Федра Патрик - Библиотека утрат и находок [litres]

– Жаль, что Люсинда не приехала. На снимках ее ужасно фотошопят, я, знаете ли, надеялась рассмотреть ее поближе… Интересно, делала она что-нибудь с лицом или нет.

– Ой, да, – Нора приставила палец ко лбу, типа, делает себе укол. – Стыдно ей, вот и отменила встречу.

– Я сейчас читаю книгу про тюремного служащего, – сообщил Горацио. – Очень поучительно. Один заключенный сидел за убийство, но держал в камере золотую рыбку, заботился о ней.

Марта с удивлением обнаружила, что привычное терпение ее покидает. Участники книжного клуба часто съезжали на посторонние темы, и она умела направлять их в нужное русло, но сегодня это раздражало.

– Рыбка – это мило, – сухо промолвила она. – Но давайте вернемся к «Отдаленному желанию». Я составила вопросы для обсуждения. – Горацио, Брэнда и Нора не выказали ни малейшей заинтересованности. Сигфрид теребил распустившуюся нитку шерсти на своей шапочке. У Марты от досады побагровела шея. – Или, может, вы хотите прочесть вслух отрывок из книги, Брэнда?

Брэнда приставила ладонь щитком ко рту и зашептала Норе на ухо. Нора раскрыла рот от изумления.

Марта смотрела на этих кумушек и задавалась вопросом: они вообще ее видят? А если скорчить глупую рожу или закружиться в вальсе, хоть кто-то это заметит? Она задумчиво уставилась на «Отдаленное желание», но вместо этого перед глазами всплыли книжка Зельды и картинка с черным дроздом. Она тряхнула головой, и видение исчезло. Голоса Брэнды и Норы продолжали громко жужжать.

– Сигфрид, – предприняла она попытку, – может, вы нам почитаете?

Сигфрид метнул взгляд вправо, словно проверял, не заперта ли входная дверь.

Горацио поднял руки – дескать, сдаюсь.

– Я книгу не читал, – признался он. – Чистил аквариум и не успел.

У Марты запульсировало в висках. Она сердито сжала книгу в руках. Когда они, читатели, о чем-то просят, она всегда идет им навстречу. Хорошо бы и они хоть иногда делали ей одолжение.

Читать вслух самой не хотелось, она не делала этого с тех самых пор, как Уилл и Роуз были маленькими. От любого пристального внимания щеки сразу покрывались пятнами.

– Кто почитает? – спросила она, глядя в пустые лица.

Стараясь подавить возмущение, она раскрыла книгу. Провела пальцем по странице, но от навернувшихся слез строки расплывались. Чтобы окончательно не потерять внимание аудитории, она поспешно отыскала первый попавшийся отрывок и начала читать.

– «Она вскинулась и замерла перед ним», – произнесла Марта. Нора и Брэнда замолкли. Марта перевела дух. Кажется, сработало. Все взгляды были устремлены на нее. – «Она вскинулась и замерла перед ним. Дышала она тяжело, словно гепард, промчавшийся по пустыне. Красное шелковое платье облегало ее высокую фигуру, подчеркивая холмики ее… ммм…»

Она читала фразы – про себя, потом вслух, и глаза у нее распахивались все шире и шире. Она вообще не припоминала здесь таких страстей.

– «Ее ммм… больших, бурно вздымающихся…» Прошу прощения, этот фрагмент, кажется, не слишком ммм… подходящий.

Она кашлянула и попыталась подыскать новый отрывок.

Брэнда прыснула. Вслед за ней меленько захихикала Нора. Сигфрид отвел глаза в сторону, на полки с научной фантастикой, а Горацио ухмыльнулся:

– Продолжайте-продолжайте.

У Марты вспыхнули щеки. Прикоснись к ним мокрым пальцем – зашипят. Откуда-то изнутри к горлу подступила боль и застряла там, как проглоченный леденец. Прекратите, – хотелось сказать ей. – Прекратите надо мной смеяться.

Открылась входная дверь, и Марта обрадовалась, что их прервали, но это оказался Клайв. Он неторопливо вошел и, скрестив руки на груди, привалился к стене. На нем были великоватый коричневый костюм свободного кроя и лимонно-желтая рубашка, которая морщила на груди. Голова, поразительно маленькая для такого тела, была лысая, в рыжих веснушках и напоминала перепелиное яйцо. Клайв внимательно оглядел собравшихся и улыбнулся.

– О, да у нас тут веселье? – хмыкнул он. – Марта, что случилось? У вас лицо все в каких-то пятнах.

Она отвела глаза.

– Все в порядке.

В голове по-прежнему грохотал чужой смех. Она поспешно отломила кусочек печенья. Полный рот крошек – и никак их не проглотить. Она поискала глазами воду, но оказалось, что она забыла поставить ее на стол.

Члены клуба смотрели, как она хватает ртом воздух.

– Вам бы попить, – сказала Брэнда и не сдвинулась с места.

Сигфрид встал.

Марта жестом его остановила – не беспокойтесь. Спешно прошагала в маленькую, темную кухоньку. Налила воды из-под крана и залпом выпила. Наклонившись над раковиной, пощипала себя за кончик носа, несколько раз глубоко вдохнула. Она стояла тут совершенно одна, а из зала долетали голоса и смех.

В кухню кто-то вошел; она обернулась – Клайв. Он стоял, заполняя собой весь дверной проем – так прежде делал отец, чтобы придать значимости своему появлению.

– Помощь нужна? – елейным голосом спросил Клайв.

– Нет, спасибо. Уже все в порядке. – Марта откашлялась.

– Хорошо. Все равно я хотел поговорить с вами наедине, – сказал он.

– Насчет Люсинды?

Клайв поскреб шею.

– Нет. А что с ней?

– Вы не сказали, что встреча отменилась. Я прикатила тележку всякой всячины. Кучу времени потратила…

– А то вы не знали, – огрызнулся он. – Я всех предупредил.

Марта сжалась, как слизняк от соли.

– Меня – нет.

– Вы, наверное, забыли или что-то недопоняли, – презрительно отмахнулся он. – Но не важно. Я слышал, вы взяли анкету, хотите ставку на полный рабочий день.

– Ммм, да.

– Ну еще бы. – Клайв скрестил руки на груди. – На эту вакансию большой спрос. Собственно, целый ряд молодых соискателей с хорошим опытом.

Внутри у Марты все опустилось.

– Вас, должно быть, это радует.

– Да. Просто не хочу, чтобы это стало для вас эээ… неприятным сюрпризом.

Марта подумала об анкете, лежащей в ящике ее письменного стола. Она еще ни слова в ней не написала, а Клайв уже готовил ее к отказу. Она открыла рот, хотела сказать, что мечтает об этой работе, что у нее много идей, да и профессионального опыта не меньше, чем у других, но посмотрела на его крепко сжатые губы и промолчала.

Он стоял в дверном проеме, загородив выход, и Марта вдруг вспомнила. Отец обнял мать, склонился над ней, поцеловал – и забрал книжку. Они с мамой ее читали, а потом книжка исчезла. «Красавица и чудовище» .

Об этом эпизоде она не вспоминала много лет, и накатившие воспоминания выбили ее из колеи. Вся сцена упорно стояла перед глазами.

Стены кухоньки вдруг словно осели, придвинулись. Голова закружилась, и она шагнула вперед, всем своим видом давая понять, что ей надо пройти.

– Прошу прощения, мне нужно…