Эбби Глайнз - Лучшее в тебе

Она развернулась и поспешила обратно на кухню.

– Я думаю, что это невероятно осчастливило ее, – прошептал Брэйди, оглядываясь на меня. И на этот раз я улыбнулась. Потому что он был прав. Тетя была счастлива. Рука Уэста скользнула мне за спину, и он повел меня в логово Брэйди, где парни, которых я привыкла видеть вокруг своего брата, развалились на диванах и подушках, а парочка из них бросала мячик в баскетбольное кольцо на стене.

– Мэгги! – воскликнул Нэш, повернувшись после броска. Это был первый раз, когда он заговорил со мной после того, как я отправила ему то сообщение. Наверное, шок оттого, что он увидел меня здесь, заставил Нэша забыть о том, что он игнорирует меня.

Уэст положил руку мне на спину и повел меня в комнату к столу. Было очевидно, что Брэйди не рассказал остальным ребятам об отце Уэста. Никто из них не смотрел на него так, словно они беспокоились о нем или не знали, что делать. Я почувствовала, что ему стало легче от этого. Он только что встретился с Брэйди и тетей Корали. Ему нужна была передышка, прежде чем признаться остальным.

– Итак, Мэгги здесь… с Уэстом, – сказал Нэш, потому что больше никто ничего не говорил. Брэйди повернулся и посмотрел на них всех.

– Мэгги и Уэст – друзья. Просто друзья. И меня это устраивает.

Наступило неловкое молчание, и Уэст пододвинул мне стул. Как только я села, он взглянул на своих друзей и товарищей по команде, которые все еще смотрели на нас троих, как будто не знали, что и думать.

– Она моя подруга. Смиритесь с этим, – сообщил Уэст парням и сел рядом со мной. Он наклонил свою голову к моей. – Извини, что они ведут себя как идиоты. Обычно у меня нет подруг среди девушек. И ты была недоступна из-за Брэйди. Так что они пытаются выяснить, в чем дело.

Я кивнула. Мне все понятно. Хотя сейчас хотелось только одного – убежать в свою комнату.

– Вот еще молоко и пирожные, – объявила тетя Корали.

Ребята вернулись к телевизору и разговорам. Я не обернулась, чтобы посмотреть, кидает ли Нэш мяч в корзину или смотрит на нас.

– Она мало ест. Убедись, что она хотя бы с этим справится, – сказала Корали Уэсту, как будто знала, что мы теперь друзья.

– Есть, мэм, – ответил Уэст, взяв тарелки из ее рук и поставив одну из них передо мной. Когда она вышла из комнаты, Уэст улыбнулся мне, глядя сверху вниз.

– Тебе нужно расслабиться. Ты выглядишь так, будто я заставляю тебя сидеть здесь рядом со мной. Они скоро привыкнут. Клянусь.

Я наклонила голову, чтобы никто не видел моих губ.

– Знаю, – тихо ответила я. – Просто не люблю, когда на меня пялятся.

Уэст усмехнулся и взял вилку, чтобы приступить к поеданию торта.

– Тогда ты не должна быть такой чертовски красивой.

Бабочки в моем животе снова запорхали. Как мне теперь есть этот торт?

Мэгги ускользнула в свою комнату, когда мы начали смотреть запись игры с прошлой недели. Я был так расслаблен, наблюдая за игроками и разбирая игру, что пропустил ее исчезновение.

Я не пошел за ней – я знал, что она хотела убежать. Понял это по выражению ее лица. Она осталась только ради меня. Но теперь моя голова больше не была занята игрой. Я думал о своем отце и о том, что я отсутствовал слишком долго.

Мне хотелось вернуться домой и проверить, как идут дела. Поговорить с папой, даже если он не ответит. Я понял, что это больше не имеет значения. Мне просто нужно было быть рядом с ним.

Приближался конец, и это будет тяжело.

Я встал, подошел к Брэйди, прошептал, что еду домой, и попросил его написать мне номер телефона Мэгги. Ребята были так поглощены просмотром игры, что ничего не сказали о моем раннем отъезде.

Не успел я дойти до своего пикапа, как мой телефон завибрировал. Брэйди прислал мне ее номер. Я ожидал, что он сам скажет взять мне у нее номер. Но он доверял мне. Я сделаю все, чтобы оправдать это доверие.

Мне становилось легче от мысли, что я могу позвонить и услышать ее голос, если понадобится. И я подумал, не помогает ли ей мой голос? Мэгги прошла через свои страхи практически в одиночку. Могу ли я быть для нее тем, кем она стала для меня?

Я открыл дверцу пикапа и взглянул на ее окно. Мэгги сидела на подоконнике, подтянув колени к подбородку, и смотрела на меня. Я поднял руку, чтобы помахать ей, и она сделала то же самое. Затем я поднял телефон, приложил его к уху и указал на нее. Чтобы убедиться, что она поняла, я быстро написал ей.

«Это я. Брэйди дал мне твой номер. Если я позвоню, ты ответишь?»

Я нажал кнопку «Отправить» и снова посмотрел на нее. Мэгги взглянула на свой телефон, и я увидел, как она что-то печатает. Когда она снова подняла голову, чтобы посмотреть на меня, мой телефон зазвонил.

«Да. Если я тебе понадоблюсь, я отвечу».

Этого было достаточно. Я кивнул и забрался в пикап, чтобы поехать домой и взглянуть в лицо своей реальности. Я буду сидеть и разговаривать с папой. Я расскажу ему о том, как смотрел игру с ребятами. И я расскажу ему о Мэгги. Она ему понравится.

Когда я вошел в дом, было тихо. Работник хосписа ушел на целый день. Я запер дверь и направился внутрь. На столе лежала записка от мамы, в которой она сообщала, что сделала мне сэндвич и оставила его в холодильнике вместе со свежим галлоном сладкого чая. Папа попросил позвать ее, и она легла рядом с ним. Я не был голоден. Я съел два куска торта у Брэйди, и теперь, зная, что не смогу поговорить с папой, мне еще больше не хотелось есть.

Но мама будет волноваться, если утром проверит холодильник и увидит, что сэндвич все еще там. Поэтому я налил себе чая со льдом, взял бутерброд и отправился к себе в комнату. Я хотел попробовать поесть, прежде чем лечь спать. Если не получится, то я позабочусь, чтобы мама никогда не узнала, что его не съели.

Я поставил еду на стол, потом тихо прошел по коридору, остановился у двери родительской спальни и прислушался. Тишина. Мой отец обычно храпел, но в последнее время перестал. Теперь он спал так спокойно. По ночам я лежал в своей постели, закрывая уши, и хотел, чтобы он перестал храпеть, а я смог заснуть. В эти дни я поймал себя на том, что мне хочется, чтобы он храпел. Просто чтобы я знал, что он все еще дышит.

Мое сердце сжалось при мысли о том, что мой отец больше не дышит. Паника и боль, пришедшие с этой мыслью, сдавили мне горло, перехватив дыхание. Я отошел от их двери и вернулся в свою комнату, чтобы не беспокоить маму. Закрыв за собой дверь, я оперся руками на дверь, чтобы удержаться, и опустил голову, хватая ртом воздух.

Я теряю его. Я знал это, но, черт возьми, это так больно.

Каждый раз, когда я позволял реальности проникнуть внутрь, я переставал контролировать эмоции. Я почувствовал, как мое тело дрожит, а глаза застилают слезы. Как я смогу прожить свою жизнь без отца? Он мне нужен. Мы нуждаемся в нем.