Юрий Гирченко - Армия Государства, которого нет

В зале клуба собрались все офицеры и прапорщики батальона.

Комбат говорил не долго, но по существу.

Он сообщил, что переговорил со штабом 4-й Армии, и получил приказ больше не производить патруль по городу. Все усилия необходимо сосредоточить на охране территории части, жилого городка и складов с техникой и имуществом НЗ.

Стоит отметить, что на НЗ у нас было огромное количество различной инженерной и автомобильной техники, большой запас оружия, обмундирования и продовольствия.

После этого комбат сказал:

Прапорщики свободны!

Все прапорщики встали и, переговариваясь, вышли из помещения. Все было сделано правильно, согласно уставу. На любом совещании сначала решаются общие задачи или делаются сообщения, затем остается офицерский состав и уже с ними командир воинской части оговаривает более значимые вопросы.

Я специально подчеркиваю этот момент, потому что может показаться, что комбат не доверял прапорщикам. Если говорить честно, то не то чтобы совсем не доверял, а просто не во всем, и не на всех из них можно было положиться в данной ситуации.

После того как прапорщики покинули зал, комбат продолжил:

– Товарищи офицеры, положение дерьмовое. Нам приказано охранять территорию части от возможных нападений, но при этом по возможности оружие не применять. В случае непредвиденного вооруженного столкновения я, как командир части должен немедленно докладывать в Баку. Но скажу сразу, помощи нам не пришлют. Вот так…

Комбат замолчал на несколько секунд. А в зале была гробовая тишина… Все ждали, что еще скажет командир.

Комбат внимательно осмотрел присутствующих и сказал:

– Хочу сразу настроить всех на то, что я сам не знаю чего ожидать. Подобная ситуация уже была в январе девяностого года. Тогда мы тоже в городе остались одни, некоторые из вас помнят это. И помните, чем это закончилось?

По залу прошел легкий шумок. А комбат продолжил:

– В Баку, в штабе нашей армии, удивились, что мы остались в живых! Говорю я это тем, кто тогда еще не был тут и не знает. Мы никому не нужны, и выкручиваться из этого дерьма будем сами. Помогать нам никто не будет, но зато спрашивать будут по полной программе за каждую мелочь.

Комбат откашлялся и продолжил:

– Я думаю, вы прекрасно понимаете, что на наших прапорщиков особо надеяться не стоит. По своим они стрелять не будут и, думаю, это правильно. Они у себя дома и мы для них никто. Я не говорю, что нужно их выгнать из части – это было бы глупо. Они должны выполнять свои функциональные обязанности, но в патрули их не ставить. Все ясно?

Комбат посмотрел на начальника штаба.

– Так точно! – ответил капитан, начальник штаба батальона.

– Вот и хорошо, – немного подумав, сказал командир.

По залу опять пронесся легкий шумок. И тут командир добавил:

– Вот еще что. Кто не отправил свои семьи на родину, сделать это немедленно!

– Товарищ подполковник, а как быть с личными вещами? Нужно контейнеры заказывать, – раздался голос из зала.

– Нужно! – сказал комбат и добавил: – Вот с завтрашнего дня этим и начнем заниматься. Но не все сразу, а по несколько человек ежедневно будут ездить на железнодорожную станцию заказывать контейнеры, ну и грузиться. А семьи отправлять нужно, и как можно быстрее.

Командир еще раз осмотрел присутствующих и спросил:

– Вопросы есть?

В зале стояла тишина. Тогда командир добавил:

– Есть у кого-нибудь объявления?

И вот тут встал капитан Миша Сердюк, начальник особого отдела, и сказал:

– У меня есть что сказать. По моим сведениям в ближайшее время азербайджанские военизированные формирования начнут активные боевые действия против Нагорно-Карабахской республики. Сюда к нам, в Агдам, начнут прибывать боевики, или нет, точнее, азербайджанская армия – так они себя сейчас называют. Эта армия неплохо вооружена, но тут, в Агдаме, у азербайджанцев будет один из опорных пунктов. Здесь же они будут формировать новые подразделения, и им будет нужно еще оружие и техника. Вы понимаете, о чем я?

– И дураку понятно, – раздался голос капитана Круглова, заместителя командира по тылу.

После недолгой паузы Сердюк продолжил:

– Не знаю, что там думает армейское начальство, а я считаю, что нападения на часть нам не избежать.

– Ха-ха, прячься, кто может! – опять вставил зам по тылу.

– Ладно, Виктор, перестань дурачиться, вопрос серьезный, – строго сказал комбат.

– Так вот и я о том же, товарищ подполковник. Охранять объекты нужно, а стрельнуть не моги. Красота! – громко сказал зам по тылу.

Командир встал из-за стола и объявил:

– Все, совещание окончено! Сейчас все по своим объектам, а я буду связываться с Баку.

– Товарищи офицеры! – громко произнес начальник штаба.

Все встали. Командир подошел к входной двери и прежде чем выйти произнес:

– А оружие на склад не сдавать, и получить всем по дополнительному магазину патронов.

Совещание закончилось. Все стали расходиться по своим рабочим местам, кто в казармы, кто в автопарк… Я тоже вышел из клуба и увидел Мишу Сердюка, который прикуривал сигарету.

– Миша…

– Что, Толик?

– Миша, неужели так все серьезно?

– Серьезнее, чем ты думаешь, – ответил Сердюк.

– А нам хоть дадут возможность отсюда убраться, ведь вэвэшники уже ушли?

– Может и дадут, но… – Сердюк замолчал, давая пройти мимо двум лейтенантам, а потом тихо добавил: – Но оружие и технику мы не увезем. Не отдадут ее нам.

– Во, ''блин''! Так какого хрена мы тут торчим? Для кого все это охраняем? Кому это надо?

– Не ''звизди'', я и так тебе много сказал, – произнес Миша.

– Да ладно, Мишка, ты же меня знаешь!

– Знаю, поэтому и говорю с тобой. Все очень сложно… – произнес он, выбрасывая сигарету. Потом повернулся, сделал несколько шагов, чтобы уйти, но остановился. Повернулся ко мне и добавил: – А может, все проще пареной репы, но мы об этом пока не знаем…

На следующий день по приказу комбата я вместе с заместителем командира по тылу, Витей Кругловым, занялся выбиванием контейнеров. Да, именно ''выбиванием'', давать нам их не хотели, и стоило огромных усилий, чтобы при помощи уговоров и обещаний брать под загрузку, хотя бы пару штук в неделю.

Забегая вперед, скажу, что несколько офицеров так и не смогли отправить свои вещи. А половина из отправленных контейнеров была разграблена по дороге или совсем затерялась, так и не дойдя до места назначения…

Как-то в двадцатых числах декабря три наших офицера, – два старших лейтенанта и один лейтенант, вышли с территории жилого городка батальона и направились в ближайший киоск купить сигарет. Они шли налегке, в смысле, без оружия, и вообще как-то было заведено по городу ходить без него, если, конечно, не в патруле. Ходить с автоматом – значит привлекать к себе внимание, точнее даже не к себе, а к оружию. А разве есть гарантия, что пьяная или обкуренная наркотой толпа местных джигитов не захочет завладеть вашим автоматом? Такой гарантии нет. А если вы идете спокойно, никого не задевая, то нет до вас никому никакого дела. Вот поэтому оружие старались не брать, а брали его только в крайнем случае.