Ирина Верехтина - История Люции

– А пить ты из горлышка будешь? – Стакан у нас один, забыла? – напомнила вредная Мила.

За стакан, о котором Люция забыла, подруга пилила её всю дорогу до пансионата. «Сколько же можно…» – обречённо думала Люся. Пришлось уступить. Столик Мила выбрала подальше от зорких глаз буфетчицы. Денег хватило на два пирожных и бутылку Люсиной любимой «Крем-соды». Покончив с пирожным, Мила решительно встала и направилась к буфетной стойке, где потребовала бутылку боржоми (которого, к слову, не было в меню, и Мила об этом знала).

– Боржоми нет. Возьмите «Миргородскую» или «Крем-соду», – предложила буфетчица.

– Крем-соду» мы, к сожалению, уже взяли…

– Почему же к сожалению? – обиделась буфетчица. – Водичка у нас свежая, лимонадики всем нравятся, и детям, и взрослым.

– Потому что ваша водичка в горле застревает. В ней, наверное, сода кальционированная, – дерзко ответила Мила.

В зале раздались смешки, на Милу оборачивались, улыбались одобрительно. Буфетчица застыла, словно её парализовало. Опомнившись, она вступила в яростную перепалку, обвиняя Милу в том, что до неё никто на качество воды не жаловался. На что Мила справедливо заметила, что как же – никто, она вот – жалуется. И пошло-поехало…

Тем временем Люся торопливо допила «кальционированную» «Крем-соду» (которая после Людмилиных слов и впрямь застревала в горле), смахнула в сумку стакан, заблаговременно поставленный поближе, и сидела красная как пион, уверенная, что все видели её манипуляции. Но никто на неё не смотрел: все взгляды были прикованы к буфетной стойке.

С видом победителя Мила прошла к их столику и громко скомандовала Люсе: «Пошли отсюда. Поищем другое кафе». – «Другого здесь нет!» – крикнула им вслед обиженная буфетчица, но они уже не слышали. Выскочили из буфета как кукушка из часов и бежали до самого берега. Хитроумный план сработал, хотя получилось грубо, и Люся искренне огорчалась… и искренне радовалась, что всё уже позади.

На берегу отдышались, бросив сумки на траву. У Люси ныло плечо: сумка была тяжёлой. Кроме всего прочего, Люся взяла с собой две стеклянные бутылки пива, решив сделать подруге сюрприз. Пиво Люся держала в холодильнике, а везла в пакете-термосе, чтобы оно не согрелось. Можно было здесь купить, в буфете, размышляла Люся, волоча тяжелую сумку. Но в буфете такого не было (Люся купила «Миллер»). Или всё-таки было? Нет, вроде бы не было, – радостно думала Люся. Вот Мила обрадуется! А ещё в Люсиной сумке лежали в бумажном пакете две икряные астраханские воблины. Воблу Мила обожала, особенно с пивом. Но это – не сейчас, это сюрприз.

Они дружно выгружали из сумок привезённую снедь: спелые крутобокие помидоры, сваренные вкрутую яйца, соль в спичечном коробке, малосольные огурчики, отварной молодой картофель, кинзу, укроп… Мила с торжеством извлекла из пакета солёную черемшу, Люся – банку консервированного тунца и головку репчатого лука, и обе ахнули: стол получился царский! Под руку Люции попалась шоколадка с орехами, купленная ею для Милы (обе любили делать друг другу сюрпризы, соревнуясь, кто кого «переплюнет»). В контексте выложенных на походную скатерть яств шоколадка была явно неуместна, и Люся отложила её в сторону. Шоколадку они съедят потом…

Тем временем Мила расстелила на траве покрывало, бросила на него полотенце, завязала в пучок длинные светлые волосы и бултыхнулась в воду, из которой выскочила с визгом. – «Вода ледяная! – объявила Мила. – Ничего, позагораем. А потом будем всем врать, что весь день из воды не вылезали!» Мила была авантюристка и любительница приключений. И приврать тоже любительница.

Накрыв яства салфеткой, они улеглись загорать, но солнце светило сквозь облачную дымку, а потом и вовсе спряталось. Оделись – и им стало тепло. Посмеялись – загорать приехали! В свитерах…

Поиграли в карты, побродили по берегу. Облака развеялись, стали перистыми, и Люся залюбовалась ими, улегшись на одеяло (в тёплом свитере) – перистые облака увидишь не часто. Свитер пришлось снять: солнце поднялось высоко, и можно было загорать. Но Мила сидела с недовольным видом. Она рассчитывала на общество – желательно, с преобладанием мужчин, где она, Мила, будет неплохо смотреться на Люсином фоне. «Фон» она привезла с собой, а «общества» в пансионате не оказалось: одни семейные пары да бабушки с внуками. Мила расстроилась. Она уже жалела, что согласилась на эту поездку, и злилась на Люсю. Купаться ещё холодно, и чего её понесло в это Пирогово…

От огорчения Миле захотелось есть. Картошка с малосольными огурчиками слегка подняла ей настроение, а тунец вприкуску с репчатым луком и черемшой довершили начатое. Люся была прощена.

– Ну и где твоя шоколадка? – улыбнулась Мила. – Или уже съела?

– Да вон она, на траве лежит, с утра тебя ждёт!

– Да ты что?! – обрушилась Мила на подругу. – С утра на солнце? Да она растаяла вся!

– Ну, не вся… И не с утра, мы сюда в одиннадцать пришли, а солнце только в двенадцать, – отбивалась Люся, но Мила оказалась права.

Под фольгой обнаружилось коричневое озерцо с утонувшими в нём островками орехов. Орехов было много. При виде любимого шоколада, который уже не был шоколадом, превратившись в вязкую размазню, Мила накинулась на Люсю с упрёками, как на пансионатскую буфетчицу.

– Вот ты всегда такая. Всё у тебя не так, как надо. Купаться едут, когда вода тёплая, а она ледяная! А шоколад держат в сумке, а не на солнышко выкладывают. Как мы его есть будем?

Люся слушала Милу и кивала головой. Всё у неё не как у людей, Мила права. Рассказать бы ей, как неделю назад она была здесь с Ритой, и Риту увёз кататься на яхте настоящий яхтсмен, а она, Люся, полтора часа крутила неподатливые педали водного велосипеда. А потом спросила Риту, не надоело ли ей так долго кататься, и Рита её высмеяла. Мила тоже будет смеяться: подруга каталась на яхте, а Люся караулила велосипед. За тем её и взяли. Нет, решено, Миле она ничего не расскажет. И стихи не прочитает, которые сочинила, валяясь на диване и изнывая от сжигающей душу тоски. Может, это была тоска по любимому? Но у неё же нет любимого… А стихи, которые получились почему-то о Волге, которая в древние времена называлась Ра… Стихи Люция так и назвала: «С сотворения времён».

Не сегодня, не вчера кем придумана игра,что носила имя Ра?

В дали дальние течёт эта древняя река, потеряла счёт векам…

Волжских плёсов тихий сон, колокольный светлый звон – от создания времён…

Станет зеркалом вода – выйду на берег гадать, буду суженого звать.

С сотворения времён людям снится этот сон, что любовью мы зовём.

Ты на миг, река, замри, ты мне милого дружка из тумана сотвори!

То ли темень, то ли свет, то ли любит, то ли нет, знает лишь река ответ…