Игорь Шестков - Собрание рассказов в двух томах. Том 1. Мосгаз
- Название:Собрание рассказов в двух томах. Том 1. Мосгаз
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литературный европеец
- Год:2016
- Город:Франкфурт-на-Майне
- ISBN:978-3-945617-34-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Шестков - Собрание рассказов в двух томах. Том 1. Мосгаз краткое содержание
Первый том назван “Мосгаз”, второй — “Под юбкой у фрейлины”. Сразу возникает вопрос — почему? Поверхностный ответ простой — в соответствующем томе содержится рассказ с таким названием. Но это — только в первом приближении. Надо ведь понять, что кроется за этими названиями: почему автор выбрал именно эти два, а не какие-либо другие из сорока пяти возможных.
Если единственным источником писателя является прошлое, то, как отмечает Игорь Шестков, его единственный адресат — будущее. В этой короткой фразе и выражено все огромное значение прозы Шесткова: чтобы ЭТО прошлое не повторялось и чтобы все-таки жить ПО-ДРУГОМУ, шагом, а не бегом: “останавливаясь и подолгу созерцая картинки и ландшафты, слушая музыку сфер и обходя многолюдные толпы и коллективные кормушки, пропуская орды бегущих вперед”.
Собрание рассказов в двух томах. Том 1. Мосгаз - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Тут Серж показал «китайца», скорчил сладкую рожу и растянул руками глаза.
Зазвонил телефон. Я подошел. Звонила Идка, подруга жены.
— Ребята, берите машину и приезжайте к нам. У нас гостей полно и женщина-сказка тоже тут. Димыч. прихвати спиртяшки, у нас водки мало!
Мы посовещались. Леша сказал:
— Я поеду, но домой. Пока метро ходит. Мне ни до женщин, ни до сказок дела нет, а Виталик разговорами замучает. Будет меня жидомасоном называть. Он патриот! А я нехристь.
А Серж загорелся.
— Какая это, — говорит. — женщина-сказка? Я давно хотел посмотреть на женщину-сказку.
Мы с Сержом решили ехать. Вышли из дома, посадили Лешу в автобус, а сами пошли на перекресток, такси ловить. Или частника. В Москве всегда кто-то на колесах — через пять минут мы уже мчались в подмосковный город физиков. На коленях у меня булькала трехлитровая банка с спиртом.
Приехали. Вылезли. Дом высокий. Идкина квартира на пятнадцатом этаже. Слава Богу — лифт работал. Музыку услышали еще у лифта. «Абба».
Вошли в квартиру. Там было так накурено, что я подумал, что пожар. Банку у меня сейчас же отобрали. Идка повела нас с Сержом смотреть женщину-сказку.
Женщина-сказка танцевала в большой комнате. Ничего сказочного в ней не было. Ну да, блондинка. Высокая. Миленькая. И двигается хорошо. Но рядом с ней нелепо дергается, самодовольно улыбаясь, ее жених, физик. Значит Сержу надеяться не на что. А про меня и говорить нечего — женатик. Серж посмотрел на танцующих, вздохнул и вышел.
А ко мне подошел Виталик (Идкин муж) и сказал:
— Димыч, пойдем в кухню, выпьем водочки.
— А у вас что, есть что ли? Я спирт пить больше не могу, у меня от него пупок развязывается!
— Припасено в загашнике.
В кухне никого не было. Виталик налил мне рюмку. Мы чокнулись, выпили. Виталик подошел к окну и показал вниз.
— Смотри, — говорит. — Вон там, на углу черная «Волга» и топтуны.
— Вас пасут?
— Не нас, а Бартюхова. Он к Сахарову пытался пробиться. Не пустили. Из Горького выпроводили. И топтунов поставили.
— А разве Бартюхов тут?
— И Бартюхов, и Бартюшиха. Людка уже косая. А Бар-тюхов в маленькой комнате политику травит. Наш человек. Пойдем послушаем.
Пришли в маленькую комнату. Там прямо на полу сидело человек десять. Бартюхов вещал:
— Да, наша страна далека от совершенства, да, в ней правят престарелые кретины, но вы посмотрите на Америку! Демократия, а вся в коррупции погрязла, во всех больших городах — гетто для бедных и цветных, экологическую среду портит больше всех в мире. А диссиденты наши одного хотят — слинять туда поскорее. Когда они уедут, нам еще хуже будет.
Мне его слушать не хотелось. Все, что он мог сказать, я знал и сам. Это знание, однако, не возбуждало и не окрыляло меня, а давило и мучило. Потому что я был трус. И ненавидел «проклятую Россию» за то, что она постоянно демонстрировала мне мою трусость. Заставляла играть по ее правилам. Никогда не оставляла в покое. Была вездесущей. В том числе господствовала и в моем сознании. Это и было самым страшным. Противоестественная связь человека с государством. Не мы жили в государстве. Оно жило в нас. Как доминирующий паразит.
Я сочувствовал диссидентам, но на самопожертвование способен не был. Единственное, что я мог противопоставить всесильной системе, это мое искусство и злой язык. Искусство мое однако никого кроме меня не интересовало. Кухонные разговоры тоже начинали надоедать. Иногда я плакал по ночам от бессилия.
Я ушел к танцующим. Вошел в круг. Начал ритмично извиваться, прыгать и вертеться. Танцевал я долго. Час или два. Иногда с дамой. Иногда один. Ходил на кухню добавлять из Виталикова загашника.
Танцевал и с Людкой — Бартюшихой. Людка, танцуя, прижималась ко мне животом. Лезла целоваться. Язык у нее — длиннющий. И работала он им как пропеллером. Пару раз я поцеловал ее. Один раз нас увидел Виталик, сделал удивленное лицо (ты что, спятил, это же Бартюшиха!), погрозил пальцем. А мне уже все было по фигу. Если бы Людка предложила мне с ней спариться, я бы согласился. Не из-за любви или похоти, а просто потому, что не ценил свою жизнь. Мне было давно ясно — если в этой жизни делать все «как надо», то она еще хуже станет. Значит надо делать как — не надо. Попытаться так увеличить энтропию, чтобы она, паскуда, лопнула.
Ко мне подошла Идка и сказала:
— Все гулять идут, проветриться, а то от дыма задохнуться можно. Пойдешь?
Я тут же надел пальто, натянул шапку и вышел из квартиры. Долго искал лифт в темном коридоре и не нашел. Через несколько минут меня взяла под руку Идка и ввела в лифт. Вывела из дома. Потом вышли остальные. Кто-то предложил:
— Пошли на Тихоню! Там церковь красивая.
Ничего глупее предложить было нельзя. Именно поэтому все согласились. Побрели в сторону Тихони. А до Тихони идти километра три. Через зимний лес. Через овраги и поля. Ночью. Слава Богу, снег был неглубокий. Сантиметров пять всего. А то кто-нибудь и замерз бы спьяну. Я шел под руку с Идкой, задрав голову, и смотрел вверх. По зимнему ночному небу неслись грязно-желтые облака. Иногда в их прорехах выглядывали звезды. Туда, в эти черные бездонные пространства хотелось улететь. И не возвращаться.
Минут через тридцать мы с Идкой осознали, что потеряли остальных. И поняли, что Тихоню нам не найти. Заблудились. Хотя Идке местность была хорошо знакома. Она знала — тут лес, тут поле, тут небольшой овраг, а за ним должно быть хорошо видно Тихоню. Все было на месте, только Тихони видно не было.
Идка вдруг предложила:
— Пойдем купаться.
— Ты что совсем сдурела, где тут зимой купаться можно?
— Не сдурела. Вон там, посмотри, стоит шестиэтажное здание. Там лазер газовый. Чтобы его охлаждать, бассейн построен. В нем всегда вода теплая. И летом и зимой. И вода хорошая, чистая.
— Ну ты даешь! А туда как пройти?
— Через забор надо, я знаю место.
— Осилим?
— Попробуем.
Вышли мы к забору. Высотой забор — метра три, наверху колючая проволока.
Идка сказала:
— Тут где-то прореха была.
Минут двадцать искали прореху. Не нашли. Зато нашли решетчатые ворота. Без колючей проволоки. Я решил ворота перелезть. Полез. Порвал штанину. Поцарапался. При приземлении на другой стороне больно ударился. Но перелез. И был горд. А Идка не полезла. Решила под воротами проползти. Но застряла и в панику ударилась. Завопила. Тут я услышал собачий лай.
Ну, думаю, кранты. Сейчас овчарки нас закусают. Схватил Идку за руку и дернул изо всех сил. Сдвинулась слегка. С огромным трудом, как репку в сказке, вытянул ее из под ворот. Идка слегка поцарапала щеку, но все остальное было цело. Мы пошли дальше и вскоре действительно подошли к огромному бетонному бассейну, из которого валил пар. Чудо!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: