, кровопролитных религиозных войн и не в последнюю очередь жестокого покорения Америки. Впрочем, гуманизм всегда существовал на темном фоне. Ни одна эпоха не была сплошь хорошей или сплошь плохой. Добро и зло — две нити, протянувшиеся через всю историю человечества… и нередко переплетающиеся между собой. Такая двоякость характерна, в частности, и для того явления, на котором я собираюсь остановиться далее, — выработанного эпохой Возрождения нового научного подхода.

— Тогда начали строить первые заводы?

— Не сразу. Но предпосылкой для бурного развития техники в период Ренессанса стал новый научный подход, или иное понимание того, что такое наука. Технические плоды новой методики появились несколько позднее.

— На чем основывалась новая методика?

— Прежде всего на изучении природы с помощью собственных органов чувств. Уже в XIV веке высказывалось все больше предостережений от слепой веры в авторитет старых знаний, к которым относились как церковные догматы, так и Аристотелева натурфилософия. Предостерегали также от веры в возможность решить какую-либо проблему чисто умозрительным способом. Преувеличенная вера в значение разума доминировала все средневековье. Теперь же было заявлено, что изучение природы должно опираться на наблюдения, опыт и эксперименты. Такой подход называется эмпирическим.

— И это значит?…

— Это значит всего-навсего, что человек добывает сведения о вещах через собственный опыт, а не доходя до них умом или черпая знание из пропыленных пергаментов. К эмпиризму прибегали еще в древности, в частности, Аристотель сделал много важных наблюдений над бытием. Новым было проведение систематических экспериментов.

— Но ведь тогда не было приборов и другой технической аппаратуры, как сегодня…

— Разумеется, тогда не было ни счетных машин, ни электронных весов. Однако была математика, и были обычные весы. Помимо всего прочего, стали подчеркивать важность точного математического языка для выражения научных наблюдений. Галилео Галилей, один из виднейших ученых XVII века, призывал измерять то, что поддается измерению, и делать доступным измерению всё ему не поддающееся. Он также утверждал, что «книга природы написана математическим языком».