Дмитрий Новоселов - Нарушители правил

– Значит, он все же готовился.

– Судя по тому, как все продумано, да. Причем давно. Он просто ждал момента, чтобы применить свои знания.

– Он говорил, что сам их поссорил.

– Знаю.

К Полупану подошли китайцы. Они отвели его в сторону и стали что-то объяснять на ломаном русском. Чаще всего повторялось слово «обезьяны». Когда говорила женщина, майор смотрел на нее завороженным взглядом и постоянно соглашался.

Потом пришли какие-то важные люди в штатском. Они вежливо отобрали Полупана у зоологов, отвели в сторону и принялись ругать. Всего людей было четверо. Двое откололись от группы и стали ходить по периметру, а двое постарше с лоснящимися мордами устроили майору настоящую взбучку. Любимыми фразами у них были: «как ты мог»?! «он же депутат»!! и «твою мать»! Вначале Полупан оправдывался, краснел и вздыхал, но потом разозлился, громко крикнул: «А мне насрать»! повернулся к ним спиной и опять пошел к китайцам.

Во время этой полемики я поднял с пола папку с прозрачным верхом, достал из кармана Мэрилин и просунул ее между страницами журнала “Geo”. Выбрав момент, когда на меня никто не смотрел, я засунул папку под рубашку в брюки, за ремень.

Китайцы сказали Полупану: «Мы будем ждать», и строем покинули развалины. Майор подошел к нам.

– А вы отпустите Джонса? – спросил Беатриса.

– Кого? – настроения у Полупана не было никакого.

– Водителя из зоопарка.

– Да. Макак нашли в целости и сохранности. Машины тоже все на месте. Против него у меня ничего нет. Да и директор зоопарка за него заступается. И китайцы. Оформили, как халатность. Завтра выпустим.

– А можно сегодня? – встряла Жанна.

– Пожалуйста, – попросил Беатриса.

Полупан посмотрел с неприязнью на людей в костюмах и сказал:

– Хорошо. Часа через два.

Жанна чмокнула майора в щечку. Мне это было неприятно.

– А можно мы пойдем? – спросил я.

– Идите. Но не уезжайте. Завтра нужно дополнительно побеседовать.

В помещении появились еще люди. Один был с видеокамерой. Он начал все снимать, другой открыл чемодан и достал из него черные железные инструменты непонятного назначения. Остальные подошли к людям в штатском и стали что-то обсуждать.

Чтобы не нервировать грозных дядек мы решили не проходить мимо них, а отступить за ближайшую стену и уже потом, не видимые собравшимся, подойти к лестнице. Сделав буквально всего два шага в этом направлении, Жанна развернулась и подошла к Полупану.

– А приходите к нам в гости, – предложила она.

– Точно! – подхватил Беатриса.

Полупан, которому явно было необходимо чье-то общество устало отказался:

– Да у меня китайцы на шее.

– А вы с китайцами, – сказал я.

– Да, да. С китайцами, – подхватила Жанна. – Только вначале выпустите Индиану.

– Ладно, подумаем, – пожал плечами майор.

– Давайте, я вам адрес напишу, – не отставала Жанна.

Полупан взял у парня, который писал протокол, ручку, порылся в карманах брюк, достал мятую бумажку и протянул девушке.

Жанна положила листок Беатрисе на плечо и написала.

– Мы ждем, – сказала она.

Полупан положил адрес в карман и, понурив голову, пошел к начальству.

На лестнице нам навстречу попались с дюжину человек. Среди них были репортеры, еще начальство и менты рангом пониже. Место становилось популярным. На площадке первого этажа Жанна сказала:

– Знаете, на какой бумажке я записала ему наш адрес?

– На какой? – осведомился я.

– Это были результаты анализов из кожно-венерического диспансера на его имя.

Мы вышли наружу, пролезли в дыру в заборе. Улица была перекрыта. Вокруг стояли милицейские и правительственные машины с включенными мигалками.

– Ну и как они? – спросил Беатриса у Жанны.

– Кто?

– Анализы.

– Нормальные.

Поймать такси мы смогли только на проспекте. В машине молчали, а когда покинули машину около Жанниного двора, Беатриса сказал, что рванет в магазин за продуктами, потому что гостей, которых ожидается множество, нужно кормить.

К дому мы пошли с Жанной одни. Я чувствовал неловкость, потому что знал о Жанниной тайне, а она не знала, что я знал. Мне хотелось поразмыслить о том, что сообщил мне о ней Аркашка. Удивительно, но меня мало интересовали мотивы убийства и подлость Захарова. Больше всего я напрягался из-за Жанны. Мне не хотелось верить.

Уже около самого подъезда от дерева отделился человек и двинулся в нашу сторону со свирепым лицом.

– Явились, голубки, – грозно сказал он.

Это был бывший Жаннин хахаль.

Я понял, что сейчас меня опять начнут бить, и физически ощутил кожей лица враждебную твердь большого кулака. Может быть, я и смирился бы с неизбежностью, может быть, все произошло как всегда. Если бы не подул ветер. Береза согнулась. Я посмотрел вверх. Над домом нависли тревожные тучи. Что-то изменилось в этом городе.

И хотя до столкновения еще оставалось пару шагов, но наглец уже занес свою карающую конечность, мало того он злорадно улыбался, предвкушая победу и безнаказанность. Из-за спины метнулась Жанна, я остановил ее левой рукой, а правую, сжав пальцы, вложив в движение всю надежду, выбросил вперед, навстречу, раздувающимся от ненависти ноздрям пьяницы.

Он не ожидал этого, поэтому пропустил удар. Что-то хрустнуло у парня в переносице. Он успел удивиться, а потом оторвался от земли и взлетел ввысь, как голубь мира, возвещая собравшихся о том, что война окончена и не будет больше битв. Он летел целую вечность, грациозно и красиво, и вместе с ним взмыли вверх все мои застарелые комплексы. Они покинули меня и растворились в окружающей серости, парень же не в силах преодолеть земное притяжение, рухнул на асфальт, и следом за ним упали первые тяжелые долгожданные капли проливного дождя.

Я встал над поверженным хулиганом, сильный, гордый и красивый и ни хрена не видел через залитые водой очки. Жанна подошла ко мне и обняла. Мы мокли и наслаждались влагой.

Через пару минут силуэт на земле пошевелился и встал. Я опасался новых эксцессов, но ничего не произошло. Он прижал ладони к лицу и ушел восвояси.

Когда притащился Беатриса с двумя полными сумками продуктов, на нас не было ни одного сухого места, но мы бы еще долго так стояли, если бы дед не уговорил пойти домой и помочь ему готовить ужин. Кушать действительно хотелось.

В квартире мы с Жанной первым делом вытерлись и переоделись. Беатриса, вывалив на кухне продукты, вернулся в зал, встал над столом, расстегнул платье и оттопырил лифчик. Из него высыпались пачки денег. Денег было много, потому что Беатриса приписал себе самый большой размер. Лицо у деда, который, кстати, как оказалось, пользовался дорогой влагостойкой косметикой сияло блаженством.

– Собрал, пока никто не видел, – сообщил он.