Ребекка Серл - Популярна и влюблена

– Здесь Джейк, – говорит Кассандра. Я слышу шорох и шепот, а потом она продолжает в трубку: – Может, нам попозже к тебе заехать?

Я представляю, как Джейк отказывается брать телефон. Он до жути боится облучения и не хочет носить с собой собственный мобильник, так что с ним сложно договориться о встрече. К счастью, он всегда с кем-то из нас.

– Отличная идея, – отвечаю я.

Джейк кричит «пока» – Кассандра, наверное, направила телефон на него – а затем разговор прекращается.

Я слышу шум отцовского автомобиля на подъездной дорожке. Не нужно смотреть в окно, чтобы знать, что сейчас он откроет дверцу, обойдет машину, возьмет свой портфель, проверит зеркала заднего вида и шины, дважды нажмет на блокировку и затем пойдет в дом. Он повторяет одни и те же действия с тех пор, как начал водить. Я представляю, как он делал все это, даже когда привозил маму в больницу рожать моих братьев, сестру и меня. Интересно, она кричала на него? За все свои годы я ни разу не слышала, чтобы мама торопила его, когда он осматривал автомобиль.

Я выхожу на лестницу и вижу, как он заходит домой. Папа каждый день носит галстук-бабочку. У него даже есть те твидовые пиджаки с заплатками на локтях.

– Ты выглядишь прямо как учитель, – говорю я ему.

Он поднимает голову и улыбается.

– Забавно, что ты заметила. Я как раз пришел из школы.

– Сейчас летние каникулы, – отвечаю я, спускаясь к нему. – Ты слышал о них?

– Учебные планы не дадут отдохнуть.

Папа – единственный, кто понимает меня в этой семье. И еще он самый тихий человек из всех, кого я знаю. Я даже не представляла, как рано он встает, до того, как в мой второй год в старшей школе записалась в команду по плаванью и начала вставать на тренировки чуть ли не на рассвете. Однажды я спустилась вниз в пять утра, а он уже сидел там и пил кофе. Он сидел так спокойно, что если бы воздух вокруг него был водой, на ней бы даже рябь не появилась.

Когда я наконец оказываюсь внизу, он снова улыбается мне.

– Где твоя сестра?

Я пытаюсь вспомнить, куда, по ее словам, она собралась. Пожимаю плечами и иду за ним в кухню.

– Не знаю.

В отличие от остальных членов семьи, папа не препятствует моим актерским стремлениям. Сестра думает, что я слишком увлечена собой, а братья способны оценить только командный спорт. Мама думает, что актерство лучше оставить для мечтаний и любительских выступлений в городском театре, а не для «реальной жизни».

Мой папа не такой. Он никогда не говорил мне прямо, что об этом думает, но я чувствую его поддержку. Он любит повторять, что быть родителем – это как строить: один родитель должен быть самим зданием, а другой – фундаментом. Папа не отличается высоким ростом, но он надежный и крепкий. Если ты фундамент и у тебя четверо детей – ты действительно неплохо забетонировался.

Он кивает мне в ответ и направляется в спальню. Теперь он проведет вечер за починкой чего-нибудь сломанного. Папа всегда чинит все сам.

Я вытягиваю шею и выглядываю в окно – не подъехала ли моя сестра, а затем подхожу к ее книжному шкафу и провожу рукой по корешкам книг, пока не натыкаюсь на «Запертых». Не знаю, почему я делаю это тайком, она в любом случае разрешила бы мне взять книгу. Просто мне кажется, что если она увидит меня с книгой, она каким-то образом все поймет. Она узнает про фильм, и когда я не получу роль, все убедятся в том, что мои мечты пусты и безнадежны. С меня хватит такого отношения. И все же…

Чем ты пожертвуешь ради любви?

Эта строчка на задней стороне обложки заставляет мое сердце биться чаще. Я забираю книгу к себе в комнату и закрываю дверь. Вытаскиваю флаер из-под кровати и держу его в руках вместе с книгой. Девушка на обложке стоит спиной к читателям, но мы видим, что у нее рыжие волосы, в отличие от девушки с листовки. Они падают ей на спину, и она словно бежит навстречу океанским волнам. Они окружают ее, собираясь поглотить.

Я открываю книгу и начинаю читать.

Суббота проходит до абсурда медленно. В «Пустяках и безделушках» еще меньше посетителей, чем было в течение недели, и Лори решила провести семинар по ароматерапии в задней комнате. Хотелось бы мне знать, умирал ли кто-нибудь от передозировки аромата сандала?

Я закончила первую книгу вчера утром, прочитала всю целиком за один присест. И если честно, я понимаю, почему Кассандра постоянно говорит про этот роман и почему весь мир никак не может отложить эти книги в сторону. Они необыкновенны! И любовная линия очень и очень хороша. Это же мечта в самом чистом виде. Героиня, Август, и Ной, ее давняя любовь и лучший друг ее парня, остаются одни после крушения самолета, в котором, кроме них, летели тот самый парень и ее младшая сестра. Они узнают, что Ной – потомок жителей этого острова, и это дает ему магические силы. Силы исцеления, которые помогают ему спасти Август, чуть не погибшую в катастрофе, и… Я не буду раскрывать всех секретов. Просто скажу, что любить нелегко, даже если вы единственные, кто выжил в авиакатастрофе, и вас друг к другу тянет.

Я снова погружаюсь в чтение и дочитываю вторую книгу до половины, прежде чем спрашиваю Лори, можно ли мне уйти немного раньше. Она говорит: «Да, конечно». Точнее, она говорит:

– Сегодня суббота. Никто не приходит по субботам.

Я закрываю за собой дверь и вешаю ключи на крючок рядом с полкой с картами таро. Вытаскиваю свою сумку из-за витрины и, когда наклоняюсь, бросаю взгляд на свое отражение в зеркале. Мои волосы упали на лицо, щеки раскраснелись. На мгновение я не узнаю себя. Это может быть кто угодно. Даже Август.

Когда я приезжаю на прослушивание, там уже бродят группки девушек. Это не удивительно, но все же впечатляет. У дверей «Аладдина», должно быть, собралось больше тысячи человек. Последний раз я видела столько людей в одном месте в тот день, когда брат взял меня на концерт Muse в девятом классе. Мы нечасто проводим время вместе. Я имею в виду, я и мои братья. Какое-то время Джоанна была близка с ними, но к моему появлению идея о младшей сестре уже была им неинтересна. Я помню, как удивилась приглашению Джеффа. Оказалось, он просто хотел, чтобы я следила за машиной, потому что найти бесплатную стоянку было нелегко. Он сказал мне:

– Ты можешь сидеть здесь и слушать музыку.

Я ничего не ответила, потому что боялась расплакаться, а когда мама спросила меня о том, как все прошло, сказала, что концерт был замечательным. Правда казалась мне слишком унизительной.

Я прохожу в зону прослушивания и вижу две очереди – для тех, кто уже зарегистрировался, и для тех, кто этого не сделал. Вторая очередь гораздо короче. Большинство девушек, в отличие от меня, готовились к этому. Все остальные уже получили бланки и заполняют их на планшетах. Кто-то сидит на стульях, кто-то – на полу, кто-то прислонился к стене.