Ева Север - Трасса Ноль

Яна смотрела на него во все глаза и никак не могла сообразить: он всерьез? Или это такая новая игра – еще один способ унизить ее, заставить страдать? А что, если?..

В мозгу молнией мелькнула мысль-озарение: да ведь это же месть!

Давно ли она сама сидела в этой комнате вдвоем с Владизом, бездумно хохотала взахлеб, а Сид бестолково топтался на пороге – так же, как Яна сейчас?

Картинка прояснилась. Конечно, это все подстроено! Яна глубоко вздохнула и улыбнулась чуть шире, незаметно вытирая о штаны потные ладони.

– Ты, кажется, тортик принесла? – Ника с легкой издевкой кивнула в сторону нелепой коробки на полу. – Славно! Давайте пить чай.

Сид хотел было возразить, но она лишь повелительно махнула рукой:

– Дорепетировать и завтра можно. Не стой столбом, неси чайник!

Яна стояла как громом пораженная и зачарованно смотрела на Нику. Гордая осанка, уверенные движения и твердая, как камень, улыбка – эта миниатюрная огненная женщина явно чувствовала себя как дома.

Больно кольнуло сердце: ведь это был ее, Янин, дом! И вот теперь в ее последний оплот вторглась наглая захватчица, самоуверенно наводит тут свои порядки и так пленительно-небрежно командует ее мужчиной.

Яна была уверена: Сид не станет этого терпеть. Сейчас он ответит какой-нибудь колкостью, осадит Нику – не может не осадить!

Но Сид только согласно кивнул и протиснулся мимо Яны на кухню. Очевидно, правила игры здесь задавал не он.

Они пили чай, разместившись втроем вокруг стола. Сид посадил Нику в свое любимое кресло-качалку и сам занял стул рядом. Яне пришлось примоститься на антикварной колонке, которая обычно служила им прикроватной тумбочкой.

Она не отводила тревожного взгляда от Ники. Ею можно было любоваться, как произведением искусства: кошачья поза, румянец на точеных скулах и по-детски узкие ладошки, обхватывающие чашку. Когда она смеялась, то откидывала голову, и копна ее волос жарко полыхала даже под тусклой люстрой. Она пила очень сладкий чай (пять ложек, Яна считала!), но на помятый торт даже не взглянула.

И еще Ника с Сидом говорили, не умолкая ни на секунду, взволнованно перебивали друг друга. Яна снова, как в первый раз, ощутила себя не участником разговора, а безмолвным нежеланным свидетелем.

На секунду ее с Никой взгляды встретились, и Яна едва не ахнула. В карих с хитрым прищуром глазах так и плескалось издевательское превосходство: «Ну? И что ты мне сделаешь?»

В ушах барабанным боем разлились гневные удары сердца:

«Не молчи! Сделай что-нибудь!»

Казалось, время остановилось. Яна с трудом разлепила губы.

– З-зачем он тебе?

Вопрос прозвучал излишне громко. Она сама удивилась своему сиплому грубому голосу.

В комнате повисла напряженная тишина.

Сид повернулся к Яне. Она заметила, как побелели костяшки на его сжавшемся кулаке.

Желтые глаза Сида опасно сузились, он едва заметно качнул головой. Яна почувствовала, как пол уходит из-под ног.

– Прости? – Ника наклонилась к ней, вежливо улыбаясь. – Ты что-то сказала?

– Зачем он тебе на корпоративах? Разве там тебе нужна страховка?

Ника откинулась на плетеную спинку кресла и коротко хмыкнула.

– Помню, была такая история, – она сощурилась, глядя поверх Яниной головы. – Мы с шапито выступали на сцене ДК. В программе был номер с львицей, а клетка у нас круглая, только под манеж.

– Но как же?.. – Яна нахмурилась.

Она не понимала, к чему ведет Ника.

– А вот так, – она с пристуком поставила чашку на стол. – Парень у нас был здоровый, Олежка-клоун. Держал лонжу, пристегнутую к ошейнику львицы. Вот и вся страховка.

Яна представила двухсоткилограммовую тушу, распластанную в прыжке. Один мощный рывок – и хищник в зале. Разве тут поможет жалкий поводок?

Ника выждала паузу и звонко расхохоталась.

– Конечно, нас бы так не выпустили работать. Пришлось директору ДК что-то плести…

Она снова прыснула, в ее глазах так и плясали бесенята.

– Прикинь, показали ему пульт от дым-машины, внушительный такой, с красной кнопкой. Говорим: это кнопка электрошока, она к ошейнику львицы крепится… Если вдруг что, мы – раз! – и током ее шибанем! И все, никаких… проблем…

Конец фразы Ники потонул в ее хриплом смехе. Рядом довольно хохотал Сид. Яне пришло в голову, что он наверняка слышит эту историю не в первый раз.

Отсмеявшись, Ника развела руками:

– Вот так и работали. Все молятся, а Олежка-клоун поводок держит.

Яна молчала. Ей было не смешно. А Ника подалась вперед и закончила, чеканя каждое слово:

– Так вот, запомни. Кто-то всегда должен держать лонжу. Даже если она не спасет, даже если все понарошку. Иначе люди боятся. Понимаешь?

В воздухе повисла тяжелая пауза. Ника выжидающе замерла: стальные мышцы на острых плечах, взгляд кошки, готовящейся к броску.

Тишина взорвалась истерически-визгливым хохотом Яны. Она смеялась и не могла остановиться.

Всхлипывая, она едва-едва выговорила:

– Так это ж про вас история! Клоун львицу страхует, ну!

Она согнулась пополам и кое-как смахнула выступившие слезы. Больше никто не смеялся.

Ее хохот замер сам собой. Ника и Сид неотрывно смотрели на нее, ничего не говоря.

Яна выпрямилась и пожала плечами.

– Ладно, пойду посуду уберу. Раз сладкого никто не хочет.

Ей вновь никто не ответил.

Она стояла на кухне, уткнувшись бессмысленным взглядом в черный проем окна. На столе неопрятной грудой громоздились тарелки, в деревянном ящике с продуктами было почти пусто.

Яна поняла, что просто не может вернуться в комнату. Только не туда – к двум пленительно-легким, смешливым людям-нелюдям, понимающим друг друга с полувзгляда.

Чтобы выиграть немного времени, она наполнила водой походный чайник и разожгла горелку. О, этот гордый ветеран бивачных костров – они откопали его на блошином рынке, Яна начистила помятые бока до праздничного блеска, а Сид все собирался приделать ему свисток, да так и не дошли руки.

Яна ощутила странное родство с этим медным пенсионером-уродцем: она так же потрепана и утомлена, ее тоже жизнь в последнее время не щадила. И все же они оба добросовестно исполняют свой долг – а как же иначе?

На слабом огоньке горелки чайник начал тихо вздыхать, где-то в его недрах зарождался еле слышный тонкий писк. Это отрывались от дна крошечные пузырьки воздуха, скрипели старые латаные швы.

Яна зажмурилась и тихо, надсадно застонала в унисон с чайником. Стало как будто полегче.

– Тебе помочь?

Она рывком обернулась на насмешливый хрипловатый голос. Сердце скакнуло перепуганным зайцем, но Яна тут же нашлась:

– Да я тут фрукты режу, раз тортик не пошел…

Недрогнувшей рукой она взяла со стола пакет с парой яблок и бананом (последние! берегла на утро!) и покорно протянула их Нике.