Алла Хемлин - Интересная Фаина

Верочка тоже была дурочка с ниточками, хоть ниточки у Верочки завязались не в голове.

Верочка уже давно хотела петь только на дому у законного мужа.

Серковский рассказал Верочке про свои мысли.

Верочка рассказала Серковскому про свои.

И у Серковского с Верочкой не получилось, хоть получилось, что Серковский хорошо увернулся от рук Верочки, и крови натекла совсем чуточка.

Серковский не хотел признаваться Верочке в своих планах на Фаину. Но при царизме люди ради денег признавались в чем угодно.

Серковский сказал Верочке, что женится и на Верочке тоже, но потом, а сначала женится на Фаине и перепишет капитал на себя.

Верочка спросила, где же будет Фаина, когда для Верочки настанет потом.

Серковский сказал Верочке, что Фаина через полгодика семейной жизни с годик поотдыхает в окружной душевнобольной лечебнице доктора Рувинского в Виннице, тем более Фаина там попьет водичку. А через годик Серковскому на руки доктор Рувинский даст хорошую бумагу. Серковский с этой бумагой пойдет куда следует, и уже совсем скоро законным порядком сделается развод жены и мужа.

Серковский сказал Верочке, что доктор Рувинский еще не знает про Фаину, но всему свое время и тем более свой доктор.

Верочка сложила у себя в голове одно с другим, и у Верочки там получилось, что Верочке надо ждать полного законного счастья два года плюс полгода, плюс год, и еще сколько-то. Столько — в уме у Верочки складывалось плохо.

Верочка сильно в голос заплакала и сказала, что пускай Серковский честно выбирает и честно выберет Верочку без всякого отклада.

Верочка почти что не думала, а придумала умней Серковского такое.

Новиковский дом продать.

С хорошими деньгами поехать в другой город, хоть в город Киев, тем более в городе Одессе Верочка все свое уже пропела, и пора было Верочке не горлом брать.

Жить в Киеве на съемной квартире.

Жить вдвоем — Серковский как хозяин, Верочка как племянница.

Фаину поселить у хорошей женщины.

Придет время Серковскому жениться на Фаине — Серковский женится. Женится, а не переменится, потому что глаз никто Серковскому колоть не будет.

Потом — и доктор, и развод, и радостное утро.

Серковский послушал Верочку и сказал, что можно и продать, и поехать. Что Серковскому в Одессе как раз тоже надоело брать горлом.

Когда Серковский сказал Верочке про свое горло, это было сказано не про горло.

Когда был жив Новиков, Серковский вел у Новикова все на свете дела. Вел дела Новикова Серковский почти что по законам, а два раза даже по совести. Новиков Серковскому хорошо платил и хвалил другим людям. Другие люди слушали Новикова и тоже нанимали Серковского поработать горлом.

Среди людей был и Абовиц, известный на всю Одессу ювелир.

И вот Абовиц позвал к себе Серковского и сделал сильное предложение. Пускай Серковский поработает и на Абовица, но чтоб Новиков и вся Одесса про это ничего не знали.

Серковский подумал и согласился, хоть по опыту адвоката и понимал риск подавиться от такой работы.

Серковский узнал у Абовица, сколько Абовиц будет давать за то и за это, и сию минуточку попросил у Абовица ссуду без никаких процентов. Ссуду Серковский божился вернуть по первому требованию, хоть и не раньше чем через сколько-то лет. Кроме божбы Серковский в расписке дал свою руку Абовицу на отсечение. Абовиц принял от Серковского руку на отсечение и дал, что просилось.

И потянулась завиваться веревочка. А по этой веревочке туда-сюда забегал Серковский, как Леотар-второй в цирке.

При царизме были люди, которые не знали, куда потратить деньги. У таких людей уже все свое было — и дом, и из еды, и из одежды. А если таким людям подсказывали — там и там можно купить то и то, такие люди сразу кидались.

Такие люди сначала кидались, а думали в основном потом.

Тогда была страшная привычка тащить в дом старье. И вот Абовиц захотел на этой плохой привычке разбогатеть, хоть и не как капиталист Терещенко, а все-таки.

Абовиц умел хорошо договариваться по всем вопросам.

Абовиц познакомился с научным человеком Лизаровым, который служил в Одессе в музее. Лизаров был на подхвате у музейного директора, хорошего немца Штерна.

Лизаров между другими разговорами узнал у Штерна, что наука все время говорит, где б в земле или в воде было хорошо поискать то и это.

Штерн радовался, что человек сильно интересуется, и много рассуждал, тем более Лизаров терпел и тихонечко все на свете слушал.

И вот Штерн передал Лизарову от науки, что в земле возле города Очакова, там, где Сто могил, можно было б поискать стародавние камни необыкновенной ценности и дамские изделия из золота подходящей пробы. Штерн еще сказал, что никто не посчитает, сколько богатства дремлет на оба глаза, и прослезился тоже на оба глаза, потому что откуда же у науки возьмутся деньги на копание.

Лизаров сообщил новость Абовицу.

Абовиц сразу начал разворачиваться в разные нужные для своих дел стороны.

Первая сторона. Абовиц устроил Серковского на безденежную должность советчика в городское Общество помощи изучению древностей, в земле российской до времени сокрытых.

Вторая сторона. Абовиц через одного пожарного унтер-офицера за двадцать пять рублей нашел мужчин Сидорова и Каширова, которых как раз выпустили из тюрьмы.

Сидоров и Каширов сидели за водовозную бочку.

Интересно, что Сидоров и Каширов нацелились на бочку с другим.

Рядом с пожарной частью, почти что напротив, была лавка Айвазяна, в которой торговали вином в готовых бутылках и в розлив.

Где розлив, там и тара, где тара, там и бочки. Сидоров и Каширов пришли и увидели, что по правую руку на подводу загружают пустую бочку от Айвазяна, а по левую руку на подводу загружают полную бочку для одного пожарного унтер-офицера — полить огород. Сидоров и Каширов ничего не перепутали, хоть всегда ночью все бочки похожи между собой. А не перепутали, потому что пустая бочка громыхала, а полная даже по виду была сильно полной. Сидоров и Каширов забрали полную, а не пустую, тем более уже нацелились.

Эти Сидоров и Каширов происходили из села Парутино и нанимались в Одессе на зиму.

Третья сторона. Абовиц подговорил своего работника Мотача на большое дело. До этих самых пор Мотач считался на подхвате у Абовица и делал дела по-маленькому.

Мотач умел писать всеми руками на свете. Интересно, что фаинскую метрику чуточку поправил для Серковского Мотач своей правой рукой.

Абовиц случайно нашел Мотача уже давно.

Мотач сидел в чайной, которая стояла как раз возле базара и как раз возле почты тоже.

Абовиц по своему положению в такую чайную не ходил. А тут ударила сильнейшая жара, и в голову Абовицу сильно вступило, тем более Абовиц ехал на извозчике без всякого верха. Абовиц сделал тпру извозчику и скоренько забежал попить холодненького кваса с изюмом, чтоб оттянуло от головы.