Хелен Расселл - Привет, викинги! [Неожиданное путешествие в мир, где отсутствует Wi-Fi, гель для душа и жизнь по расписанию] [litres]

Но я уже попробовала проявить честность прошлым вечером, и посмотрите, к чему это привело. Была не была…

Сначала я пробую позвонить Грегу. Не из-за огромного желания поговорить с мужем, а в надежде, что он позовет к телефону детей.

Можно узнать, выпал ли верхний центральный резец [32] Зуб, который расшатался на прошлой неделе. у Шарлотты и как прошла «ассамблея» [33] Презентация на тему динозавров в классе = Очень Важное Мероприятие. Томаса…

Но никто не отвечает ни на аудиозвонок, ни по Facetime, ни по Skype. Как правило, мы с Грегом сводим общение до минимума (как и стараемся по минимуму проявлять неуважение друг к другу), поэтому я не слишком удивляюсь. Не в наших привычках тратить время на ненужные разговоры, тем более начинать их. Кроме того, я совершенно четко дала ему понять, что «выключаюсь» из жизни – прекращаю заботиться о детях, выполнять домашние дела, ездить на работу, делать все, что было для меня привычно. А Мелисса предупредила, что там, куда мы едем, могут «плохо ловиться телефонные волны», поэтому связаться с домом мне может быть трудно. Так что я сама создала почву для того, чтобы меня игнорировали и не давали пообщаться со своими детьми . Но я продолжаю попытки. Снова и снова. Пока вид моей собственной физиономии на фоне бесплодных гудков становится для меня непереносимым. Я отключаюсь, погружаясь в отчаяние.

Наверное, Грег погрузился в очередной просмотр «Новостей-24» с бутербродами…

Вместо звонка я посылаю ему текстовое сообщение. Когда раздается писк отправленного послания, я понимаю, насколько соскучилась по этому звуку.

Не так, как по детям, ОЧЕВИДНО… Но все равно соскучилась.

И еще я соскучилась по всплывающим пузырькам под моими словами, говорящими о том, что кто-то печатает ответ. А потом…

Пошли пузырьки!

Похоже, Грег отвечает. Пузырьки продолжают всплывать, пока он печатает, а потом ничего не происходит. Отображается только мое сообщение, повисшее в пустоте.

«Это плохо. Очень плохо… Но мы не можем расстаться, – продолжаю убеждать себя я. – У нас двое детей! Кто захочет встречаться со мной, когда у меня двое детей?»

Я продолжаю смотреть на телефон, ничего не делая. Никаких пузырьков. Никакого ответа.

Кто захочет меня? Уж точно не Грег, это ясно…

Мне хочется написать: «Дорогой Грег! Не начинай того, что не собираешься заканчивать…» Но потом понимаю, что более взрослая реакция профессиональной матери двоих детей с четырьмя «вечными» хозяйственными сумками в машине – это не переходить к пассивно-агрессивному обмену сообщениями. «В общении с мелкими людьми будь выше» или что-то вроде того. Сделав глубокий вдох, я снова звоню. И снова. Но никто не отвечает. Снова.

Он не хочет разговаривать со мной. Что означает – мне не удастся поговорить с Томасом и Шарлоттой… Сценарий, составленный частично мною самой . Отчего настроение у меня падает ниже некуда, а в голове начинает разминаться греческий хор, готовясь к выступлению на бис. Поэтому я решаю отвлечься от печальных мыслей, воспользовавшись по максимуму своим полученным контрабандным образом телефоном.

Та-дам! И плохие мысли похоронены!

Несколько текстовых сообщений внушают мне чувство собственной значимости, несмотря на то, что они, по большей части, представляют собой вариации вопроса «Ты где?» от коллег, которые забыли о моем кратком отпуске. Если не считать их, то получается, что никто меня не хватился.

Никто? Меня эта мысль немного ранит. Конечно, я рада, что не поступало никаких сообщений с анонимного номера, который, как я уверена на 99 процентов, принадлежит Мистеру Зубы. Но остальные-то? Неужели совсем никто? Я снова задумываюсь над тем, как моя социальная жизнь в последние годы идет на спад.

Вместо того чтобы погрузиться в дела рабочие и семейные, я пролистываю фотографии Шарлотты и Томаса, хранящиеся на моем телефоне. Чистая любовь преодолевает уныние, и я немного воодушевляюсь. Я смотрю, как дети наряжаются для первого дня в школе; как они позируют в саду на фоне безоблачного голубого неба; как играют с выпавшим прошлой зимой снегом [34] Мне нравится снег. Он такой чистый… .

На очередной раунд звонков ответа по-прежнему не поступает, поэтому я решаю развлечься с помощью других приложений. Проверяю значки в LinkedIn ( Новый запрос! Знает ли Элис Рэй про наши виниры? Как будто ей не наплевать! ), удаляю несколько электронных писем из хирургического отделения, которое может подождать, и отмечаю флажком другие, на которые отвечу, когда вернусь. Потому что теперь, с перспективы нескольких дней, я понимаю, что на самом деле письма с пометкой «СРОЧНО» не настолько уж и срочные, как кажутся.

За исключением пломб миссис Уайт. Их-то как раз нужно заменить в самое ближайшее время…

Я переправляю просьбу в регистратуру с сердитым красным восклицательным знаком, говорящим о высоком приоритете. Потом перехожу в браузер, пользуясь доступом к бесплатному Wi-Fi [35] См. «доверяющие хозяева». .

И не успеваю я осознать, как уже по уши погружаюсь в фотографии одной старой школьной знакомой на Facebook, завидуя ее идеально снятому дому и ощущая подкатывающие приступы травмы периодических нагрузок, от которой регулярно страдаю. «Это плохо, – напоминяю я себе. – Прекрати. Прекрати немедленно. Перестань пролистывать сейчас же». Но в последний момент, перед тем как закрыть приложение, я замечаю, что Стив из хирургии опубликовал «смешное» видео, которым поделились несколько сотен тысяч раз, озаглавленное «Женщина сходит с ума на работе» и сопровождаемое тегом #вотэтошоубизнес. В своем комментарии Стив пишет: «ОБЯЗАТЕЛЬНО посмотрите – после этого мне моя работа кажется не такой уж и сумасшедшей», на что Беверли из регистратуры не слишком остроумно ответила: «Здесь сходить с ума не обязательно, но помогает!»

Я нажимаю на него, не думая. Ссылка переносит меня на один из тех сайтов, которые пестрят женщинами в бикини, загорелыми мужчинами с немного нахальными взглядами и лозунгами о том, как бельгийские трансвеститы морально развращают нашу молодежь за счет британских налогоплательщиков. Я морщу нос и уже собираюсь закрыть станицу, обещая себе быть выше всей этой чепухи, как видео начинает проигрываться автоматически.

«Ну ладно, это не моя вина», – думаю я. И смотрю.

Поначалу кажется, что это ошибка. Просто какие-то кадры чьих-то ботинок на фоне потертой ковровой дорожки, как будто кто-то нажал кнопку записи случайно. Я наклоняюсь ближе, чтобы ничего не пропустить, и улавливаю едва слышный звук. Поэтому я прибавляю громкость, пока не слышу отчетливо женский голос. Раздраженный голос. Даже, скорее, разгневанный.