Мария Метлицкая - Стоянка поезда всего минута

Болела и свекровь Ольга Ивановна. Золовка Наташа десять лет как жила в Финляндии и наезжала нечасто – в Лахти дом, муж, дети, работа. Дима в Коломну не ездил – какое! В выходные и по вечерам навещал мать.

Да и какие выходные, если у тебя свой бизнес? Не дни, а часы, и то слава богу. А деньги были нужны – помощница для Ольги Ивановны, репетиторы для Машки, костюмы и соревнования для Светки. Ох, уж эти бальные танцы, такие расходы! Деньги, деньги – без них никуда. Вот и пашут как проклятые.

А как она мечтает о море – хоть на недельку! Рухнуть на белый песок и, закрыв глаза, забыть обо всем! Но разве получится? Да и отпуск опять вряд ли светит – Машкино поступление, мама, Верочка, свекровь… Хорошо, если получится в сентябре, да и то если приедет из Лахти Наташа и посидит с Ольгой Ивановной и удастся уговорить и перевезти в Москву маму и Верочку. Если поступит Машка. И если останутся деньги.

Если, если, если. А сил нет, она уже падает с ног. Отпуск не прихоть, он нужен как воздух. И ей, и Димке. Нет, он не жалуется, как всегда только храбрится! Но она, жена, видит, как он устал.

Отвлекшись от невеселых мыслей, Юлия Дмитриевна подняла глаза на вновь вошедшего посетителя и надела на лицо дежурную улыбку.

– Добрый день, что у вас? Чем я могу вам помочь?

День продолжался. И жизнь продолжалась.

Как хорошо, что сегодня пятница, завтра выходной. «Завтра выходной»… Ха-ха, звучит очень смешно. Завтра, с раннего утра, прихватив девок – а нечего одним болтаться в Москве, – они рванут в Коломну. Дать передышку маме, в тысячный раз попробовать уговорить Верочку, привезти продукты и лекарства, прибрать дом, поменять постельное белье, запустить стирку, а потом поставить за гладильную доску Светку – она справится. Машку погнать в огород, чтобы чуть-чуть привести его в божеский вид. Приготовить обед – хотя бы на три дня, маме уже будет легче. В общем, выходные, что говорить!

Юля надела очки. От компьютера, букв, цифр и бесконечных бумаг катастрофически падало зрение. Мельком взглянула на часы – прекрасно, четыре, остался всего час! В пять она будет свободна. Поспешит домой, по дороге магазины, пробки, летняя, пятничная, плотно застывшая Москва.

А как хочется уединения, хоть на сутки или на двое. Где угодно, пусть даже дома, в пустой квартире. Без обожаемых дочек и любимого мужа, одной, в тишине. В номере отеля, пансионата, съемной комнате – она согласна на все! Только бы в полном, полнейшем одиночестве, в тишине и без телефона! Да, пожалуй, двух суток ей хватит – сорок восемь часов свободы. Это так много, и она все успеет: выспаться, отдохнуть, поваляться, почитать. Посмотреть какой-нибудь глупейший сериал или хороший, крепкий детектив. И еще она сто лет не лежала в ванне. Потом, конечно, она соскучится по мужу, по детям и по всем остальным, потому что любит их всех безумно, отчаянно. Так, что заходится сердце. Потому что она – счастливая женщина.

Только очень уставшая, очень.

Коломна не получилась – сломалась машина. Тащиться на электричке не было сил. Отправила туда дочерей – ничего, большие девицы, справятся! Хоть чем-то, да помогут, во всяком случае в магазин и аптеку сходят. Умоляла маму ничего не готовить – сбегают в «Макдоналдс» и поедят, для них это лучше любого обеда.

Кажется, уговорила. Хотя мама – та еще штучка, наверняка и приготовит, и напечет своим «солнышкам».

Договорилась с мастером, надо везти машину. Хорошо хоть мастерская недалеко, доползет.

Дима охал и сокрушался, что не может помочь – срочная командировка к партнерам в Тулу. В общем, в субботу она одна! Вот ведь накаркала!

Девчонок выпроводила в пятницу вечером, и те, кажется, были довольны – ну Машка уж точно! Оторваться от учебников она никогда не против. А Светка – та правильная и положительная. «Помочь бабушке и тете Вере? Конечно, мамочка!»

Дима заскочил на двадцать минут, похлебал супу, переоделся, собрал сумку и сказал, что вернется в понедельник.

Чмокнула мужа, закрыла дверь. Прошлась по квартире – одна! Когда такое бывало? Кажется, никогда.

Включила Морриконе, налила бокальчик сухого белого и плюхнулась в кресло. Вот вам, Юлия Дмитриевна, подарок! А что, заслужили, моя дорогая! Только бы дождаться звонков от девчонок и мужа – тогда можно расслабиться. Можно спать спокойно или не спать. Смотреть телик, слушать музыку, пить вино. Хотя нет, кажется, все-таки спать. Уснула она тут же, после первого выпитого бокала, под тихую и гениальную музыку Морриконе, одетая и на диване. До спальни не дошла.

Субботнее утро было странным. В квартире было так тихо, что, проснувшись, она испугалась. Обычно ее будили привычные звуки: негромкое переругивание дочерей, приглушенная музыка, доносящаяся из детской, запах кофе и поджаренного в тостере хлеба – муж вставал рано, невзирая на выходные, многолетняя привычка, биологический ритм.

Сегодня можно вообще не вставать – вот так валяться до вечера и балдеть.

Но нет, захотелось кофе. Юля пила кофе и смотрела в окно. Было довольно серо и пасмурно, и, кажется, собирался дождь. Ну и отлично – дождь она очень любила. Особенно в Коломне, когда он барабанил по жестяному подоконнику, а из приоткрытого окна неслись восхитительные запахи мокрой травы и Верочкиных цветов. А Юля, завернувшись в одеяло, блаженно закрыв глаза, мечтая о чем-нибудь, постепенно засыпала.

«Вот и отлично, – решила она. – Сейчас допью кофе и бухнусь в кровать. И так до самого вечера, пока не позвонит Савва и не объявит: «Ваше авто, мадам, готово и ждет!» Смешной этот Савва: усы до плеч, как у главного «песняра», длинные, изрядно поредевшие волосы, здоровенные руки в татуировках, на ногах военные бутсы – Савва металлист, гитарист, байкер, носится на мотоцикле.

Юля прилегла на диван, пощелкала пультом от телевизора. Закрыла глаза. Но не спалось. «Выдрыхлась», – усмехнулась она. Разозлившись на саму себя, резко встала, раскрыла шкафы, кухонные и одежные. Да уж, стоит только начать. А там не то что на день – на неделю работы. Нырнуть и не вынырнуть. Она никогда не была педанткой и аккуратисткой, но чтобы так запустить свое хозяйство? И тут же расстройство сменилось раздражением: «Ага, сейчас! Буду я гробить свои золотые часы на это. Пусть Машка со Светкой разбирают. Я заслужила этим не заниматься. Нет, ей-богу, нахалки! Целыми днями дома, черт-те чем занимаются, только не делом!» Со стуком захлопнула дверцы шкафов и почему-то в бессилии опустилась на стул. Как глупо. Как глупо она проводит случайно выпавшие часы счастливого одиночества. Как бездарно. Вот ведь штука, оказывается, она не может себя занять.

Так, Юлия Дмитриевна, сосредоточьтесь! Включите голову, остатки мозгов, напрягитесь и… Вы живете в Москве, в городе неограниченных возможностей, так неужели вам некуда деться? Есть музеи, выставки, кино, в конце концов. А магазины? Могли ли мы, советские люди, мечтать о таких магазинах? О просторных, красивых, прохладных торговых центрах с очень вежливыми и улыбчивыми продавцами? О кафешках на любой вкус? Нет, не могли. А парки и скверы? Ты, матушка, еще не была в новом Парке культуры. А девочки говорят, там «прикольно». Кстати, неплохая идея – прогуляться по парку, выпить кофе в кафе, перекусить, посидеть на скамейке на набережной. Но неохота. Все неохота. Ни краситься, ни одеваться, ни выбираться из своей норки…