Игорь Шестков - Приложение к собранию рассказов в двух томах. Том 3. Пациент 35

Распятый Иисус был ужасен… к голове его был приклеен парик из настоящих человеческих или конских черных волос. Огромное, не пропорциональное тело висело на длинных тонких руках. Пальцы на руках отсутствовали, были как бы отрублены. Вены на руках и ногах баскетболиста вздулись. Нарисованная кровь расползлась струйками по всему измученному телу трехметрового гиганта. Выразительное худое лицо было искажено гримасой смерти… Я не удивился, когда услышал стоны, кашель… а потом и глухой голос статуи.

— Ты много раз спрашивал меня, что же произошло тогда, после моей казни. Пора тебе узнать правду. Ничего особенного… я умер… и воскрес… А теперь… посмотри на меня… на мое тело… если бы ты знал, как мне больно… как неудобно существовать в этой изъеденной жучками деревяшке… они грызут меня… проклятый терновый венец сползает на глаза… туристы пялятся по десять часов в сутки… Хочешь ли ты ТАКОГО бессмертия? А другого V меня нет.

В этот момент кто-то взял меня под руку. Это был тот самый священник. Только одет он был иначе… В пурпурную сутану. И все еще на роликовых коньках.

Он легко приподнял меня… и прокрутил вместе со мной рискованный пируэт. Как опытный фигурист. Затем поставил меня на пол. Перед глазами у меня все поплыло, но он не дал мне упасть…

— Вы, господин Сомна, я вижу, письмо так и не распечатали? Ну что же… тогда придется…

Он подхватил меня и крутанул еще раз.

— Прошу вас, перестаньте! Иначе меня в храме вырвет. Вижу, вас за короткое время моего отсутствия повысили в чине! Как вас теперь называть? Ваше катающееся превосходительство, крутящееся преосвященство, бегающее высокопреподобие пли святейшество на колесиках?

— Как мило! Если вам так хочется, зовите меня Монсеньор. А теперь… прошу вас не дергаться и слегка поджать ноги.

Он обхватил меня сзади, приподнял, и мы покатили… сквозь колонны и стены… и… как будто так и надо… вкатились в другой, незнакомый мне, храм-ротонду.

Внутри большого помещения, увенчанного грандиозным куполом с круглой дырой посередине, из которой лился яркий свет, стояло еще одно, небольшое здание, какой-то чудовищно неправильной, даже отталкивающей архитектуры. В стенах его были пробиты эллипсоидальные отверстия. На его крыше было сооружено что-то вроде башенки с сильно сплюснутой луковкой.

— Это бредовое сооружение — Кувуклия, построена на месте склона срытого холма, в котором по преданию находилась пещера, в которой похоронили Иисуса, — пояснил мой спутник. — Мы находимся в Храме Гроба Господня в Иерусалиме. Прошу вас вести себя тут соответственно.

Он подмигнул мне, повернулся к Кувуклии задом, задрал свою сутану, спустил нижнее белье и показал Гробу Господню тощий зад. Пустил ветры. Затем как-то неестественно быстро привел себя в порядок, стал опять благообразным и продолжил говорить.

— Встреча с членами Братства состоится в бывшей каменоломне или цистерне, там, внизу, где, согласно легенде мать императора Константина Елена нашла Животворящий Крест. Тот самый, на котором распяли Христа. Всего нашли три креста. Всех их подкладывали к больным. Только один из них исцелял. Так-то.

Я, хоть и был слегка ошеломлен, нашел в себе силы и сказал: Это по-вашему «вести себя соответственно»? Вы вульгарны. Сильно же вы в него верите, если так ненавидите… даже странно. И еще — прошу вас в следующий раз использовать авиатранспорт. Катание сквозь стены мне как-то непривычно. Уши можно поцарапать…

— Ах, профессор, вы обознались, приняли ритуал моего сословия за мое личное отношение… И не забывайте, я должен верить в Его силу, в Его меч, потому что моя сила — есть только ее отражение, мой меч — только тень Его меча… да-да, тень, но этой тенью я могу превратить в пыль стены потолще тутошних! Уберете Его, уберете и меня. И вам останется рациональный мир избитых истин и бесконечной скуки… мир, в который вы так радостно погрузились. Тупик.

— Это ли не избитая истина?

Монсеньор мне не ответил… Видимо, его «ритуал» требовал продолжения.

Он преобразился… вырос, показал рогатую козлиную голову и раскрыл свои громадные темные крылья… Взлетел… И медленно облетел несколько раз Кувуклию, не спуская с нее глаз… казалось, что он хотел испепелить ее взглядом…

Потом приземлился рядом со мной и тут же стал прежним… священником.

Лицо его выражало благоговение и почти светилось.

Я вспомнил цитату из Добротолюбия: Дьявол лукав и многолик.

Добавил от себя: И консервативен как постаревший политик.

Мы двинулись вниз по широкой лестнице.

Прошли освещенную магическим красноватым и зеленоватым светом, льющимся из сотен висящих лампад, капеллу с двумя могучими византийскими колоннами посередине и несколькими алтарями, и по узкой лестнице спустились в подземный зал, формой напоминающий сильно деформированную полусферу. Верхнюю ее часть как будто изгрыз клыками заключенный здесь тысячу лет дракон.

Я ожидал увидеть там членов братства святого Флориана в красных одеждах, капюшонах, с какими-нибудь атрибутами в руках… вроде щитов, шлемов или трезубцев…

Каково же было мое удивление, когда вместо этого, я увидел… большой круглый, подсвеченный снизу, стеклянный аквариум с золотыми рыбками, плавающими кругами вокруг невидимой оси.

У меня зачесались лопатки. Вокруг аквариума водили хоровод погруженные в глубокий транс обнаженные женщины, как будто сошедшие с полотен Поля Дельво. Тяжелые их груди колыхались как головы Гидры. Танцующие смотрели широко открытыми, как бы незрячими, глазами на какой-то предмет внутри аквариума.

Болезненное предчувствие кольнуло меня в сердце. Грубо оттолкнув одну из них, я прошел к аквариуму и прижался носом к стеклу.

Так и есть! В середине аквариума крутилась в маленьком, поблескивающем ртутью водовороте — серебряная трубочка с мощами святого Вита из девятого зала музея замка Грабштайн!

Вокруг нее крутились и танцевали фигурки-куколки. Два палача, шуты, красавица с лютней и миловидная госпожа Флеминг. Она глумливо улыбалась и манила меня к себе.

Я отпрянул от аквариума… заметил, что Монсеньор опять превратился в крылатого дьявола и летал вокруг аквариума. Прямо надо мной. Он смотрел на меня своими адскими черными глазами, хохотал и норовил схватить когтями… Хохот его напоминал раскаты грома.

Хоровод распался… женщины обернулись уродливыми старыми ведьмами…

Еще через мгновение они бросились на меня, дико визжа…

Я попытался убежать, но не смог сделать ни шага. Панический страх парализовал мою волю…

Ведьмы повалили меня… накинулись скопом… их длинные ногти и острые зубы вонзились в мое тело…

Внезапно все стихло.

Я открыл глаза и узнал залитый ярким июньским светом зал на третьем этаже заброшенной бумажной фабрики.