Холли Борн - Все места, где я плакала

А тебе нужно петь перед этими людьми.

Пожелав своему подсознанию заткнуться, я попыталась сообразить, куда пристроить гитару. Неподалеку заметила Дарлу с ее новой зеленой прической.

– Дарла! – крикнула я, привлекая ее внимание.

– Эй, Амели, ты как?

– В порядке, – я протолкнулась к ней, по ходу стукнув кого-то гитарой, – мне просто нужно куда-то пристроить свои вещи. Ты же играешь сегодня, да?

Она кивнула.

– Не подскажешь, куда это можно сложить?

– Все оставляют свои инструменты в классах музыки.

– Логично. Спасибо за помощь. Ты какая по счету? – спросила я, стараясь проявлять дружелюбие.

– Третья. А ты?

– Вторая с конца.

– Ох блин, – поморщилась Дарла, – так тебе весь вечер переживать перед своим выходом?

В яблочко. Я засмеялась, но в тот момент это было больше похоже на мышиный писк.

– Ха-ха, да, знаю. Это отстойно. Еще раз спасибо.

Я вышла из душной столовой на улицу, хотя там оказалось не менее жарко. На мне был серый кардиган с самодельными дырками для больших пальцев на рукавах поверх нежно-голубого платья.

Как только в кармане завибрировал телефон, я поспешила открыть сообщение. Алфи! Точно он!

Джесса:Удачи тебе сегодня, Человек-Свитер. Развлекись там перед шоу, нервничая и недооценивая свои шансы на победу. Всегда любила за этим наблюдать!

Это вызвало у меня улыбку, хоть и не такую широкую, как обычно. Просто Джесса не Алфи, а мне хотелось получить сообщение только от него. Но я все равно послала ей ответ, почувствовав себя менее одинокой.

Амели:Да не смогу я победить… Но, серьезно, спасибо тебе. Очень хочу, чтобы ты была здесь. Точнее, нет, я хочу быть ТАМ.

Я подошла к зданию, где у нас проходили уроки музыки. На двери висела табличка: «Оставляйте свои инструменты здесь».

Протолкнувшись внутрь и задев гитарой дверной проем, я впервые увидела его.

Первое, что бросилось в глаза, это его красота. Всегда думала, что так выглядят только принцы в диснеевских мультиках или рассказах моей бабушки, но это относилось также к Ризу Дэвису.

Блин, какой же красивый.

Он стоял со своей группой, хотя я никого вокруг не замечала. Риз улыбнулся, увидев меня, чем и сразил наповал.

– Эм, привет, – пискнула я, – тут ведь можно гитару оставить?

Он был высоким, с точеными чертами лица и выдающимся подбородком с ямочкой. Даже в помещении на нем была шляпа, но благодаря внешности он не выглядел при этом как невоспитанный придурок.

Как только он собрался мне ответить, подбежала весьма замотанная миссис Кларк.

– Амели! Да-да, ты по адресу, – она протянула руки к моему кейсу, и я с благодарностью всучила ей гитару, – как ты себя чувствуешь?

– Нервничаю, – призналась я.

– Не стоит, у тебя все получится.

– Надеюсь.

Риз еще ничего не сказал, но уже покорил меня – будто от него исходили какие-то невидимые магнитные волны.

– С какой песни ты начнешь? – спросила меня миссис Кларк, и я рассказала ей о своей десятиминутной программе, одновременно подслушивая разговор стоявших рядом парней.

– Я все же думаю, что нам надо начать с песни «Добро пожаловать в никуда», – уверенно сказал он своим товарищам.

– Но, Риз, мы же договорились…

– Чувак, – он улыбнулся, прерывая возражения, – мы же должны зажигать, как настоящие рок-н-рольщики, расслабься. Мы можем легко изменить подборку песен, и никто нас за это в угол не поставит.

Его друзья натужно засмеялись, и я смотрела на его улыбку, пока миссис Кларк снова не отвлекла меня вопросами о моем методе написания песен.

Сейчас я жалею, что не вышла тогда из актового зала, убегая прочь, прочь, прочь… Я так не поступила. Вместо этого пошла обратно в столовую, нашла Джека и Ханну, позволила Джеку налить мне водки в колу и продолжила дальше этот путь саморазрушения.

Никогда ведь не знаешь, что произойдет в будущем, да? Не знаешь, какой момент сделает твою жизнь лучше, а какой – разорвет все на кусочки. Но что пугает меня больше всего, Риз, это что сейчас, сидя в душной столовой, несмотря на разбитое сердце, я…

Я боюсь, что поступила бы точно так же и во второй раз.

Что же ты сделал со мной, Риз?

Шоу началось с выступления битбоксера, который не уложился в свои десять минут. Среди зрителей мы нашли Лив – она пришла со своими друзьями из класса фотографии. Я немного побаивалась ее. Девушка выглядела угрожающе, но это был такой стиль – вела она себя весьма дружелюбно, так, словно рада меня видеть. Мы все махали друг другу, кричали «привет» и старались хоть как-то поговорить, невзирая на парня, плюющего в микрофон. Одновременно я пыталась унять мандраж по поводу предстоящего выступления.

– Какое ужасно неудачное сочетание, – сказал как-то раз Алфи перед одним из моих последних концертов в Шеффилде, – что ты так талантлива, но так сильно боишься сцены.

– А что, если меня стошнит? – спросила я тогда.

– Говорю в сотый раз: ты мне все равно будешь нравиться, – успокоил он.

Тошнота была одним из моих страхов – я часто представляла, как содержимое желудка выплескивается на меня и окружающих. Затем был страх опи`саться. Потом – страх забыть слова. Была еще фобия вспомнить слова, но петь их мимо нот…

А сейчас мне впервые за несколько лет предстояло пойти на сцену без поддержки Алфи.

Почему он мне не написал?

– Амели, ты в порядке? – прокричал мне Джек. – Выглядишь немного зеленой. Может, еще лекарства? – Он показал на бутылку водки.

Я знала, что это плохая идея, но все равно согласилась и позволила ему наполнить мой стакан. Глотнув, я почти не почувствовала вкуса колы.

Битбоксер закончил под вялые аплодисменты. Судьи показали карточки с щедрыми в данном случае пятерками и шестерками. Следом выступали танцоры. Группа высоких и стройных девушек в обтягивающих шортах порхала по сцене с лентами под какой-то рэп. Джек подлил мне еще водки, и стало повеселее.

На сцену поднялась Ханна и классно представила сценку из «Монологов вагины», за что судьи дали ей пару восьмерок. Я наблюдала за тем, как Джек любуется ею, подтверждая мою догадку. Подтолкнув его локтем, спросила:

– Она тебе нравится, да? – Алкоголь сделал меня способной на инициацию разговоров.

– Это так очевидно? – улыбнулся он.

– Хм, может, только для меня. Люблю наблюдать за людьми.

– Я заметил.

– Думаю, ты ей тоже нравишься, если тебе от этого легче.

– Правда? – Его лицо озарилось на секунду, но затем он помрачнел и снова повернулся ко мне. – Но она весь выпускной провела, целуясь с каким-то хреном из футбольной команды.

– Может, просто…

Мне не удалось договорить, потому что на сцену поднялась новая группа. Все закричали и зааплодировали громче, чем за весь вечер. Я подняла взгляд, чтобы увидеть, из-за чего этот шум: на сцене появились парень в шляпе и его группа. Риз. Он поправил головной убор и сжал в руках микрофон.