Алексей Калинин - Гадалка [СИ]

— Вот все вы мужики такие, вам одно от женщин нужно — что бы накормили и потом приласкали. А взамен от тебя что? Пух и шерсть на вещах? Хоть бы лаять научился, а то придут твою хозяйку грабить, а ты будешь радоваться гостям и клянчить, чтобы накормили. Эх ты, матрешка пушистая, — после такого выговора Наталья взяла кота на руки, чмокнула его в лоб и опустила обратно на пол.

Кот недовольно покосился на неё и вернулся к прерванной трапезе. Наталья же быстренько приготовила закуски к «вечернему разговору». Это мужчинам хватит сыра и колбасы с кое-как порезанным хлебом. Женщина — в первую очередь хозяйка, поэтому к колбасе и сыру добавляется легкий салат и шоколадка.

— Ну, что у тебя опять случилось? Опять Андрей достает? — с порога спросила подруга. — Хочешь, поедем сейчас вместе и по щам ему настучим?

Анютка Агафонина, сколько же лет Наталья знала эту веселую и никогда не унывающую женщину? Лет десять точно, ещё с Ярославля, где работали вместе продавщицами в магазине «Елена». Анна первая упорхнула в Москву за длинным рублем, успешно вышла замуж «за квартиру» и зазвала к себе Наталью. Муж Анны оказался человеком со знакомствами, через него и началась «гадательная» карьера Натальи. Хотя, сама Анна строго-настрого запретила Наталье проводить с мужем сеансы. Как бы он не просил. Она была того мнения, что будущего лучше не знать, тогда не теряется прелесть нового дня.

— Нет, просто как-то всё накатило. Мерзость рабочая, да и вообще. А Андрей только через неделю придет, так что ещё есть время подумать над тем, что ему ответить, — улыбнулась Наталья, глядя, как подруга пытается стянуть сапог.

— Фух, справилась. Больше никогда не куплю с такой неудобной молнией. Ты зря смеешься — тебе ещё застегать придется. Или МЧС вызовем?

— Лучше мужа твоего позовем, он уже к ним привычный.

— Ага, грозился в окно выкинуть, причем меня вместе с сапогами, если ещё раз буду приставать.

— А чего же тогда носишь?

— Кра-а-асивые. Всё, веди меня в комнату пьяного разврата, у меня есть время только до десяти.

Время летело незаметно. Они сидели в небольшой аккуратной гостиной трехкомнатной квартиры. На тумбочке мурлыкал телевизор. На «Муз-тв» трясли творениями пластических хирургов «талантливые исполнители попсы». Секунды складывались в минуты, минуты трансформировались в часы. Вроде бы только сели за стол, только поделились самым сокровенным и разлили по бокалам красный дурман… И на тебе — телефон Анны заиграл мелодию вызова.

— Пупсик, мой сладкий пупсик, давай за ручку гулять с тобой. Ой! Пупсик, мой сладкий пупсик, я на край света, уйду с тобой… — пропел плоский прямоугольник на столе.

— Милый меня потерял, — сообщила Анна и мазнула пальцем по экрану. — Да, Пупс, уже заканчиваем. Конечно, приезжай, ты же знаешь, как я люблю, когда ты ворчишь по дороге домой. Жду тебя, чмочки в обе щечки.

— Ничего что в твоем Пупсе сто десять килограммов и ростом он под два метра? — спросила с улыбкой Наталья, разливая «на посошок».

— Нормально, всё равно он мой Пупсик и я его очень люблю. Если бы у тебя был такой, то никакой бы Андрей к тебе не полез. О! Хочешь, я Димку попрошу с твоим Андреем разобраться? Он ему раз-раз! — Анна вспорола воздух маленьким кулачком.

— Нет, Димка и так много сделал для нас с Сережкой. Я сама как-нибудь разберусь. А ты давай собирайся, а то он снова ворчать будет.

— Не будет. Больше обычного не будет. А то он знает, как я могу запомнить и оторваться, когда он придет с посиделок. Но если ты настаиваешь, то давай по последней. Чин-чин?

Звон бокалов раздался в небольшой гостиной, пробежался по коричневым обоям, скользнул по изогнутой люстре, перепрыгнул с плюшевого дивана на кресло, а только потом утонул в ворсе ковролина. На столе осталась обертка от шоколадки, полупустая салатница и несколько кружков колбасы на тарелке. Анна оглядела это «богатство» и со вздохом отставила бокал.

— А Андрюха твой — козёл! Вот увижу его, прямо вцеплюсь когтями в харю. Уже и уехали от него, чего же ему ещё надо-то?

— Сына надо. Ты же знаешь. Похоже, что Маргоша не может забеременеть, вот он и решил свою «империю» Сережке оставить.

— Да какая там империя? Три ларька, два магазина? Больше понтов, чем реального дела.

— Понты, не понты, но его поддержат в суде гораздо сильнее, чем меня.

— Эхе-хе, это возможно, но у нас такие суды, что лучше оставят ребенка с матерью…

— Скорее у нас такие суды, что отдадут ребенка тому, кто больше заплатит.

— Не вешай нос, Натаха, что-нибудь придумаем! Мы тоже не пальцем деланные!

Залихватским, гусарским движением Анна опрокинула бокал и поставила его на стол.

— Ну, раз у вас больше ничем не угощают…

— Ещё есть пицца.

— Её Сережке скормишь. Проводи меня, пожалуйста. А то вдруг упаду и начну тут валяться. Это я не за себя, а за тебя беспокоюсь — пойдешь ночью в туалет, споткнешься и описаешься. Заодно и меня обрызгаешь. О! Кстати, надо сходить на дорожку.

— Но у меня нет дорожки, — растерянно пробормотала Наталья.

— Вот за что люблю тебя, так это за непосредственность. Глупышка ты моя, как тебя ещё тараканы не украли, — улыбнулась Анна и упорхнула в сторону туалета.

— Дилинь-дилинь, — сообщил телефон Натальи о том, что кто-то жаждет услышать её голос.

— Наталья Георгиевна, извините, что так поздно звоню, — затараторила Ирочка, стоило Наталье приложить телефон к уху и сказать привычное «алло». — Я завтра немного опоздаю… Да пусти, Мишка… — в трубке послышалось шуршание. — Приеду к десяти, можно?

— Хорошо, но постарайся не задерживаться. У меня завтра прием, поэтому ты можешь понадобиться. Мишке передавай привет.

— Да, передам, он рукой машет. Мы к нему сейчас чай едем пить, а после он меня домой забросит.

— Ирин, в аптеку не забудьте заехать, что-нибудь к чаю купить.

— Да мы…

— Хорошей ночи, Ирочка, — Наталья выключила телефон и наткнулась на веселый взгляд подруги.

— Ты прямо как мама её опекаешь. Подумаешь, залетит девчоночка, лишишься ты секретарши… Зато она будет счастлива, он вроде бы парень серьезный и они уже давно встречаются. И вообще, помоги мне застегнуть сапоги. Чего головой мотаешь? Хочешь, чтобы меня Пупсик с девятого этажа вместе с сапогами выбросил.

— Давай помогу. Эх, втяни икры в себя.

— Не умею! Попу могу, живот могу, икры — не могу! — прыснула Анна, глядя, как Наталья встает перед ней на колени. Подруга не удержалась и взялась за обувной рожок, положила его широкий конец на плечо Натальи. — Отныне нарекаю тебя своей верной вассалкой и посвящаю в рыцари Правого Сапога.

— А как же левый?

— Левый я сама застегну, он более разношен.

— Скорее это ты подходишь на роль рыцаря, а я так — побуду принцессой. Или снежной королевой, — горько усмехнулась Наталья.