Олеандр Олеандров - Дневник Квятика – 1

Шаркая ногами она едва волоклась по улице, но упорно двигалась по направлению к машине.

– Попалась – Процедил я сквозь зубы и спрятался в кустах, что росли два метра от машины.

Я угадал – старуха была подслеповата – я ничем не рисковал.

Она принесла с собой полотенце.

Достала его из сумки и стала протирать… багажник..

Я видел ее руки – худые, белые, из которых торчали кости и жилы.

Которые как будто кричали – Она уже не жилец на белом свете.

Я вдруг подумал… не станет человек в последние дни своей жизни – просто приходить к груде металлолома что-бы протереть его.

Особенно багажник.

– Багажник – Догадался я и улыбнулся.

Через три часа, старуха (по видимому была женой той самой старой моли) – спрятала полотенце и ушла.

А я кинулся к багажнику.

Вскрыть его было легко.

А в нем – старая запаска, ржавый ключ 18 на 20.

И все.

Снова ничего!

Конечно, ужасное разочарование, но я – не дурак.

По видимому, эта парочка делает контрольные визиты, что-бы удостовериться что никто не наблюдает. Только тогда – заберет то что прячет.

И я ждал их снова.

На это раз долго… почти месяц.

Они появились рано утром… я даже не узнал их сразу… два скелета трясущихся от старости, опирающихся на друг друга, едва шкандыбали к старой машине.

Я не знаю как они доползли до нее.

Но тот час же пулей выскочил из здания и побежал за ними.

Теперь я спрятался в канаве. Так близко что даже мог слышать о чем они говорят.

– Видишь, Вовочка, она чистая… – Едва слышно прошептала старуха беззубым ртом.

– Вижу.. – Едва слышно прошептал старик шепелявя тоже.

Они больше ничего не делали… не протирали машину… не вынимали полотенец, ветоши.

Старик просто стоял и смотрел на машину. И на лице его проглядывала едва заметная улыбка.

А она – смотрела на него. И улыбалась тоже.

Стыдно признаться, но вот и вся история, господа.

Признаюсь – только сейчас я наконец догадался.

Живут два старика на свете.

Которые едва дышат, и держатся друг за друга.

Которые никому не нужны нафиг – кроме них самих.

Он не счастлив – плачет и она.

Он улыбается – улыбается и она тоже.

– Как все просто – Мелькает в голове.

Может он – ёпнулся на машине. Может когда-то она была символом их достатка, благополучия, независимости.

Но теперь – она стала лишь навязчивой мыслю.

Которая еще как-то напоминала о молодости.

О том, что жил когда-то…

Не будет ее – и сдохнет старик.

А за ним – и эта старуха тоже.

Поэтому она и чистила машину… ради него.

Что-бы старик – улыбнулся.

Прожил еще день – два.

И вот теперь он улыбается, опираясь на ее руку.

А она смотрит ему в глаза, и смеется от радости тоже. Затем кладет голову на его плечо.

Как символ ее опоры и надежды.

Вроде бы должно выглядеть смешно…

Да только не смешно мне сейчас…

Они медленно поворачиваются и уходят, бережно поддерживая друг друга… как самое дорогое в жизни.

И я вижу – упадет она – упадет и он.

Не встанет он – не встанет и она.

И скажу Вам честно, завидую я старику… что есть у него эта старуха. Что кладет ему голову на плечо… что моет для него ржавую машину… что-бы он улыбнулся.

Почувствовал себя счастливым.

Еще раз.

Может последний.

– Вот блин! – Бормочу тихо… на глазах почему-то слезы… ведь как просто!

Вот и вся тайна – которую я искал.

Старая машина.

Женщина – которой ты нужен.

И старик, который живет еще… ходит по земле.

Их силуэты постепенно скрываются за домом…

как двух приведений в полутьме.

Не знаю – увижу ли их снова…

– Что еще нужно для счастья? – Крутится в голове.

Даже если тебе уже – 100 лет…

В 17 лет я окончил училище. Свою профессию я не помню так как ее выбирала мама, а сам я в 17 лет хотел лишь девку. Развратную и опытную так как сам я ни черта еще не умел.

Но даже в этом мне не везло – развратные девки чуяли своим прыщатым трипперным носом что перед ними скромный мальчик и начинали изображать из себя целку, надеясь вселится на мою жилплощадь, на законных основаниях.

Мама сразу объясняла мне что им надо и с криком – Пошла нах блять отсюда! – Выпроваживала из квартиры.

Это плохо отражалось на наших с ними чистых и нежных отношениях. В лучшем случае девка давала мне лишь потрогать ее трусики, в районе промежности.

А я дулся на маму – целую неделю, молча уставившись в учебники.

Но когда я училище закончил – учебников больше не было. И меня с мамой ждал трудный разговор. И еще что-то…

Это – мой выпускной бал!

Вот на нем и случилось чудо.

Я прозрел…

Девчонки с нашего курса, которых я не замечал ранее, сделали прически, наложили макияж, одели танцевальные платья… и я был в шоке.

Как будто видел их впервые.

Только теперь заметил разницу между трипперными заразами в старых порванных джинсах с хриплыми голосами, и нежным чудом которое пришло в танцевальный зал.

Эти девчонки были похожи на сон… как неземные создания с нежными голосами… их глаза светились каким-то лучезарным светом, а губы как лепестки роз, стеснительно опущены вниз… девчонки стояли и смущались гладя на нас.

Я впервые понял, что такое хорошие девчонки.

Поэтому, когда через 50 лет, мне позвонили и предложили придти на встречу выпускников этого училища – у меня взволнованно забилось сердце.

– Помнил ли я их? – Спросили меня.

– Конечно помню… – Пробормотал я.

И как я мог забыть ту сказку, которую они подарили мне на выпускном вечере. Как будто ангелы с небес, они порхали по залу, щебеча нежными голосами… худенькие, застенчивые…

Встречу назначили на субботу.

В 18 часов.

Уже с утра у меня был мандраж, то бишь дрожь в пальцах. Снова увидеть ангелов? Вернуться на один вечер в юность?

Это дорого стоит!

Встреча была в огромном зале ресторана. Где по бокам стен – огромные зеркала. А на потолке – огромные люстры с ослепительно ярким светом ламп.

– Это хорошо.. – Бормотал я так как хотел разглядеть их всех, что-бы запомнить, и спрятать в свое сердце как одно из самых лучших воспоминаний.

Вдруг оркестр заиграл приветственный марш.

По спине пробежала дрожь.

Сейчас войдут они… ангелы.

Белоснежная дверь отворилась и в зал стали входить мои одногрупницы.

– О Боже! – Воскликнул я.

Что это???

Они медленно входили в зал… точнее – вползали туда.

Как огромные крысы, в огромных очках на серых морщинистых лицах, толстые и безобразные…

– Привет – Повернулась одна из них шепелявя беззубым ртом.

– Что это за уебища? – Воскликнул я. – Заберите их отсюда! Приведите мне тех.. что были 50 лет назад…

Огромные крысы захихикали, а у одной из них выпала челюсть… – Не подходите – Я попытался вырваться из зала но дверь уже заперли.