Розамунда Пилчер - Возвращение домой.Том 2.

— Наверно, я сама должна была написать тебе, но я не была настолько уверена в себе. Да, мы были близки тогда в Лондоне. И все казалось так прекрасно. Но Эдвард любил меня из жалости. Он хотел подарить мне те радости, которых я была, по его мнению, лишена. И я боялась, что ты действовал из тех же побуждений. Просто утешил в трудную минуту.

— Ничего подобного, любимая.

— Теперь я понимаю. Но тогда я была моложе. Мне не хватало уверенности в себе и опыта. — Она взглянула на него. — Теперь у меня Джесс. Мы с ней — единое целое, мы — семья. Все, что происходит со мной, касается и ее тоже.

— Она не будет против, если я появлюсь в твоей жизни? Я бы очень хотел, чтобы мы трое были вместе. Я навсегда запомнил ее тогда, в поезде, когда она капризничала и швырнула в тебя своей куклой. Мне не терпится снова увидеть ее.

— Ей уже четырнадцать, и она очень самостоятельная. А бедного Голли больше нет, он утонул в море.

— Мне ужасно стыдно. Я до сих пор не сказал ни слова ни о твоих родителях, ни о Джесс. Все о себе да о себе. Но я очень горевал о твоих родителях. А потом очень радовался, когда отец рассказал мне о Джесс. Она в «Святой Урсуле»?

— Да, и ей там хорошо. Но пока она не вырастет, я за нее отвечаю.

— Дорогая моя Джудит, для тебя это не в новинку. Сколько я тебя знаю, ты всегда за что-нибудь отвечала. За себя, за Бидди Сомервиль, за Филлис, за свой дом. А потом война и служба в ЖВС. — Он вздохнул. — Это-то меня и тревожит.

— Не понимаю.

— Я боюсь, что, перед тем как взвалить на себя бремя замужества, тебе, может быть, хотелось бы какое-то время просто пожить в свое удовольствие. Пожуировать, как Афина до войны. Ну, знаешь, ни о чем не думать, покупать себе шляпки, ходить в ночные клубы, обедать в «Рице» с элегантными кавалерами, плавать на частных яхтах и потягивать мартини на залитых солнцем верандах.

— Какой полет фантазии! — засмеялась Джудит. — В твоем изображении это больше похоже на кошмар.

— Нет, серьезно.

Какой он милый, подумала она и сказала:

— Ты случайно не был знаком на флоте с человеком по имени Хьюго Хэлли? — Нет, не припомню такого.

— Приятный человек. Я познакомилась с ним в Коломбо, когда жила у Боба Сомервиля. Война уже кончилась, так что мы могли наконец-то позволить себе быть беззаботными. И мы предавались всем этим развлечениям, о которых ты говорил. Мы не были влюблены друг в друга, не были связаны какими-либо обязательствами — просто бездельничали и веселились. Так что мне это знакомо. Пусть все длилось очень недолго, но я это испытала. Так что обещаю тебе, когда мы поженимся, я не буду до конца дней ходить разочарованная, будто бы меня одурачили.

— Я не ослышался, ты действительно это сказала?

— Сказала что?

— «Когда мы поженимся».

— Кажется, да.

— Я ведь уже начинаю седеть.

— Знаю. Я заметила, но это абсолютно не важно.

— Тридцать семь лет, настоящий старик! Но я так тебя люблю, и мне остается только надеяться, что возраст — не помеха.

Он ожидал, что она скажет: «Конечно, не помеха», — но Джудит ничего не сказала. Она молчала, и на ее лице выражалась глубокая сосредоточенность.

— О чем ты задумалась?

— Я произвожу вычисления. А я всегда медленно считала в уме.

— Вычисления?

— Да. Ты знаешь, как высчитывается идеальный возраст для супружеской пары?

Озадаченный, Джереми покачал головой.

— Жена должна быть вдвое моложе мужа плюс еще семь лет. Так, тебе тридцать семь. Тридцать семь поделить на два — это будет восемнадцать с половиной. А восемнадцать с половиной плюс семь равняется…

— Двадцати пяти с половиной.

— Ну, а мне двадцать четыре с половиной. Почти в самую точку. Какое совпадение! Если бы мы не подождали три с половиной года, мы бы не подходили друг другу. Наш брак, скорее всего, был бы несчастливым. А так…

Вдруг она прыснула, и он впился губами в ее раскрытые смеющиеся губы. Поцелуй длился долго, и Джереми почувствовал, как в нем проснулось желание. В мозгу его мелькнула гениальная мысль — подхватить ее на руки, отнести в постель и любить долго, страстно. Но здравый смысл не совсем покинул его — пожалуй, момент не самый удачный, ведь на повестке дня стояли драматические события, происходящие в Нанчерроу, а он хотел, чтобы их любовь была неторопливой и продолжалась, по возможности, целую ночь.

Он осторожно выпустил ее и, отодвигаясь, пригладил ладонью медовый локон, упавший ей на лицо. Потом сказал:

— Кому принадлежит эта фраза о том, что все страсти рождаются в шезлонге, а в двуспальной кровати царят мир и покой?

— Миссис Патрик Кэмпбелл [35].

— Я так и думал, что ты знаешь. Может быть, нам следует взять до поры до времени себя в руки и попробовать рассмотреть кое-какие планы на будущее?

— Я не уверена, что в настоящий момент способна думать о будущем.

— Тогда я подумаю за тебя. Правда, я даже для себя ничего еще не решил, не говоря уже о тебе и Джесс.

— Ты намерен вернуться в Труро и занять место своего отца?

— А ты бы этого хотела?

— Нет, — честно призналась Джудит. — Извини, это ужасно, но я не хочу расставаться с этим домом. Я знаю, нельзя становиться рабом неодушевленного камня, но это место — такое необыкновенное. Не только из-за тети Лавинии, но еще и потому, что оно стало как бы тихой гаванью для стольких людей. Стало домом. Сюда после смерти Неда приехала Бидди со своим горем. А потом — Филлис с Анной. И Джесс, после всего, что пережила, нашла здесь свой дом. И даже Гас, который был на грани отчаяния и думал, что уже никогда не будет счастлив. Ты понимаешь?

— Абсолютно. Итак, вычеркиваем Труро из списка.

— Твой отец очень расстроится?

— Не думаю.

— Так что мы будем делать?

— У меня есть хороший друг, старый товарищ по службе в Добровольческом резерве ВМС. Его зовут Билл Уотли. Пару месяцев назад, когда мы были на Мальте, он подал мне идею. Что если мы с ним начнем новую практику прямо здесь, в Пензансе?

Не смея надеяться, Джудит смотрела на него во все глаза.

— Это возможно?

— А почему нет? Война кончилась, и мы можем делать все, что хотим. Билл сам из Лондона, но он хочет поселиться с семьей где-нибудь в деревне, желательно у моря. Он — старый морской волк. Мы подробно все обсудили, но я не хотел связывать себя обещаниями, пока не знал, как обстоит дело с тобой. Я не хотел опять свалиться на твою голову, если ты не пожелаешь меня видеть. Не очень-то приятно иметь у себя под боком несчастного влюбленного, которому ты дала отставку.

— Если бы ты работал в Пензансе, то едва ли был бы у меня под боком. Отсюда до Пензанса все-таки не ближний свет. Как же ночные вызовы и тому подобное?

— Нас же будет двое, я и Билл. Я могу ездить каждый день туда и обратно на машине. Мы сделаем превосходную современную приемную, куда будет входить и удобная квартира для ночных дежурств.