Дмитрий Кулешов - Записка смертника

23 декабря, 1997 год.

— Майк, ты где? Ты знаешь, что опаздываешь уже больше чем на три часа? Ответь срочно, черт тебя возьми.

— Прости, Джейн. Я знаю, что опаздываю, но у меня возникли некоторые проблемы, поэтому пришлось задержаться. Жди меня, буду через полчаса. Скажи маме, что со мной все хорошо.

Обычно обратная дорога до дома занимает у меня чуть больше получаса, если я беру автобус. Минут двадцать, если беру скайтрейн. Поэтому чаще всего я беру скайтрейн, из-за его бешеной скорости, а также панорамной поездки, ведь только с него можно увидеть красивейшие горы Ванкувера, от которых редко можно оторвать глаза. Но, к сожалению, из-за плотного тумана окутавшего великие скалистые горы, я не мог насладиться их красотой, которая обычно поднимала мне настроение. Туман еще до своего появления в Ванкувере ознаменовал приход мощнейшего ливня, под которым я пробыл неизвестное количество часов.

— Майк, с тобой точно все хорошо? Мама.

Моя мама слишком сильно волнуется за меня, оттого частые СМС-сообщения приводят меня в состоянии повышенной агрессии. В последнее время, я стал слишком агрессивным. Хотя, как я могу утверждать о том, кем являлся в последнее время, ведь я даже не помню вчерашнего дня! Я знаю смысл моих мыслей тяжело понять, но, это стоит выслушать хотя бы потому, что это действительно странно.

Я оказался в месте, которое даже не мог узнать. Нет не из-за сильного тумана, от которого даже не был в состоянии видеть свои ноги. Я просто не помнил, как оказался в этом месте. Я чувствовал ощущение потери чего-то очень близкого мне. Было слишком тихо, чтобы сделать первый шаг, чтобы нарушить эту убийственную тишину. Впрочем, первый шаг пришелся под сопроводившие крики издалека. Я был слишком напуган, чтобы бежать на помощь. Вместо этого я развернулся, и пошел, как мне казалось вниз моста. Сколько сотен метров я прошел тогда? Черт его знает, разве, что мне казалось, этому не было конца. Я шел, пока ступни моих ног не свело от жуткого холода, ведь обуви у меня не было. Упав на колени, я начал думать, что пора этому сну прекратиться. В ответ ничего. Крики прекратились, но жуткая тишина продолжилась. Туман начал отступать настолько, что можно было видеть газовые фонари моста. Они походили на викторианский стиль, который использовали в Европе. Таких мостов, я никогда раньше не видел, впрочем, незнакомый мост, значил, что я в своем мире, который построил собственным сознанием, основываясь на множестве картинок из прошлой жизни. Может быть, мне под силу его разрушить? Нет, это глупо, что я в своем сне, ведь я перестал чувствовать ноги, а их боль настолько реальна, что.… У меня сомнения на счет всего. Я снял с себя черную куртку, на которую положил свои заледеневшие ступни. Стало чуточку теплее. Первая мысль в голове.

— Куда идти? Как сориентироваться в этом мире? Если это сон, значит, в нем должна быть развязка, после которой я проснусь в мокрой от пота кровати. Но откуда взяться развязке, когда вокруг меня туман?

Мне надо подняться, и наплевать на холодную каменную укладку моста пойти вдаль, прорвать туман. Поднявшись на ноги, в моей голове создалось впечатление, будто ее начали сжимать мощнейшие тески, от которых она могла в считанные секунды взорваться. Ха-ха.… Снова детские мысли на счет того, что в силу законов физики, голова может взорваться, как пакет молока, напичканный взрывчаткой. Что поделать, если я все еще ребенок, замурованный в тело большого, взрослого мужчины.

Сколько я уже иду? Я не помню, чтобы сворачивал, не помню чтобы чувствовал спуск, подъем, я вообще ничего не чувствовал, кроме длинной, прямой дороги. Хорошо, что свет газовых фонарей разгружал эту мрачную обстановку. Я решил, что пойду на встречу одного из горящих фонарей, чтобы убедится в том, что в этом мире есть рамки, которые ограничивают меня от внешнего мира. Зачем мне это надо? Думаю из-за тяготы в ходьбе. Я устал идти в неизвестном направлении, поэтому фонарь мог служить для меня некой целью в том, чтобы установить себе цель определенного направления.

Я изменил свое направление строго вправо, к ближайшему фонарю. Идти до него пришлось не так уж и долго, всего пару секунд, видимо из-за того, что мое сознание заметно сузило рамки столь большого мира. Прикоснувшись к прохладному гранитному отбойнику моста, я почувствовал некую реальность своего сна. Но только на секунду, потому что в нескольких десятках метрах от себя, я увидел фигуру человека. Она казалось слишком черной, чтобы я смог рассмотреть ее четкие детали. Он или она, стоял или стояла, то ли боком, то ли лицом или спиной ко мне. Внизу себя, я слышал четкий звук всплеска речной воды об бетонную пристань берега. Фигура этого человека начала движение в один такт с новым всплеском воды. Она как будто поднялась вверх, а после зависла над землей. Еще один всплеск воды принес в мои глаза картинку уже четкой местности, которая была не проделками моего сознания, а реальной местности, с проезжающими мимо машинами на скорости свыше шестидесяти километров в час. Тот человек не висел над землей, он стоял на гранитном отбойнике, с которого хотел спрыгнуть вниз в ледяную воду. Я не успел ничего сделать. Поставив одну ногу вперед себя, он сделал первый шаг на рандеву с дьяволом, после чего тело этого человека полетело вниз, а вместе с ним крик, мощнейший крик, как у существа вовсе не из этого мира. Крик настолько сильно походил на тот, что я слышал первый раз, что в очередной раз, заставил меня сжать уши, а страху позволить войти в мое тело. Я боялся открыть глаза, думая, что все это действительно реальность. Но, мне пришлось их открыть, потому что возле себя я почувствовал жар, дыхание человека. Открыв глаза, я увидел человека, который буквально секунды назад летел прямой дорогой в преисподнюю. Он был блондином со щетиной на лице, которая отлично смотрелась с цветом его глаз. Ах, мощный удар в мои глаза, а после этот человек уже стоял в сотнях метрах от меня. Снова удар в глаза, и он уже по ту сторону моста. Проезжающие машины только на время скрывали его непонятную улыбку. Проехавший туристический автобус закрыл его, а спустя считанные секунды он уже стоял на отбойнике, спиной к обрыву при этом смотря мне в глаза. Я не мог понять смысл его улыбки. Ничему из этого не было объяснения, хотя, если только это сон, который скоро закончится.

— Помни, — сказал неожиданно кто-то справа меня, отчего мое тело стрясло от страха. Этот кто-то походил на смерть, воплоти, которая пришла за одним из нас. Порванная тряпка закрывала его лицо, а капюшон треугольником придавал ему вид члена секты. — Мир людей — это предопределение. Нити, сплетающиеся в нежный цветок ликориса, несущий гнев, горе и слезы. За занавесом полуночи невозможная месть станет реальностью.