Юлия Набокова - Молния на двоих

– И? Как нам это поможет? – не поняла Лера.

– Соображай, женщина! Мы будем делать все наоборот!

Лера непонимающе уставилась на него.

– И тогда нас ударит молния и мы скорее поменяемся телами! – с ликованием продолжил Ник.

– Если только молния нас не убьет, – хмуро возразила Лера.

– Вероятность – всего десять процентов, – легкомысленно отозвался Ник. – И целых девяносто процентов, что мы вернем свои жизни назад!

– А знаешь, не так уж плохо быть мужиком, – задумчиво протянула Лера.

Ник побелел и уставился на нее перепуганными глазищами:

– Ты чего это удумала?!

– Да шучу я, – хмыкнула Лера. – Думаешь, охота бриться каждый день и отбиваться от озабоченных девиц? Нет уж, лучше быть девочкой… Но ты прав. Нам нужно подготовиться, чтобы молния ударила наверняка. Осечки быть не должно.

От звонка в дверь оба подпрыгнули в испуге.

– Ты кого-то ждешь? – заволновался Ник.

– Нет, – шепнула Лера, дав знак молчать, и на цыпочках двинулась к двери по мокрому полу. Только бы не поскользнуться и не грохнуться!

Прозоров настойчивей нажал на звонок, прислушиваясь к звукам за дверью. Ломать дверь он не может, надо уговорить психа сдаться добровольно. В крайнем случае – убедить его родных.

– Кто там? – наконец раздался изнутри строгий женский голос. Явно не Леры Ершовой, а кого-то старше.

– Я ищу Никиту Красавина. Это очень важно.

Дверь открылась, и на него строго взглянула статная высокая женщина в велюровом халате.

– Что натворил Ник?

– Когда вы последний раз видели сына?

– В субботу. Он приходил на встречу одноклассников со своей девушкой.

– С Лерой Ершовой?

– Откуда вы знаете? – удивилась она.

– Вы знаете, что вашего сына и Леру ударило молнией?

В синих, как у сына, глазах женщины мелькнуло удивление.

– Что? Вы шутите?

– Их привезли к нам обоим по «Скорой».

– Он мне ничего не говорил, – растерялась она. – Ник сказал, они с Лерой познакомились на остановке…

– Когда в «Скорой» они впервые пришли в себя, они вели себя так, словно их поменяли телами. Ник осознавал себя девушкой, а Лера – парнем.

– Вы меня сейчас разыгрываете? – Синие глаза взглянули на него строго, как на расшалившегося хулигана.

Прозоров потянулся за смартфоном.

– А эту запись выложили сегодня в Сеть. Ее сделали вчера.

Он открыл видео на экране.

«Хорошо смотримся вместе», – говорила Лера на том видео, что включил психиатр.

«И скольким девушкам до меня ты это говорил? – ответил ее сын. – Да тут полпарка – твои бывшие!»

– Это что, какая-то шутка? – вздрогнула женщина.

– Вы дальше смотрите, – посоветовал психиатр.

«Мужчину оценивают по поступкам, а не по словам. Повзрослей уже, Ник», – басом сказал ее сын, обращаясь к Лере.

«Лера, ты куда? – закричала его девушка, устремляясь за ним. – Лера, постой!»

Больше всего Ирина Васильевна боялась потерять сына. Ей была невыносима мысль о том, что Ник может физически пострадать или даже погибнуть, войдя в горящий дом, как его отец. Поэтому она категорически воспротивилась желанию сына стать пожарным. Но, оказывается, есть вещи похуже: если Ник лишится разума.

– Сын не живет со мной уже много лет. – Она дрожащей рукой вернула психиатру смартфон. – Он здесь только прописан.

– Как вы думаете, где он может быть?

– Я думаю, он с ней. С Лерой.

– Вы можете вызвать его сюда?

Мама Ника молчала, и Прозоров настойчиво сказал:

– Поймите, мы можем помочь вашему сыну. Им обоим. Но действовать надо немедленно. Пока все не зашло слишком далеко.

– Хорошо, – женщина кивнула, приняв решение. – Я ему позвоню.

Дойти до двери на цыпочках в теле Ника было той еще задачкой! Лера чувствовала себя слоном в пуантах. Да еще пол был мокрым и скользким. А когда наконец она заглянула в глазок и увидела гостя, отпрянула в испуге.

– Это мама! – панически шепнула она Нику.

– Что она тут делает? – еле слышно пропищал Ник. – Я же твоим голосом ей сказал, что ты на работе!

– А я знаю? Может, она что-то подозревает?

– Не будем открывать.

– У нее есть ключи.

– Что?

И в тот же миг они услышали, как ключ вошел в замок. Лера плечом налегла на дверь, не давая ей открыться, и зашептала Нику:

– Быстро в ванную! И сиди как мышь!

Ника не надо было уговаривать дважды, он послушно прошмыгнул за дверь и затаился.

А Лера отступила от двери, и та распахнулась. Сначала она увидела задник картины в раме, которую внесла мама, а следом вошла она сама. Лера кашлянула, сообщая о своем присутствии. Мама, ойкнув, резко обернулась, выставив картину, словно щит.

– Кто здесь?

Лера на миг застыла. Картиной оказался ее портрет с выставки, где она стояла в желтом сарафане в маковом поле.

– Никита, ты? – Мама узнала молодого человека и с облегчением улыбнулась. – Ты меня напугал!

– Простите, не хотел, – пробасила Лера, отводя взгляд от картины.

– А Леры нет? – Мама заглянула в комнату.

– Она на работе.

– А что ты здесь делаешь? – удивилась мама.

– Ну… – Лера запнулась, – жду Леру.

– А я вот картину привезла, – принялась оправдываться мама. – Выставка всего один день была, нам вернули работы. И я решила подарить ее Лере. Подумала, она вернется с работы – а тут сюрприз.

Маме тоже было неловко, что она застала в квартире дочери молодого человека. И Лера ее прекрасно понимала. За все эти годы она маму ни с кем не знакомила. А тут мало того, что на выставку пришла с парнем, так он еще и дома у нее оказался. Теперь мама точно запишет Ника в женихи!

– А чем это пахнет? – Мама потянула носом в сторону ванной.

– Ничем! – поспешно сказала Лера, закрывая собой дверь в санузел.

– Хлоркой, что ли? – Мама сняла босоножки и ступила на пол. – Ой, полы мокрые. Ты что, – она пораженно подняла глаза, – убирался?

Лера с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться, и потупила взор:

– Ну да…

– Какой ты хозяйственный! – похвалила мама. – Для мужчины это редкость! Может, поможешь мне картину повесить? Там всего-то и надо дырку в стене просверлить…

– Нет, – быстро отказалась Лера и добавила: – Лучше с Лерой посоветоваться, где вешать.

– Тоже верно, – согласилась мама. – Может, она еще ее видеть не захочет…

– Захочет, – вырвалось у Леры.

– Спасибо, Никита, – мама грустно улыбнулась, – ты хороший парень.

– Вы скучаете по той Лере? – охрипшим голосом спросила Лера.

– Я виню себя, что не уберегла ее, – с горечью призналась мама, глядя на портрет.

– Ты ни в чем не виновата, мам, – выдохнула Лера, выдавая себя с головой.

Мама резко обернулась к ней:

– Мам?

И такой пронзительный был у нее взгляд, что Лера не смогла ей солгать.

– Это я, мам. Лера, – выпалила она, молясь, чтобы мама ей поверила. Поверила же ей Тома!