Игорь Шестков - Приложение к собранию рассказов в двух томах. Том 3. Пациент 35

Пошел я однажды на демонстрацию.

Собирались идти на Красную площадь, где на Мавзолее должно было стоять руководство СССР. Вдохновленные перестроечным духом граждане хотели продемонстрировать солидарность с Прибалтикой, рвущейся вон из СССР. Местом сбора была площадь напротив входа в Парк имени Горького.

От Ленинского проспекта до самой середины Крымского моста стояли люди. Над толпой реяли флаги. Гигантские желтоголубые знамена украинских националистов, черные полотнища анархистов. Были и русские националисты и еще кто-то. Но в большинстве своем в толпе стояли, переминаясь с ноги на ногу, ёжась от ледяного ветра — представители интеллигенции. для которых свобода и независимость Прибалтики была символом собственной свободы и независимости — от них. Советский строй надоел, осточертел, как детям в пионерских лагерях осточертевала прогорклая перловая каша. Неодолимо влекло будущее. Тогда, в конце зимы 90-го, нам казалось, что история страны зависит от нашего мужества.

За несколько недель до проведения демонстрации телевидение начало кампанию запугивания потенциальных демонстрантов. Распускались слухи, что КГБ организует провокации для оправдания применения насильственных действий, цель которых запугать страну — для решительного поворота назад.

Тронулись. Толпа скандировала: СВОБОДУ ПРИБАЛТИКЕ! ДОЛОЙ ПОЛИТБЮРО! СВОБОДУ! СВОБОДУ!

Какое же это счастье, после годов молчания — не говорить, а орать то, что думаешь! И не в одиночке тюрьмы или психушки, и не в подушку, а на улице своего города, среди своего народа, в котором впервые видишь не злобное стадо, а собрание свободных людей, объединенных альтруистической идеей. Какие хорошие лица вокруг. Почему я раньше не замечал, что в Москве живет столько замечательных, светлых людей!

Подошли к Красной площади. Вышли на середину. И сразу увидели злобное лицо Горбачева, почти до носа закрытое шляпой и высокомерно-брезгливые лица других членов политбюро на мавзолее. И солдат на крыше ГУМа. И их пулеметы, больше похожие на пушки. В кого же они собирались стрелять?

ДОЛОЙ ПОЛИТБЮРО! СВОБОДУ ПРИБАЛТИКЕ!

Вот тут-то и рухнула проклятая стена страха в сознании. И не от трезвых расчетов пли чувства толпы. Сколько потом ни убеждало телевидение, что никто по демонстрантам стрелять не собирался, что никакой опасности на самом деле не было и все рассказы очевидцев — преувеличение, я видел злобные рожи тогдашних хозяев страны, видел и оружие, направленное на невооруженных людей. Страх исчез, потому, что подошли сроки, плод созрел, кончилась СССЭРИЯ.

Увы. Россия не умеет пользоваться плодами своих побед. Ни стойкость русских, ни их добросердечие не помогают. Теория систем берет свое. Не может великорусский динозавр, мыслящий как кретин и двигающийся как паралитик, выжить среди маленьких шустрых и умных зверьков. Надо разделяться на мелкие государства, способные на приспособление к изменяющемуся миру. Отражающие разнообразные интересы их народов.

Сиамских близнецов можно с большим трудом разъединить хирургическим путем, но они не могут сделать этого сами — история не знает примеров, когда гигантская империя разделила бы себя сама, добровольно, без помощи скальпеля. Само-закабаление и реакция, следующие за недолгими периодами относительной свободы — единственная закономерность в историческом существовании России. Уже через несколько дней после путча стало ясно, что Ельцин не способен решать исторические задачи, вставшее в тот момент перед страной. Что русские люди в своем подавляющем большинстве лишены чувства гражданственности, не имеют и не хотят иметь понятия о демократическом устройстве государства и связанных с этим правах и обязанностях. Что даже слаборазвитое мещанское общество невозможно построить в застрявшей в архаическом патернализме России, которой всегда надо кого-то давить, кого-то грабить, с кем-то бороться, от кого-то избавляться, кого-то воспевать, кому-то — подличая подчиняться. Что грядет захват кучкой расторопных негодяев национального достояния, локальные войны с тысячами жертв, ограбление природных ресурсов, экологические катастрофы, снижение рождаемости и повышение смертности, восстановление господства КГБ, слияние государственных и криминальных структур, антизападная внешняя политика…

А в недалеком будущем нас всех ждет новая тоталитарная Россия, угроза для существования жизни на Земле.

Все в очередной раз пошло к черту. Следующие за путчем десять потерянных лет Россия прожила не в историческом времени. а в каком-то мучительном безвременьи. Население ее уже и не ждет ничего хорошего — лишь бы не потерять, что имеешь.

Они готовы жить в тирании. Единственное, что осталось от славного времени надежд, несмотря на горечь разочарования, это души, свободные от внутренних сталинских стен страха. Люди, живущие пусть и скверной, но не раздвоенной жизнью.

Этот текст написан в 2000-м году.

Приписка 2006 года: Через 15 лет после путча Путин с своими сатрапами заново отстроили стену страха в сердцах россиян. На том самом месте, где стояла прежняя, сссэровская. Многие вздохнули с облегчением. Вечному совку трудно жить без пинков хозяина, поводка и ошейника.

Приписка 2014 года: В 2008 году путинцы напали на Грузию… а через 23 года после путча они окончательно добили свободу в России, обманом аннексировали Крым и атаковали Украину. Погибли тысячи человек. И это только начало…

Четыре предрождественские недели в Германии (называемые «адвентцайт») — веселое, шумное и суетливое время.

В это время работают специальные рождественские ярмарки или базары.

На рыночной площади рядом с городской церковью устанавливается украшенная однотонными огнями елка. Выстраиваются рядами открытые киоски, зажигается разноцветная иллюминация. Для детей устраиваются карусели, запрягаются ослики и пони, строится железная дорога, способная провести по кругу пару дюжин малышей с бабушками и мамами. Вдоль дороги стоят приветливые снеговики и искусственные деревца. На их ветках сидят пестрые птицы. На стволах — реклама Кока-колы.

Сладости продаются в каждом втором киоске. Мятные, медовые и другие пряники всех размеров, с вензелями и надписями, сахарная вата, покрытые сладкой глазурью жареные орехи, дрезденские Штоллен — круглые плотные пирожные из дрожжевого теста с изюмом и корицей, усыпанные сахарной пудрой; жареные каштаны, фрукты в шоколаде, картофельные оладьи, сладкие блины с взбитыми сливками, суп-гуляш в котелках из темного хлеба, бутерброды с сыром и помидорами, багеты с чесноком, бретцели, печенье… На огромных решетках жарятся сотни различных сосисок и колбасок — от маленьких, белых баварских, до полуметровых гигантов красного-мясного цвета.