Люсинда Райли - Сестра жемчуга [litres]

– По две тысячи, – с ходу возразил Френсис. – И моя внучка хочет получить на руки шестьдесят пять процентов от этой суммы.

– Но вы же знаете, мистер Абрахам, мы никому не платим более шестидесяти процентов.

– Что ж, раз так, тогда мы пойдем в галерею «Много рук» и покажем эти полотна там.

Френсис уже приготовился забрать холсты, но Миррин остановила его:

– Только ради вас! Но прошу вас, не говорите об этом остальным художникам. – Внезапно ее всю передернуло от сильной боли, и Миррин инстинктивно положила руку на свой большой живот, выпирающий из-под платья просторного покроя. – Малыш уже готовится к появлению на свет, – промолвила Миррин, озабоченно потирая живот. – А я до сих пор не нашла себе замену здесь, в галерее. При таком раскладе буду, видно, рожать прямо за стойкой администратора.

Меня тут же осенило.

– Вам нужен человек, который подменил бы вас на время декретного отпуска, да?

– Да. Но такого человека отыскать непросто. Художникам нужен кто-то, кому они могут полностью доверять, понимаете? А с другой стороны, этот человек должен уметь разбираться в их творчестве. В случае чего подбадривать, указывать нужное направление… А ведь надо еще и переговоры уметь вести со своими клиентами. Но, к счастью, не все художники такие придиры, как вы, мистер Абрахам. – Миррин выразительно вскинула бровь.

– Я знаю такого человека, – сказала я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и ничем не выдать охватившего меня возбуждения. – Помните ту девушку, с которой я впервые появилась в вашей галерее пару недель тому назад?

– Крисси? Еще бы! Она ведь торговалась со мной не менее упорно, чем ваш дедушка.

– Крисси изучала историю искусства в университете, – немного приврала я. – А уж искусство австралийских аборигенов она знает досконально. Особенно то, что связано с творчеством Альберта Наматжиры. Да и все другие направления в современном искусстве ей тоже хорошо известны, – добавила я на всякий случай.

– Она работает в какой-то галерее?

– Нет. Она трудится в туристической индустрии. Имеет огромный опыт общения с иностранцами. К тому же у нее местные корни. Она австралийка. Думаю, художникам такая кандидатура придется по вкусу.

– А она знает язык аррернте? – просияла Миррин.

– Вот об этом лучше вам спросить у нее самой, – ушла я от прямого ответа. – Но я точно знаю, что она говорит на языке явуру. И сами же видели, умеет торговаться, что тоже немаловажно. Так что не допустит никаких убытков.

– И она ищет работу?

– Да.

Я увидела, как Френсис с явным удовольствием наблюдает за тем, как я рекламирую девушку, о которой ранее в разговоре с ним упомянула лишь вскользь.

– Не буду вас обманывать, Келено, деньги тут у нас не очень большие, – призналась Миррин.

– Но ведь в искусстве деньги – это не главное, разве не так? – возразила я. – Главное – любить искусство, любить живопись.

– Во всяком случае, для некоторых из нас так оно и есть. – Она снова глянула на моего деда. – Тогда скажите ей, пусть приходит ко мне. И поторопится, – добавила она, и в этот момент ее лицо снова исказилось от боли. – На этой неделе я здесь каждый день, с самого утра.

– Хорошо. Обязательно! Если не трудно, запишите мне номер своего мобильника, пожалуйста. Она вам сама перезвонит, и вы обо всем договоритесь.

Миррин написала мне номер своего телефона, и я вышла из галереи в приподнятом настроении.

– А кто такая Крисси? – поинтересовался у меня Френсис, пока мы шли к машине.

– Моя подруга, – ответила я и плюхнулась на сиденье рядом с водителем.

– И где она живет?

– В Бруме.

– Не далековато ли ей будет ездить сюда каждый день на работу, а? – пошутил Френсис, выруливая со стоянки, и мы направились домой.

– Если работа ее устроит, она с радостью переедет сюда. Пару недель тому назад мы с ней посещали эту галерею, и ей там все очень понравилось. Крисси – замечательный человек. А уж на искусстве так полностью помешана. Уверена, тебе она тоже понравится. Обязательно!

– Если она нравится тебе, Келено, то, не сомневаюсь, мне она тоже понравится.

– Позвоню ей немедленно, как только приедем домой. Скажу, чтобы тотчас же перезвонила Миррин. Крисси должна прилететь сюда как можно скорее. Какая жалость, что у меня уже билет на руках и мне надо завтра улетать.

– По-моему, ты сама отказалась от билета с гибкой датой вылета, – тут же напомнил мне дед.

– Здорово было бы, если бы она получила эту работу в галерее. Тогда мы с ней на пару могли бы снять квартирку где-нибудь в городе. – Мыслями я уже устремилась в будущее, в то будущее, где мы с Крисси будем вместе, всецело погруженные в искусство.

– С таким же успехом вы могли бы поселиться и у меня и принять на себя заботы по уходу за домом старого дедушки, – резонно заметил Френсис, когда мы уже свернули на подъездную дорогу к дому.

– Тоже прекрасная идея, – согласилась я и широко улыбнулась.

– Скажи ей, что в моем доме для нее всегда найдется свободная постель. Ведь ей же нужно будет где-то остановиться и переночевать, когда она приедет на встречу с Миррин. Между прочим, попутно могу дать ей несколько уроков по языку аррернте, – добавил дед, открывая ключом дверь. Я вихрем вбежала в дом и помчалась в гостиную за своим мобильником.

– Это было бы замечательно! Спасибо тебе большое! – выкрикнула я на ходу и сразу же принялась набирать номер Крисси. Она ответила только на второй звонок.

– Привет, пропажа! – услышала я в трубке ее голос. – Я уже решила, что ты бесследно растворилась на просторах аутбэка.

– Я же тебе посылала эсэмэску. Сообщала, что уехала в буш на пленэр, – ответила я, не в силах сдержать улыбки. Так радостно мне было услышать голос подруги. – Мы были там на пару с моим дедом, – многозначительно добавила я.

– Вот так номер! Так ты все же приходишься родней Наматжире?

– Нет. Но мой дедушка тоже художник.

– И как его зовут?

– Френсис Абрахам.

На другом конце линии повисла пауза.

– Ты шутишь?! Не может быть!

– Почему не может? Ты что, знаешь его?

– Совсем немного, Си! Знаю, что он был в Папуня вместе с Клиффордом Поссумом. Что он написал «Огненное колесо» и…

– Да, это он написал, – прервала я Крисси на полуслове. – Послушай, ты сможешь договориться у себя на работе взять пару отгулов и прилететь сюда, в Алису?

– Я… Но зачем?

Я постаралась объяснить суть дела в двух словах. И та отчужденность, которую я поначалу уловила в голосе подруги, исчезла окончательно.

– Звучит заманчиво. Но вряд ли они предложат мне это место, когда узнают, что я работаю в информационно-туристическом агентстве. А проще говоря, стою за информационной стойкой в аэропорту Брума. Ты же меня там обрисовала в таких красках, словно я куратор из Национальной галереи Канберры!