Степан Гаврилов - Опыты бесприютного неба [litres]

Лавочку быстро прикрыли, да и все интеллигентные люди поняли, что синтетика – это слишком мерзко, но барыги не то чтобы попрятались, наоборот, стали виднее. Теперь и это время ушло, только и сегодня на стенах домов в городах России можно заметить номера телефонов, написанные баллончиком. А еще совсем недавно не заметить такие надписи было просто невозможно.

Вырубить было легче легкого: просто пиши по указанному телефону. Тебе присылали всю имеющуюся номенклатуру. Далее через анонимный электронный кошелек ты закидывал деньги и ждал эсэмэс с координатами клада в городе. Потом надо было пройти небольшой квест, отыскать препарат и уйти в страну синтетических грез. Такие вот «казаки-разбойники».

И хотя города были набиты наркотой, кайф, подчеркну особо, от всего этого был самый низкопробный. Люди травились с этих веществ, отправлялись на тот свет, однако же упорно продолжали бахаться несусветной дьявольской мутью. Это было нечто вроде эпидемии – настоящая чума.

И вот Шульга, зожник-то, раздобыв паленых сим-карт и баллончик, под покровом ночи расписал стены в своем районе. На следующий день произошло нечто. Шульге приходило в день эсэмэсок по тридцать – стояла безмазовая зима, народ жаждал покинуть родной неуютный город и навестить родной и неведомый Икстлан. Шульга нащупал потребителя. Получив сообщение, он смело высылал в ответ прайс-лист, и уже через время его счет пополнялся.

Пока молодежь сжигала свои легкие злыми зельями, пока убивала себя адской химией, Шульга все здоровел и наконец-то богател.

Стоит ли уточнять, что наркотиков у него и в помине не было?

Маленький район кормил его примерно месяц, но дальше – больше. Шульга переместился в соседний микраш и там совершил подобную операцию, а после, когда страждущие из этой локации перестали покупаться на примитивный до ужаса развод, мой приятель поехал в областной наш центр.

Я точно знаю, что всякая стремная система схлопывается под действием собственных же сил. Это такой постулат метафизического сопромата. Восстав против тупого, слепого кайфожорства, Шульга не придумал ничего лучше, чем бить своего идейного врага его же перчаткой – это его в дальнейшем и сгубило. Короче, если ты задумал доставать деньги из воздуха – ты уж будь так добр, сумей вовремя уйти, не нервируй порядок вещей и мировую гармонию. Халява не бесконечна – это нужно знать всем халявщикам.

С чего я начал про Шульгу? С того, что я бы не обратился к нему даже под страхом голодной смерти. Я и не обращался, это он ко мне пришел. Так что под страхом голодной смерти я просто принял его предложение.

Это было в период золотого Шульгина, как я это называю. Он приехал в мегаполис, где я уже давно жил, перебиваясь журналистскими гонорарами и рисуя статейки про поехавших головой полкашей. Шульгин предложил мне неплохо заработать. Надо было ночью бегать с баллоном и писать на стенах номера телефонов и пару-тройку волшебных слов, вроде: «соль», «спайс», «быстрый». Согласился ли я? Да. Думал ли я, что делаю плохо? Нет. По этому номеру телефона никто никогда не достал бы ничего , а значит, и не умер бы. Может и наоборот, здоровей бы стал.

Так продолжалось пару месяцев. А потом я вызвонил Сашу, сдал квартиру хозяевам, и мы двинули в Питер на попутках. Под Тольятти нас поймал дальнобой Виталя на большом и мощном фредлайнере, кузов которого был набит десятками тонн крабовых палочек. Так что в Питер я приехал, можно сказать, в рыбном обозе.

Когда я сказал Шульге, что выхожу, он заплатил мне оставшуюся долю и сказал сквозь зубы:

– Ты дебил, ты отказываешься от больших денег.

– Шульгин, ты ограниченный мудак. Книжки бы хоть какие почитал.

Глупо я ответил, признаю.

– Если бы я книжки твои читал, я бы сейчас не платил тебе деньги, дебил. Почему ты все время ищешь тяжелые пути? Как терпила, выбираешь самое обломное и стремное. Журналистика эта твоя нищенская. На попутках вот собрался. У тебя ж бабки есть, сядь на самолет или поезд.

И все в таком духе. С ним нельзя было по-другому. Меня вообще напрягали его способы вести дела. Он не останавливался ни перед чем. Обманывать для него было самым простым делом. Он часто, например, проделывал трюк с такси. Впервые я поехал с ним, ничего не зная про это. Он вызвал машину и попросил подвезти нас до больницы. Стояла тихая ночь, мы сели и вежливо поздоровались, наверное, поэтому таксист расслабился. Когда доехали до места, Шульга сказал шефу, что сейчас мы сходим в приемный покой и заберем нашего друга, а потом поедем еще по одному адресу. Ничего не подозревая, я вылез из машины и пошел за Шульгой. В приемном покое нас встретили две дюжины упоротых и удолбанных глаз. Униженные и оскорбленные, травмированные в разных местах молча сидели в очереди к врачу. Некоторые тихо мычали. Пахло хлоркой, немытыми туловищами и больницей. Шульга, не глядя на все это, прошел по длинному коридору, свернул в небольшой закуток, открыл одну дверь, потом вторую и шагнул на улицу. Я последовал за ним. Мы оказались во внутреннем дворе больницы, прошли в другое крыло и вышли на пустой проспект. Таксист остался где-то позади, на соседней улице.

– Шульгин, ты куда? – недоумевал я.

– Мы идем по своим делам, – сказал он мне, сунул руку в сумку и достал оттуда баллон с краской, – напоминаю: ты идешь по той стороне улицы, я по этой.

Денег таксисту он, конечно же, не оставил. Я говорил ему, что так нельзя. Что когда-нибудь… Да ну что я мог ему предъявить? У меня была полнейшая напряженка с финансами, а он мне платил. По законам этого жестокого мира он был умнее, проворнее и вообще во всех отношениях лучше.

Но мой способ жить и радоваться Шульга не котировал. Автостоп, например, он расценивал как попрошайничество, недостойное белого человека. Вот если бы я наебал кого-то из водителей, Шульга проникся бы ко мне уважением.

О том, что его бизнес свернулся, я узнал уже здесь, в Питере. Закончилось все довольно бодро и предсказуемо. После очередной акции в мегаполисе аккаунт его анонимного кошелька просто разрывает. Обычно для вывода денег он пользовался каким-то хитрым способом, закрывающим все лазейки для котов. Средства он тут же уводил на счет своего спортзала, не превращая их в нал. В лыжной секции Шульга делал ремонт, закупал какие-то спортивные прибамбасы или типа того. И вот за пару дней – как плотину прорывает – прилетает столько бабла, что Шульга уже и сам не рад. Чтобы не терять наживы, он кидает деньги себе на банковский счет и выводит в кэш.

С командой своих домохозяек он как раз собирался на какие-то соревы в Сочи, когда в дверь постучали.

У меня все еще не укладывается в голове, за что именно его повязали, – этот человек вблизи не видел ни грамма веществ. Ни один на свете человек никогда не заявлял котам, что его обманули, когда он хотел купить немного наркотиков. Так и представляю: «Алле! Дежурная часть? Меня обманули. Я хотел втариться синтетическим говном… Да-да, тем, что продают через объявления на улицах… Ну так вот, отправил деньги и – оревуар, мне не прислали координаты клада! Меня кинули! Мошенники! Уже выезжаете? Спасибо, что бы я делал без вас!» Состава преступления, как по мне, не было. Юридически это дело просто не имело смысла, но у котов были другие соображения на этот счет. Короче, странно все это. Не знаю никого, кто попался бы котам смешнее и нелепее, чем Шульга. Его закрыли в колонию-поселение на два года. Я ему не писал. Как выяснилось значительно позже, он про меня, напротив, не забывал.