Наталья Литтера - Пять лепестков на счастье [litres]

Нельзя сказать, что Дима не пытался ее привлечь к делу, он несколько раз предлагал принять участие в разработке программы клуба, но этим занимался Рома… а Рома каждый раз умудрялся предложить более интересные идеи. В итоге Саша проигрывала и, конечно, теряла интерес. Они чувствовали друг в друге соперника – Саша и Рома, а Дима, увлеченный работой, не замечал этого, приглашал ее на клубные мероприятия, считая это отличной заменой времени вдвоем.

Сначала Саша ходила, пыталась даже помочь. Рома был этому не рад и всегда демонстративно переделывал за ней порученную работу.

Саша чувствовала себя в клубе чужой и лишней.

Они вообще с какого-то момента начали жить разными, отдельными жизнями. Общим стал только быт.

– Ты даже не представляешь, – возбужденно говорил Дима, – сколько одиноких людей в Москве! У них нет друзей, с которыми можно просто пойти посидеть в кафе. Им негде встречаться. Им не с кем встречаться. Понимаешь?

– Понимаю, – отвечала она, едва сдерживаясь, чтобы не усмехнуться.

Забавно. Дима говорит про человеческое одиночество, полный желанием изменить этот мир, и даже не замечает, насколько одинока его собственная жена.

– Одиночество больших городов – это же так страшно, – продолжал он развивать свою мысль.

– Очень страшно, – эхом отзывалась она.

Судя по поступлениям на ее банковскую карту, человеческое одиночество приносило неплохой доход. Саша поморщилась собственным циничным мыслям. Несмотря на расставание, Дима ежемесячно делал ей отчисления – считал себя обязанным. Это продолжалось до тех пор, пока она не нашла работу и не написала, что больше не нуждается в финансовой поддержке.

Теперь у них остались лишь поздравления с Новым годом и днем рождения.

Каждый раз, получая скупой набор слов и пожеланий, Саша долго смотрела в телефон и думала: а не поторопилась ли она, уйдя? Не сделала ли ошибку? Тогда это казалось правильным, а сейчас? Сейчас она понимала, что сделала бы все по-другому.

Самое главное, не следовало бросать музыку. Да, поздние вечерние концерты пришлось отменить, но сколько существует других, не менее интересных вариантов. Она не искала, не пробовала.

Тогда Саше не хватило ни жизненного опыта, ни мудрости.

Надо было поговорить с Димой о клубе, не сыпать упреками и самоустраняться, тихо злясь на Ромку, а объяснить, что если у них семья, то это подразумевает также совместные дела и обязанности. Диалог и обсуждение вместо ссор и взаимных обвинений. Как неумело и глупо вели себя оба. А этот его разговор о ребенке… Дима даже не понимал в тот момент, о чем говорил. Прозвучало как «а не завести ли нам попугайчиков?». Он не был готов для отцовства абсолютно, просто цеплялся за обломки того, что они вдвоем разрушили. Саша не верила в скрепление этих обломков ребенком. Она ясно увидела себя одну с малышом и его: «Я очень занят, я обеспечиваю нас двоих, неужели ты этого не понимаешь?»

Сейчас, работая, зарабатывая, она доказывала самой себе, что тоже может, умеет. Или доказывала не себе, а ему? Тому, кто уже давно живет собственной обособленной жизнью.

Саша помнила его темно-русые волосы под своими пальцами – непроходимая густота.

– Настоящая тайга, – шептала ему на ухо. – Интересно, ты к сорока полысеешь?

Он смеялся:

– Это вряд ли. У отца такие же, и он все еще с шевелюрой.

Кто теперь шепчет ему на ухо всякие глупости и пробует пальцами густоту волос?

От этой мысли захотелось плакать. Господи, неужели все-таки развод? А про поломку машины так… легенда.

Саша толкнула дверь ресторана и оглядела небольшой уютный зал. Димы не было. Уже позавтракал? Или еще не спустился?

Она пересекла зал, остановилась перед кофемашиной и поставила под краник чистую чашку, нажав на «американо». Рядом находился кувшин с водой, как раз для зажатой в ладони таблетки. Сев со стаканом воды и чашкой кофе на свободное место, Саша в первую очередь выпила таблетку. За соседним столиком устроился столичный режиссер – очень приятный мужчина чуть за шестьдесят со своей всегда недовольной ассистенткой. Саша запомнила ее имя – Валентина Петровна. Женщина что-то быстро говорила, тыча коротким пальцем с массивным серебряным кольцом в стопу измятых бумаг.

– А, вот ты где, приятного аппетита.

Саша подняла глаза. Перед ней стоял Михаил Витальевич.

– Доброе утро, – поприветствовала она шефа.

– Значит, вот какое дело. – Он сел рядом. – К нам сегодня актер приезжает, надо человека встретить, разместить по высшему разряду – сама все понимаешь. Займись лично, а то Кристина ляпнет чего-нибудь, потом не оберешься.

– Хорошо.

Саша пришла в эту гостиницу на должность администратора, принимала и регистрировала постояльцев, выдавала ключи, решала проблемы. За три прошедших года круг ее обязанностей значительно расширился. Теперь она была секретарем, помощником, координатором мероприятий, а по сути – управляющим и заместителем шефа.

Оказывается, у нее действительно были неплохие способности к организаторской работе. И может быть, если бы не глупое соперничество с Ромой по молодости лет и неопытности…

– Ну а дальше актера я беру на себя. Ужин сделаем царский. Да, проконтролируй, стерлядь привезли? Сегодня утром обещали.

– Все сделаю. – Саша поняла, что Михаил Витальевич настроился на совместную трапезу со звездой сериалов.

Кофе был допит, сидеть за столиком дальше не имело смысла. Рабочий день начался, и впереди ждало много дел и забот.

– У нас проблемы с прачечной, должны были вчера доставить чистое постельное белье и полотенца. Но машины вышли из строя. Обещали сегодня. Пойду разбираться.

– Да-да, иди, разберись. Еще Лулу эта приезжает… Может, и к лучшему, что остановится у нас, не будет здесь мельтешить. Как стерлядь лучше приготовить? Просто запечь или в сливочном соусе?

– Думаю, в сливочном соусе.

Михаил Витальевич кивнул.

С Димой они столкнулись в дверях, когда Саша выходила из ресторана. Те же темные джинсы, что и вчера, тот же темно-вишневый тонкий джемпер с вырезом уголком. Ее глаза привычно уперлись в его ключицы. Прижаться бы. Нельзя. Подняла голову.

– Привет.

Да, голос не изменился.

– Привет, приятного аппетита.

Возможно, они бы даже поговорили, но зазвонил телефон в руке.

– Александра Павловна, это из прачечной, тут такое дело, мы ваше белье по ошибке в другое место отправили, перепутали.

Какая она теперь деловая, и голос деловой, и одежда – светлая рубашка с прямой узкой юбкой, и даже прическа. Одинцов сделал шаг в сторону, пропуская Сашу. Она кивнула в знак благодарности, прежде чем выйти из ресторана. Цивилизованные люди расстаются цивилизованно. Только от этого не легче.