Наталья Литтера - Встретимся на Арбате

– Сколько стоит эта картина? – спросила она у продавца.

– Шесть тысяч.

Немного. В разы меньше, чем она ожидала. В галереях такая вещь дошла бы до пятидесяти.

– Я покупаю. Здесь есть имя автора?

– На обороте. – Продавец снял картину. – Видите?

– Соловец?

– Да, Андрей Соловец. Вам упаковать?

– Если можно. – Лара протянула деньги. – Удивительная работа.

– Согласен. У этого человека может быть большое будущее.

Федор проводил взглядом женщину. Не часто ему попадались такие покупательницы. Он бы с ней даже побеседовал, но чувствовал, что не надо. Эта женщина не настроена на долгий разговор. И все же было интересно наблюдать за ней, как она изучала работы, на каких не задерживала взгляд, какие очень внимательно изучала. Перед закатом она застыла. Да, дама разбиралась в искусстве. Федор любил таких покупателей. По большому счету ему должно быть все равно. Главное – продать, получить выручку. Чем лучше идет продажа, тем больше денег получает он, но если встречаются такие, как эта женщина, значит, не зря был разговор с Моисеевичем на тему разнообразия, не зря он связывался с художником и сделал пробную закупку из трех работ. Теперь об Андрее Соловце знает на одного человека больше.

В каком-то смысле Федор был философом и альтруистом. Сейчас, когда первая картина была куплена, он почти не сомневался, что продаст две остальные и через какое-то время сделает новый заказ. Может, удастся уломать хозяина на еще одно новое имя. У Федора в подписках значилось порядка двадцати разных и очень интересных мастеров.

Пиликнул телефон. Пришло сообщение от неизвестного абонента. Федор открыл чат.

«Привет. Это Света. Проверяю связь».

Все-таки решилась. Он все гадал – воспользуется номером или нет. Не хотел подталкивать, давить. Она должна была сделать шаг сама. Или не сделать. Он очень надеялся, что сделает.

«Привет. Проверка прошла успешно».

Можно быть философом и альтруистом, интересоваться живописью, пытаться помочь начинающим авторам, быть внешне неплохо устроенным: небольшая квартира, старенькая машина, заботливый и еще вполне крепкий отец, хорошие отношения с бывшей женой и взрослый ребенок, который периодически звонит, – но при этом знать, что по сути ты одинок. И вся эта неплохая устроенность очень удачно маскирует внутреннее одиночество. Иначе откуда ежевечерние выходы в сеть и долгие разговоры с незнакомой женщиной? Теперь уже очень знакомой, практически родной.

«Ты правда продавец на улице?»

«Да».

«Я думала, шутишь».

Вместо ответа он отправил ей фото – мгновенно сделанное селфи на фоне Арбата и картин.

Смотри, решай, нужен тебе такой?

Федор прекрасно понимал, что уличный продавец котируется меньше, чем банковский клерк или рядовой юрист. Он не хотел лжи. И если они перешли на телефон – пусть сразу будет правда, иначе ничего не получится. А ему хотелось, чтобы получилось.

Пауза в ответе была ощутимая.

Долгая пауза. Федор грустно усмехнулся. Все правильно.

Подошли люди, стали привычно рассматривать котов и натюрморты. Ничего не купили.

Чуть вдалеке, там, где Петя читал стихи, народ начал медленно расходиться. Значит, программа на сегодня закончена.

Проходящая мимо группа молодежи громко смеялась.

Люди, люди, голоса, голоса, много людей, много голосов… радость от покупки заката куда-то ушла.

Все правильно. Не клерк. Не юрист. Чего он ждал?

– Не, ну запостил всякую хрень, а теперь жалуется на дизлайки. Думать же надо!

– Сеня, Сеня, ты куда пошел? Держи маму за руку, а то потеряешься.

– Wow! Original Russian style [21] Вау, настоящий русский стиль (англ.). .

А потом пиликнул телефон.

«Картин совсем не видно. Сфотографируй, которые нравятся тебе».

Встреча с владельцем отела прошла плодотворно. Им оказался довольно почтенный человек с внушительными усами. Смуглое лицо его избороздили морщины, а голова казалась совсем белой. Блестящие, почти черные глаза были умными и цепкими.

«Настоящий делец», – подумал Александр.

Встреча проходила в кабинете для бизнес-встреч на первом этаже. Работали кондиционеры, на выбеленных стенах висело несколько ярких абстракций. Девушка принесла кофе, аккуратно поставила чашки на низенький деревянный столик и удалилась.

Платон больше молчал, предоставляя вести переговоры Свиридову, а тот не мог понять, почему отель продается. Вернее, понять мог, дело шло к упадку, и владелец пытался сбыть с рук портящийся товар. Но почему он не предпринимает попытки к улучшению ситуации? Или предпринимает, но не получается?

Пока же владелец после цветистой рекламы своей собственности начал озвучивать условия. Цена была явно завышена, но это начальная, с которой начнется настоящая торговля. Дальше пошли уже конкретные пункты:

– Никаких наличных платежей, все через расчетный счет, и сделка прямая, без посредников.

– А как же уход от налогов? – наконец заговорил Платон. – Если хотя бы какую-то часть уплатить наличными и на эту разницу снизить сумму сделки в договорах…

– Нет-нет-нет! – замахал руками грек. – К русским здесь и так сейчас относятся с недоверием, я лучше оплачу налоги, чем влезу в неприятности.

– Какие неприятности? – поинтересовался Свиридов.

– Разные, – уклончиво ответил владелец отеля. – Я хочу чистую сделку. Вы, я, договор, проверенный юристами, деньги на счет, налоги и никаких неприятностей.

Платон задумчиво молчал. Свиридов кивнул головой.

– Я вас понимаю. Отель ваш очень интересен, но нам надо время подумать, просчитать, а потом, думаю, мы продолжим переговоры.

– Отель прекрасен. – Владелец быстро взмахнул рукой. – Море чистое, воздух чистый, заводов нет, приезжай – отдыхай, как в раю.

– Согласен, – ответил Свиридов. – Но обходится он недешево.

– Э-э-э, – улыбнулся в усы старый грек. – Рай всегда обходится недешево.

– Хитрый гад, – поделился своим мнением Платон, когда они после встречи вышли на жаркую террасу.

– Было бы удивительно, если бы дело обстояло иначе. Его можно понять. Наклевывается сделка на огромную сумму и хочется избежать неприятностей.

– Даже в ущерб собственной выгоде?

Свиридов пожал плечами:

– Все люди разные. К тому же, видишь, о русских тут недобрая слава. Интересно, почему? Надо бы выяснить.

– Я постараюсь. Есть у меня тут знакомые человечки, завтра попробую связаться.

– Да, было бы неплохо.

– Ну а в целом что думаешь?

– Думаю не торопиться с решением и искупаться в море.

А море было уже вечерним, прогретым, ласковым. И от этого снова все запертое внутри на время переговоров открылось и разлилось, живого места не осталось.

Третий день подходил к концу. Третий день молчания.