Наталья Нестерова - Бабушка на сносях

Знаешь, котенок, не наломав дров, не получается сделать что-то стоящее. Даже табуретку. У меня, во всяком случае, не получалось. А ты моя) дочь!

— Папа! Я не хочу мое лицо! Оно как маска!

— Верно, малышка, на самом деле ты совсем другая.

— Я больше не буду слушать маму!

— Катя! Ты умная девочка. Я могу воевать со своей женой, твоей мамой. Но я буду подлецом, если стану настраивать тебя против нее. Я и так…

В жизни, понимаешь, ребенок, есть течения и выработанные стили плавания: брасс, кроль, баттерфляй и так далее. Но случаются на пути воронки, большие и маленькие, и тут не до навыков спортивного плавания, надо как попало махать руками и ногами или, напротив, расслабиться, дать себя слегка затащить в воронку, а потом изо всех сил выскочить из нее.

— Почему ты никогда так не разговаривал со мной раньше?

— Я много чего раньше не делал.

— Почему?

— Ответ: я все силы отдал родной отчизне — тебя устроит?

— Да! Ты женишься на тете Вере?

— Нет.

— Папа! Я все знаю!

— Далеко не все. Но я обещаю никогда тебя… тобою.., тобой.., не пренебрегать. И, Катька! Напоминай о себе!

Олег посмотрел на нее — симпатичная счастливая мордаха! Но еще несколько минут назад, беря дочь на колени, он почувствовал знакомый болезненный укол: моя дочь — уродина.

— Пой! — непривычно требовательным голосом велела Катя.

— Что?

— Колыбельную! Ты обещал!

Его песнь вызвала у дочери приступ заливистого смеха.

В комнату заглянула жена:

— Что здесь происходит?

Не отвечая, Олег положил дочь, укрыл одеялом, погасил торшер. Он взял Лену за руку (тысячу лет к ней не прикасался) и отвел в ее комнату:

— Ложись спать. Спокойной ночи!

— Обойдусь без твоих указаний!

Она вступила на привычную тропу войны. Но Олег не был расположен пререкаться.

— Ленка? — спросил он. — А почему ты сама меня не бросила? Отсудила бы имущество, разменяла бы квартиру? Что за удовольствие было жить с таким злыднем, как я?

— Ты уходишь? — вопросом на вопрос ответила Лена. — К Вере?

— Почему? — не слушая ее, повторил Олег.

— Тебе не приходило в голову, — после продолжительного молчания глухим голосом проговорила Лена, — что я люблю тебя? Безумно! Все эти годы!

Она сидела на кровати, натянув одеяло до подмышек, судорожно сдавив край своими длинными костлявыми пальцами. Почти красивая в страсти, даже нос пропал, уменьшился. И абсолютно, абсолютно нежеланная!

— Каждую ночь! — говорила Лена. — Все эти годы! День за днем я ждала, что ты переступишь порог моей комнаты. Что ты.., хоть спьяну! Хоть еще раз! Олег! Как я тебя ненавижу! Пожалуйста!

Ты все равно меня бросаешь! Неужели.., из сострадания… Ну, хоть просто полежи рядом со мной! — закричала она в полный голос.

«Черт дернул меня выяснять отношения!» — подумал Олег.

Вдруг вспомнилось давно забытое чувство: бессилие зверя, попавшего в ловушку. Много лет назад, в институтской аудитории, когда Лена распласталась у его ног. Он тогда чувствовал себя медведем, провалившимся в яму, вырытую для него охотником. Ты силен, крепок, но ты пойман, и тебе остается только выть от отчаяния.

Второй раз Олег не даст себя поймать.

— Извини, — сказал он и вышел.

Его комната не запиралась на ключ, и Олег трусливо соорудил у двери баррикаду: придвинул тумбочку и стеллаж, чтобы Лена не проникла, не забралась к нему под одеяло. В их семейной жизни только этого не хватало: мужу отбиваться от сексуальных домогательств жены.

Когда кто-нибудь из приятелей, друзей или знакомых говорил Олегу, что у него «приятная», «оригинальная», «интересная» жена, он мгновенно записывал этого человека в подхалимы, которому от него, Олега, что-то нужно. Теперь он впервые подумал: может, она действительно бывает небезобразной? И любовники Лены — не всеядные юбочники? То, что любовники были, он знал, она не скрывала («сегодня у меня свидание, ты посидишь с Катей?»), хотела вызвать у него ревность. Да спи хоть с бомжами в подвале! Кому еще ты нужна?

Застарелая ненависть и отвращение Олега были столь велики, что он не мог допустить иного, кроме брезгливого, взгляда на жену. Неужели ошибался? Да какая разница, ошибался или нет? Зачем думать о Буратине, когда можно предаться любимым мечтам о Кире?

На следующий день Олег не вышел на работу.

Пренебрег всеми делами, срочными и "не очень.

Позвонил заместителю, сделал несколько распоряжений и заявил, что по телефону его искать, только если станет известно о начавшейся ракетной атаке.

Олег снял деньги в банке и отправился на свидание к Лике. Она ждала его у входа, пританцовывая от холода и волнения. Длинная, неуклюжая и грациозная одновременно — беременный жирафчик.

«Какие они смешные, эти девочки, — думал Олег, подходя. — И Катька, и Лика… И у меня будет еще одна маленькая дочь, и жена! Бабье царство! Красота!»

— Здравствуйте. Почему вы смеетесь? — поздоровалась Лика.

— Добрый день! Я высчитывал, кем вы будете мне приходиться, когда мы с Кирой Анатольевной поженимся. Ваш сын, понятно, внуком.

Улавливаете, какие замечательные перспективы меня ожидают? Жена, дочь, внук, сын жены и его жена. Лика, я запутался!

— Но, судя по вашему лицу, будущее вас не пугает?

— Безмерно радует! Вы совсем замерзли. Держите деньги. — Олег протянул конверт. — Вас проводить?

— Нет, я боюсь, Лешка в окно увидит.

— Держите меня в курсе дел!

— Обязательно! — Лика помахала на прощание рукой.

Олег приехал на работу. Проходя в свой кабинет через приемную, сказал секретарше:

— Не верьте своим глазам! Меня тут нет! И крепкий чай, пожалуйста!

Секретарша у Олега была новенькой, прежнюю переманили в коммерческую фирму. Новенькая точно попадала под определение птица-секретарь.

Серьезная, лоб нахмуренный, в морщинках вертикальных. По документам ей было сорок лет, на вид — все пятьдесят. За месяц, что она проработала, Олег ни разу не видел на ее лице улыбки, что, впрочем, его устраивало.

Связей в медицинском мире у Олега не было.

Пластическому хирургу, который собирался делать Кате первую операцию, Олег уже не доверял. Тот был озабочен получением неустойки больше, чем судьбой девочки.

Олег мысленно перебрал в уме знакомых, которые занимали высокие посты и были слабы здоровьем. Остановился на академике, который пережил пять инфарктов и на пенсию не собирался. Олег набрал номер его телефона.

У академика не было знакомых хирургов, которые исправляют носы, зато в приятелях числились все ведущие российские кардиологи. А врачи, как и портные, прекрасно знают друг другу цену: кто работает виртуозно, а кто тяп-ляп. Поймать в середине дня активно практикующего врача — все равно что с первого раза вытащить золотую рыбку.