Богомил Нонев - Одежда — церемониальная

Позднее мне пришлось несколько раз бывать в гостиных, где присутствовал и господин президент. Я слушал его речи, был на переговорах с его участием. Он был очень приветлив с каждым; для меня огромное удовольствие видеть вас и познакомиться с вами, говорил он.

Для нас тоже…

В какую-то минуту я подумал: нелегко вам, господин президент, выглядеть естественным. Вы предоставили смокинг прислуге, а сами ходите в простом костюме, чтобы каждый думал, будто между вами и ними нет никакой разницы. Просто абсолютно никакой.

Но вы очень хотите, чтобы вас хвалили. Сильно хвалили. Вчера я смотрел документальный фильм о том, как вы завтракаете, как вместе с садовниками работаете в большом парке, как играете с собаками, как ласково даете указания секретаршам и будто братьев родных приветствуете своих министров, как ждете, когда наступит час обеда и ваши близкие соберутся в малой столовой, и как жаждете вы в тихий вечерний час сесть у камина…

Все так просто… И так неестественно…

Я шел между большими мраморными статуями, останавливался, пытался заглянуть в пустые глаза. Марк Аврелий смотрел на меня с грустью. Или мне так показалось. Этот последний представитель династии Антонинов, стоик и полководец, не особенно популярный среди солдат и народа, все-таки правил почти два десятка лет. Позднее Ренан скажет, что это самая крупная фигура истории Римской империи в эпоху ее упадка. В своем «Ad se ipsum» император писал:

«Все прекрасное, чем бы оно ни было, прекрасно само по себе: похвала не входит в него как составная часть. Вот почему от похвалы оно не становится ни хуже, ни лучше. Я здесь имею в виду и то, что называют прекрасным с обычной точки зрения, например, материальные вещи и произведения искусства…»

Я думал.

Ни похвала, ни порицание, касаются ли они слабого произведения или сильного произведения, не могут вдохнуть в него жизнь или погасить его блеск. Слова — всего лишь фальшивая позолота, которая скоро сотрется от времени, или злобное очернение, сквозь которое виден яркий блеск истины. Если бы мы вовремя вспоминали об этой суровой истине, стало бы меньше желающих занять места, где можно ждать хвалебствий. Когда разговариваешь с такими людьми, оказывается, что они это знают, и все же… Похвала для них — нечто вроде наркоза на час, благодаря которому они могут думать, что чего-то достигли или завоевали в литературной, научной или общественной иерархии некое место, которого не заслуживают. Однажды человек, у которого было все, — лауреатские и другие звания, ордена (все до одного), шумные юбилеи, высшей категории квартира и дача, и дом в деревне, и смутная надежда, что он все-таки начнет писать и догонит волну славы, на которой когда-то взлетел — так вот, этот человек говорил, подобно Марку Аврелию в «Ad se ipsum»:

«У меня есть все, но, к сожалению, среди нас, писателей, существует негласная иерархия, о которой все мы знаем и все умалчиваем, потому что так удобнее. Но каждый, конечно, прекрасно сознает, кто сколько заслужил и кому какое место будет принадлежать в завтрашнем дне».

Скоро я снова увижусь и с ним, и с другими; снова буду утверждать, что такой-то опубликовал страшную глупость, а другой — ох, до чего бездарен. Или так мне кажется. Может быть, теперь я смогу больше радоваться чести и таланту, хорошему и прекрасному…

И опять Марк Аврелий:

«Неужто без похвалы изумруд становится хуже? А золото, слоновая кость, пурпур, мрамор, цветок, растение?..»

Я случайно обернулся.

Мой друг стоял у входа в зал и ждал.

— Я не хотел вам мешать…

— Я тоже, но я хотел проститься с вами…

И я подал ему руку.

Я думал, что в эти дни прощаюсь с разными человеческими мирами. И мне предстояло возвращение к моему миру, который я знал. За это время он наверняка изменился, как и я сам. Как и все на свете…

Pour présentation — для представления. Эти слова в сокращенной форме (pp) указываются на визитной карточке дипломата в нижнему углу, карандашом. Вручив верительные грамоты главе государства, посол сообщает письмом дуайену дипкорпуса и всем своим коллегам о том, что он приступил к исполнению своих обязанностей, после чего наносит визиты или оставляет визитные карточки. Сотрудники посольства, по приезде посетив отдел протокола министерства иностранных дел страны, посылают своим коллегам визитные карточки и делают визиты. Независимо от уровня, обе формы считаются основным и необходимым актом представления (из руководства по дипломатическому церемониалу и протоколу) — прим. авт.

«…почтить своим присутствием обед в четверг, 18 сентября 197…»

Cravate noire — «черный галстук», указание формы одежды, в которой дипломат должен явиться на прием или обед. Проставляется в левом нижнем углу приглашения. В последнее время вместо «cravate noire» все чаще употребляется «Smoking. Robe longue». В правом нижнем углу приглашения проставляются буквы RSVP и номер телефона (из руководства по дипломатическому протоколу) — прим. автора.

Pour prendre congé (ppc) — прощание при окончательном отъезде. Это выражение в сокращенном форме (ppc) проставляется карандашом на визитных карточках, которые дипломат рассылает коллегам, уезжая из страны. Вручив главе государства отзывные грамоты, посол сообщает письмом об окончании своей миссии иностранным коллегам. Сотрудники посольства, покидая страну, посылают коллегам визитные карточки с упомянутой надписью. Независимо от уровня, обе формы считаются основными и необходимыми при окончании миссии (из руководства по дипломатическому протоколу) — прим. авт.