Александр Бушков - Сборник Спаситель Короны

— Кани, успокойся!

Подействовало, она быстро опомнилась — ну, не тот был характер, чтобы сорваться в истерику… Тяжко, облегченно вздохнула, повторила:

— Это они?

— Ничего подобного, — сказал Сварог. — Тут совсем другое. Бывало уже, но редко… Это не они, уверяю тебя…

— Вы никогда о таком не говорили…

— Когда-нибудь обязательно расскажу, — сказал Сварог. — Сейчас не стоит тратить времени, потому что это не имеет никакого отношения к делу.

Уже совершенно точно вспомнил, где с ним случалось подобное прежде — один-единственный раз, слишком необычным было пережитое, чтобы о нем забыть. Интересно… Не то слово…

— Как это выглядело со стороны? — спросил он деловито.

— Вы вдруг замерли, изменились в лице, — прилежно доложила Канилла, похоже, окончательно приведенная в чувство его насквозь командным голосом. — Лицо стало каким-то другим , у меня даже слов нет, чтобы описать… Потом стали… нет, не падать, медленно так опускаться на пол, глаза остекленели, смотрели сквозь меня… сквозь весь мир… Я не знала, что делать…

— Будет время, непременно расскажу, — сказал Сварог. — Главное, это не они. И ничего тут нет страшного… Всего-то…

Он замолчал, повернул голову — пульт Каниллы испускал громкое свиристенье, вспыхнула пара лампочек, на одном из экранов зажегся загадочный синий знак, да так и остался. Обезьяны оставались неподвижными, даже головы не повернули, а их пульты были молчаливыми без всяких звуковых или световых эффектов.

— Кани… — кивнул Сварог в ту сторону.

Но она уже без понуканий бросилась к пульту, упала в кресло, что-то нажала, что-то повернула. Лампочки погасли, синий иероглиф пропал. Канилла машинально выругалась — не драгунскими словечками, но все же не сочетавшимися с обликом молодой благонравной девицы из знатной семьи, с титулом и положением в светском обществе. Обернулась к Сварогу, разочарованно протянула:

— Рутина… Радиант перестал излучать, значит, либо он обратился к Талару другим полушарием, либо Талар к нему, точно выяснять не стоит — будни… Жаль, я-то думала, что-то полезное… Командир, с вами и в самом деле все в порядке?

— В совершеннейшем, — сказал Сварог чистую правду. — Клясться не буду, поверь уж на слово, ладно? — Он посмотрел на часы. — Ну, пора собираться на бал. Я-то соберусь быстро, но прекрасно знаю, сколько женщинам нужно времени, чтобы приготовиться к балу во всеоружии…

Канилла живо вскочила:

— Я постараюсь быстро.

— Только ты там не перегибай палку…

— Ну что вы, командир, — улыбнулась она лукаво и загадочно. — Неужели вы еще не открыли, что каждая женщина — актриса в душе? С младых ногтей?

— Давно открыл… — проворчал Сварог.

…Как и следовало ожидать, большой зал с высоким потолком, под которым перекрещивались темные балки из мореного дуба, освещали факелы — как тысячелетия назад. Вот, именно, мухи в янтаре. Даже на Сильване, отстававшей от Талара в развитии техники, давным-давно научились изготовлять керосин и использовать его в светильниках наряду с минеральным маслом. Что же, там не было янтаря…

Впрочем, необходимо уточнить, что света факелы давали достаточно — вставлены в кованые железные держатели на высоте в два человеческих роста очень густо, промежутками не более чем в ладонь, горят ровным жарким пламенем, практически без копоти — это, безусловно, не смола, что-то посложнее. Значит, именно такие факелы, чуть совершеннее вовсе уж первобытных или тех, что горели в Середине Времен (так на Таларе называли те времена, что на Земле именовались Средневековьем), и были уже в обиходе, когда Нериаду накрыло .

Касательно этого имелись некоторые логические неувязки. В точности определить, когда все случилось, невозможно: лишь лет через двести, когда орбитальные убежища беглецов превратились в нечто большее, окончательно оформились в Империю, к другим планетам отправили космические корабли и обнаружили, что на Нериаде словно остановилось время. О причинах никто до сих пор ничего не знает, ученые предполагают, что это какое-то поле, исключительно потому, что других факторов попросту не нашли, много раз брали образцы воздуха, воды и почвы в разных уголках планеты, скрупулезнейше исследовали, но ничего подозрительного не обнаружили. «Положительно, это какое-то поле, — говорил как-то профессор Марлок. — Мы просто не можем его обнаружить нашими приборами. Как не смогли бы обнаружить радиацию магнитометром, не имея ничего, кроме него. Я не настолько самонадеян, чтобы полагать, будто все наперечет поля науки известны…»

Предположим, все так. Но, тем не менее, логические неувязки остаются. Загадочное поле и Радиант как-то между собой связаны, или нет? Или они просто высадились — или прибыли — именно здесь, потому что в других местах не могли бы с ходу подмять под себя планету, а вот с куклами это прошло идеально? С одной стороны, раньше они никак себя не проявляли… или мы просто-напросто ничего не знаем о прежних попытках, оставленных без внимания? Предположим, по каким-то веским причинам они были поначалу слишком слабы, чтобы всерьез строить планы завоеваний Империи, переживали, скажем, свое Средневековье, медленно эволюционировали, развили науку и технику — и наконец, войдя в силу, начали действовать? Никаких убедительных доказательств, фактов нет, одни домыслы…

— Неужели вы и сейчас погружены мыслями в государственные дела, герцог? — раздался справа голос короля.

Сварог моментально вернулся к реальности, ответил со всей светской вежливостью:

— Нет, ваше величество, просто засмотрелся на ваших красавиц.

— О да, они достойны внимания… — ответил король, с некоей вороватостью покосился на супругу, сидевшую с отрешенно-властным видом и вроде бы совершенно не интересовавшуюся их разговорами.

Такое вот величество… Если быть точным, его величество Парташ Девяносто Восьмой — не удивительно, что его порядковый номер крайне удивил бы монархов Талара и Сильваны, здесь не бывает ни дворцовых переворотов с целью смены династии, ни цареубийств, сущее сонное царство, если династия и пресекается, то чисто по естественным причинам, иногда просто не остается наследников. Кукла как кукла — за сорок, лицо обычное, ничем особенным не примечательное, не отмеченное ни силой воли, ни печатью тиранства — откуда здесь взяться и тому, и другому? Богато одет, декорирован несколькими орденами, полными аляповатой вычурности, один на массивной золотой цепи, другие по обе стороны груди — значит, здесь, в отличие от Талара и Сильваны, короли преспокойно носят ордена своего королевства: даже если допустить, что иные из них вручены заграничными братьями по классу, тот, что на цепи, несомненно, местный — цепь украшена медальонами с гербом Даркаша. Королева ему под стать: красива, примерно того же возраста, но, можно так выразиться, лицо не отмечено признаками яркой индивидуальности, столь же непримечательное, как у супруга. Не видно никаких принцев или принцесс — то ли не достигли еще возраста, позволяющего посещать взрослые увеселения, то ли венценосная чета бездетна пока. А впрочем, такие детали не имеют значения…