Ричард Бах - Иллюзии, или Приключения вынужденного Мессии

Честно скажу, самодельную книжку с Майковским переводом «Иллюзий» я не открывал лет двадцать. И вот теперь, с трудом растолковав программе распознавания текста, что шрифт древней чугунной машинки «Континенталь» — это все-таки буквы, а не чудные картинки, и затем, дополняя вручную нераспознанные сорок процентов текста, представленных в виде разнообразных «кракозябров», я естественно, перечитал книгу заново. И перечитав, подумал, что тем, кто не знаком с этим переводом, кое-что, наверное, стоит объяснить.

Во-первых, это именно тот текст, который мы читали в конце семидесятых. Тот самый. Вместе со всеми своими неточностями и неровностями. Не думаю, что Майк был сильно озабочен качеством перевода, ведь он делал его не для публикации, о чем тогда и речи быть не могло, а в первую очередь для того, чтобы разделить со своими друзьями впечатления о книжке, которую недавно прочитал на английском, и которая для большинства из нас, владеющих в лучшем случае английским на уровне средней школы (и конечно «со словарем») или не владеющим им вовсе, оказалась недоступной. Сначала Майк всем рассказывал, что прочитал новую кайфовую книжку Ричарда Баха, того самого, что написал «Чайку», пытался пересказать ее содержание и даже переводить вслух, «с листа», но особого впечатления это не произвело. Вскоре появился этот самый перевод, и уже через пару месяцев в питерских коммуналках защелкали разнокалиберные самиздатовские «копировальные аппараты», и «Иллюзии» заняли свое место на полке «мистической» литературы рядом с самодельными переводами Кастанеды, Лилли, Киля и пр.

Конечно, в то время текст воспринимался совсем не так как сейчас. Например, фразы «миры „Уорнер Бразерс“», «образы „Метро-Голдуин-Майер“» мало кому что говорили, а фильма «Батч Кэссиди и Санденс Кид» (именно так Майк перевел название) не только никто не видел, но даже и не подозревал о его существовании. Однако именно благодаря своей аутентичности, а также отпечатку личности Майка (построение фраз, многие выражения и еще нечто неуловимое), перевод оказывал свое воздействие на читателей, «работал»!

Он и сейчас работает. Я знаю многих, которые до сих пор предпочитают именно этот, наверное, самый первый перевод «Иллюзий» всем последующим, гладким и профессиональным. Прочтите (или перечитайте), и вы поймете, о чем я говорю.

В. Зорин

После публикации книги «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» я неоднократно слышал вопрос: «Что ты собираешься написать дальше, Ричард, что после „Джонатана“?

Я отвечал тогда, что не собираюсь писать дальше ни слова, и что в своих книгах я сказал все, что хотел сказать. После того, как я некоторое время жил впроголодь, заложил свой автомобиль и все такое прочее, мне было приятно отдыхать, не работая до полуночи над черновиками.

И все-таки, почти каждое лето я выкатывал свой древний биплан на зеленые поля лугов Среднего Запада Америки, катал пассажиров за три доллара за полет и опять начинал ощущать хорошо знакомое внутреннее напряжение: у меня было еще что сказать, а я этого еще не сделал.

Я вовсе не люблю писать. Если у меня хватает сил отказаться от не до конца разработанной идеи, то я не стану и в руки брать карандаш.

Но время от времени стена моего дома взрывается искрами, стеклами и обломками кирпича; кто-то пробирается сквозь щебень, хватает меня за глотку и вежливо говорит: «Я не выпущу тебя отсюда, пока ты не воплотишь меня на бумаге». Таким образом, я пришел к «Иллюзиям».

Лежа на спине на полях Среднего Запада и практикуясь в испарении облаков, я никак не мог отделаться от этой истории… Что если бы я повстречался с кем-нибудь, кто умел бы это делать, кто мог бы объяснить мне, как устроен мой мир и как им управлять? Что если бы мне удалось повстречать сверхпросвещенного… Что если бы в нашем времени оказался Сиддхартха или Иисус, обладающий властью над иллюзиями мира, потому что он знаком с реальностью, стоящей за ними? И что бы вышло, если бы я смог лично познакомиться с ним, если бы он тоже летал на биплане и приземлился бы на одном поле со мной? Что бы он сказал, как бы он выглядел? Возможно, он не был бы похож на того мессию, которого я описал на закапанных маслом страницах своего летного журнала, возможно, он не сказал бы ничего из того, что написано в этой книге. И все же, как сказал мне мой мессия, мы притягиваем к нашим жизням то, что владеет нашими мыслями и, если допустить, что это верно, то это значит, что я пришел к этой самой секунде по некой определенной причине, как, впрочем, и вы. Может быть, то, что вы сейчас держите эту книгу в руках, не просто совпадение, может быть, во всех этих приключениях есть что-то такое, о чем вы можете вспомнить сами. Я предпочитаю думать именно так. Я предпочитаю думать, что мой мессия вознесся отсюда в другое измерение, вовсе не вымышленное, что он смотрит оттуда на нас и смеется от радости, потому что все происходит именно так, как мы этого хотим.

Ричард Бах.

1. Случилось пришествие на эту планету Учителя, рожденного в святой земле Индианы, выросшего на мистических лугах к востоку от Форт Уэйна.

2. Учитель познавал этот мир в публичных школах Индианы, а, повзрослев — в авторемонтных мастерских, где он работал механиком.

3. Но Учитель обладал знаниями и из других краев, из других школ и из других жизней, прожитых им. Он вспоминал их и, вспомнив, стал столь мудрым и сильным, что другие увидели эту силу и пришли к нему за советами.

4. Учитель верил в то, что в его власти помочь себе и всему человечеству, а поскольку он в это верил, то так оно и было для него, и другие видели его могущество и приходили к нему, чтобы исцелиться от своих бед и множества болезней.

5. Учитель верил в то, что каждый человек во благо свое должен считать себя сыном Бога, а поскольку он в это верил, то так оно и было, и авторемонтные мастерские и гаражи, где он работал, стали заполняться толпами людей, разделявших его учение и жаждавших его прикосновения. Улицы снаружи были запружены теми, кто ждал, чтобы лишь тень его упала на них, и изменила бы всю их жизнь.

6. Все это пришло к концу, поскольку некоторые начальники его и управляющие гаражами вынуждали его уходить с работы, потому что столь тесно окружали его толпы, что ни Учителю, ни остальным автомеханикам не оставалось места для ремонта автомобилей.

7. И поэтому он пошел по стране, а люди, следовавшие за ним, называли его мессией и чудотворцем, а так как они в это верили, то так оно и было.

8. Если в то время, когда он говорил, разражалась буря, ни единая капля дождя не падала на головы слушавших его. Гремел ли гром, падала ли с неба молния, всегда последний в толпе слышал его так же ясно, как и первый. И всегда говорил он притчами.