Наталья Солей - Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц

– Собственно тема понятна из названия, – сообщил довольный собой Вольнов. – «Стриптизерши». Все действие происходит в стриптиз-клубе, за кулисами. Кто-то на работе находит мужа, кто-то теряет, и все это время готовится новое шоу. Музыка, красивые лица, великолепные фигуры топлес. Это будет иметь грандиозный успех.

Вольнов победоносно посмотрел на окружающих, но выражения лиц собравшихся не изменились никоим образом. Надо сказать, что безразличие аудитории его неприятно удивило. Сначала удивило, а потом даже немного обидело.

Владелец компании и весьма успешного развлекательного телеканала Андрей Константинович Вольнов рассчитывал на другой эффект. С утра вспомнил, что давно не общался со своими сотрудниками, а ведь есть что им сказать, чем встряхнуть, поделиться своими соображениями, наконец. Он был убежден, что в дальнейшем это несомненно наилучшим образом скажется на общем настроении, прибавит адреналина. А получилось… Никак не получилось… Грустно… Людей уже ничего не интересует, кроме денег, конечно, и даже не шокирует.

Вообще-то Вольнов был отличным организатором и прирожденным руководителем. В глубине души он тосковал по прежним временам с планерками, собраниями, звонками сверху и умелому лавированию в темных водах двойных стандартов. Правда, в советское время нынешний телемагнат был всего лишь популярным телеведущим и в полной мере проявить свои таланты не мог. Зато в числе первых сориентировался, вовремя подсуетился. Когда другие только соображали, куда бежать и что делать, он за смешные деньги приватизировал все, что только можно было приватизировать, и создал собственную телевизионную компанию с мощной технической базой. Это был уже капитал, приносивший немалые доходы и дававший возможность расширяться. Вольнов открыл два ресторана, приобрел небольшой мясо-молочный комбинат… Короче, чего у него только не было, и все это приносило отличные доходы, но излюбленным детищем все же оставалась телекомпания, и в ее работе он принимал весьма деятельное участие.

Вольнов всегда чувствовал, что хочет видеть зритель. Он сразу отказался от всяких политических предложений, от соблазна поддерживать ту или иную партию. Кто там из них победит, неизвестно, и нечего рисковать. Надо идти по пути развлечения масс. Эта беспроигрышная игра, он сделал в ней ставку, о чем ни разу не пожалел, и со временем стал владельцем целого канала. Он был богат, успешен и в свои почти семьдесят лет все еще пользовался заслуженным успехом у женщин на дрожжах былой славы ведущего некогда смелой и, как бы сейчас сказали, продвинутой развлекательно-политической программы.

Все складывалось как бы замечательно. Но сейчас на летучке Вольнов вновь почувствовал то, что его тревожило в последнее время. Эта индифферентность ко всему происходящему, потухшие взгляды, вялые реплики. Работают-то в основном молодые. Неужели уже устали? И когда же они успели?

Он оглядел всех присутствующих. Только Алла Миркина дала понять, что ей есть что изречь.

– Да, пожалуйста, вы что-то хотели сказать, Алла Григорьевна?

– Хотела, да… – Выдержав небольшую паузу, она сразу подвела итог затянувшемуся, на ее взгляд, заседанию: – Мы рады, что у нас появилось столь интересное новое направление. Перспективы отличные. Это естественно: у нас самый успешный канал. Что мы и доказываем каждый день, и, если не возражаете, Андрей Константинович, мы пойдем доказывать это дальше в сегодняшнем эфире.

– Да, конечно. В общем, у меня все. Если нет вопросов, то все свободны, а вы, Алла Григорьевна, пожалуйста, задержитесь.

– У меня эфир.

– Эфир у вас завтра вечером. Думаю, вы успеете. У меня к вам только один вопрос.

– Если только один, то успею… – неопределенно проговорила Алла, с тоской глядя на оживившихся коллег, неожиданно резво ретирующихся из кабинета шефа.

Наконец дверь затворилась, и они остались наедине. Вольнов демонстративно отодвинул бумаги, лежавшие перед ним на столе, и вальяжно откинулся на спинку кресла, всем своим видом давая понять, что беседа будет продолжительной.

– Алла, давно хотел с тобой поговорить по душам, узнать твое мнение… – он немного замялся, – посоветоваться, наконец. Ты лучше знаешь обстановку в компании. Скажи мне, что происходит?

– А что такое? – искренне не поняла Миркина, удивленно глядя на своего бывшего мужа. За долгие годы общения с ним она не могла вспомнить, чтобы в его словаре хотя бы единожды промелькнуло слово «посоветоваться». Вольнов не относился к людям сомневающимся. Он всегда все и знал, понимал, делал лучше всех. Это было его основным и глубочайшим убеждением. Мнение окружающих по какому бы то ни было вопросу его просто-напросто не интересовало. И вдруг он оставляет ее для разговора по душам, хочет узнать ее мнение, которым уже очень давно не интересовался.

«Может быть, у него нашли какую-нибудь неизлечимую болезнь?» – подумала Алла и осторожно спросила:

– Как у тебя дела? Со здоровьем все в порядке?

– Здоровье в порядке. Я не о себе, а о тех, с кем мы работаем. Что происходит? Почему такое безразличие ко всему происходящему, такое жуткое равнодушие по отношению к жизни?

– Откуда такие выводы?

– В глазах прочитал. В их пустых, тусклых глазах, которые загораются только при взгляде на Бенжамина Франклина и то когда он клонирован не менее пятидесяти раз.

– Что в этом такого? Деньги – эквивалент востребованности и значимости человека.

– Из всякого правила есть исключения. Такое исключение – творческие люди. У нас работа созидательная, мы развлекаем народ. Чтобы делать это хорошо, надо генерировать хорошее настроение, интерес к жизни во всех ее проявлениях. Откуда этот пофигизм? Почему никому ничего не интересно? Ты можешь мне объяснить? Я затеваю очень серьезный проект, у меня колоссальные планы, а тут все еле двигаются.

– Когда надо, все очень даже подвижны. Просто исключения лишь подтверждают правила. Люди работают для того, чтобы жить, а не ради удовольствия. Повторяю, твои «Стриптизерши» не имеют к ним отношения, вот им и по фигу. Этот колоссальный проект будет снимать другая команда, и, возможно, кому-то придется подвинуться, кто-то вылетит из эфира, потеряет работу…

– Никто ничего не потеряет. И «Стриптизерши» тут ни при чем. Это для внутреннего рынка. Я говорю уже о другом проекте, о выходе на международный уровень, – нетерпеливо перебил ее Вольнов.

– А нас там уже ждут? – скептически спросила Алла.

– Пока нет, но интерес за океаном появился. Не хочу пока ничего говорить, чтобы не сглазить… Сама понимаешь… Все еще очень эфемерно, но думаю, это будет мощный прорыв.

– Охотно верю. У тебя безошибочное чутье. Будем ждать, когда твои планы примут реальные очертания, тогда и сообщишь всем об этом. Международный уровень никого не оставит равнодушными. Никто не откажется претендовать на «Эмми».