Саша Филипенко - Возвращение в Острог

— Трёхпалого дятла! Это же очень редкий вид!

— Это ты у нас, Петя, редкий вид! Иди-ка ты лучше работай!

Прознав, что утром в субботу Кичман приедет осматривать сухостой, Петя с вечера рисует плакат и, едва рассветает, устраивает на месте предполагаемой застройки то, что в столице принято называть одиночным пикетом.

Заметив парня, мэр ничего не говорит. Бывший зэк Кичман не любит тратить время на лишние слова. Аркаша предпочитает действовать, а не говорить. Человек поступка, в начале разговора он никогда не здоровается, а в конце не прощается. Градоначальник изъясняется преимущественно глаголами и обыкновенно повелительного наклонения. Слова из него либо выпадают (если собеседник Кичмана не интересует), либо лупят хлёстко, словно плетью. Людей Аркаша делит всего на две категории: полезные и нет.

— Покажи! — приказывает мэр.

Взяв в руки лист ватмана, Кичман тотчас разжимает пальцы, и бумага падает на снег. Петино творчество градоначальнику неинтересно. Сухостой давно принадлежит ему, архитекторы уже закончили проект, и в эти самые минуты прорабы рассаживают рабов-строителей по автобусам. Маркиз Карабас уходит осматривать собственные земли и на прощанье бросает парню всего одно слово:

— Свали!

Проводив мэра и его помощников взглядом, Петя понимает вдруг, что блицкрига не будет. Кичмана просто так не одолеть. Разглядывая внушительную группу советников, Петя осознаёт, что стройку удастся заморозить только в том случае, если весь Острог восстанет.

Подняв с земли плакат, Петя отправляется в экспедицию по соседям. Ускоряя шаг в сторону «Москвича», он понимает, что буксовать ни в коем случае нельзя.

«Как же хорошо, что сегодня суббота, — думает он, — как это славно, потому что прямо сейчас я смогу со многими поговорить!»

— Алло, Михаил? Здравствуйте! Да, да, это Петька, да, Павлов! Да! Не отвлекаю? Михаил, послушайте, вы ведь уже слышали, что мэр собирается построить завод? Слышали, да? Ну так вот, я звоню вам сказать, что делать этого ни в коем случае нельзя! Что? Плохо слышно меня? Что? Почему нельзя? Да потому! Потому, Михаил! Вы поймите, в природе каждый элемент, и жизнь, и смерть имеют значение! Алло! Алло, вы пропадаете! Меня слышно? Я говорю, что каждый элемент, и жизнь, и смерть имеют значение! Нельзя лишать лес возможности умереть так, как ему должно, слышите?! Лес должен засохнуть, начать трухлявиться и стать едой разным насекомым. Что? Чего так плохо слышно? Да я тут на дороге стою, в чистом поле, от сухостоя еду! Михаил, я говорю вам, что лес должен распасться и раствориться, понимаете? Мы не имеем права вмешиваться в природный цикл, иначе быть несчастью! Замкнутость, самодостаточность и самовозобновляемость — вот что важно для леса! Михаил, вы поймите, смерть леса должна происходить естественно! Вы меня слышите? Естественно! Лучше срубить живое дерево! Что? Да-да, я не путаю, живое! Да, именно живое! Живое дерево и плотнее, и сочнее, а значит, много насекомых в нём жить не может. Мёртвое же дерево богаче на жизнь! Понимаете? Вы сейчас услышали меня? Это очень важно, Михаил! Очень важно! Мёртвое дерево даёт нам такую жизнь, которую ни одно живое дерево нам никогда не даст! Алло! Алло! Что? Что вы говорите? Как нахер?..

Повернув ключ зажигания, Петя даёт старой машине поворчать и спустя несколько секунд трогается в сторону городка. Так начинается его противостояние Острогу. Один бывший детдомовец против нескольких тысяч жителей. Ради спасения леса всех их предстоит переубедить.

Уже следующим утром Павлов начинает не только ходить по домам, но и писать открытые письма. Несколько в областную газету, два в столицу. Петины тексты, конечно, никто не публикует и даже не читает, однако он и не думает сдаваться. Выбрав несколько заброшенных бетонных стен, большими чёрными буквами Петя повторяет собственную мысль: «Завод — смерть дятлу!». Когда надписи начинают бросаться в глаза (а в маленьком городке это не так уж и сложно), участковый вспоминает, что собирался поговорить с городским сумасшедшим.

— Слушай, Петак, вот для чего ты всю эту бучу поднимаешь, а? Уже который день весь город кипятишь! Ты же вроде умный парень, всё должен хорошо понимать. Ну что же ты Аркаше палки в колёса вставляешь, а?

— Завод строить нельзя!

— Вот ты странный! Весь такой правильный, борешься за спасение природы, а сам-то ватные палочки производишь! Разве ты не знаешь, как они засоряют мировые океаны?

— Конечно, знаю! Я тоже об этом думаю! Каждый день, когда сажусь к конвейеру, сомневаюсь! Я вам обещаю, что как только найду новую работу — сразу уйду с завода!

— Тьфу ты, Петька, да что же с тобой не так, а? Что же ты такой категоричный?! Я же шучу! Не нужно никуда уходить! Да тебя, дурака, и не возьмёт-то больше никто, кроме Аркаши! Ты бы вот лучше Кичмана взял да поблагодарил! Он-то тебе на хлеб даёт! Да и неплохо даёт! Вот ты высказался, вышел со своим плакатом, и я уверен, что Кичман тебя услышал. Он ведь очень продвинутый человек, долго сидел, много о чём думал. У меня вот нет никаких сомнений, что фабрика будет построена с соблюдением всех экологических норм. Ну что тебе ещё нужно, а?

— Говорю же вам, дело не в нормах, дело в том, что строить завод нельзя!

— Ты просто бесишься, потому что он нравится людям, а ты нет. Признайся, Петь, тебя просто раздражает, что какой-то бывший зэк может делать людям добро? Ну признайся! Ревнуешь? Ревнуешь же, да? Так а не надо ревновать, Петь! Не надо! И не нужно на Кичмана смотреть свысока. Да, он зэк, да, он за забором кучу лет провёл, но он своё отсидел! Кичман нам всем помогает! Пока ты тут птичек спасаешь, он тёплые толчки в городе делает! Ты понимаешь, что я половину жизни, может, срать на улицу ходил! Да я, может, только в сорок лет благодаря Аркаше себя впервые человеком-то по-настоящему и почувствовал!

— Как вам мало нужно, чтобы почувствовать себя человеком…

— Может, и мало, Петя, только я знаю, каких это ему усилий стоило!

— Поймите, что если начнётся строительство, будет большая беда!

— Это какая же?

— Птица уйдёт!

— Да и чёрт с ней, с этой птицей! — не выдержав упрямства Павлова, кричит участковый и ударяет кулаком по столу. — Могут прямо сегодня все собраться и вальнуть отсюда! У меня вон птица в клетке есть — какая мне хрен разница до той, что в лесу?!

— Зря вы так… — пытается успокоить участкового Петя. — Вот вы знаете, например, что в тех регионах, где больше аистов, — выше рождаемость?

— Очень остроумно!

— А это правда! Учёные провели исследования, и оказалось, что в местах гнездования аистов средняя рождаемость выше, чем по всей стране.

— И в чём связь?

— А нет связи, но факт есть.

— Нет связи, а факт есть. Хочешь факты? Хочешь факты, Петя, да? А факты такие, что на тебя мы только бумагу тратим! Все уже устали от тебя. Ты у нас прямо человек-анекдот. Ходишь всем тут кишки наматываешь на барабан. А факт, Петя, факт, Петя, в том, что даже сейчас, когда ты тут сидишь и жалуешься мне на Кичмана, он всех наших детдомовцев собирается отправить на море.