Кэти Гласс - Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси

– Ей нет до меня дела! – пробормотала Люси. – Никому нет дела!

Я сделала еще пару шагов и присела на край постели.

– Мне есть…

– Нет, вам тоже нет дела, – резко ответила Люси. – Опекунство для вас лишь работа.

– Это гораздо больше, чем работа. Это моя жизнь. Мне нравится помогать детям, и мне больно видеть, когда детям плохо.

– Все равно, – повторила Люси.

– Я думаю, тебе не все равно, иначе ты не плакала бы. – Я положила руку на плечо девочки. – Я понимаю, тебе трудно. Ты многое пережила. Но не следует копить боль внутри. От этого будет только хуже. Пожалуйста, расскажи мне, что тебя беспокоит? Я постараюсь тебе помочь.

Я была твердо уверена, что дело вовсе не в визите двух социальных работников.

– Нет, вы не поймете, – не поднимая головы, ответила Люси. – Вы не можете понять – с вами такого не случалось.

– Но ты можешь помочь мне понять, – сказала я, осторожно поглаживая девочку по плечу. – Я знаю, твоя жизнь была очень непростой. Я знаю, что некоторые из тех, кто должен был заботиться о тебе, этого не делали. Я уверена, что тебе есть что мне рассказать.

Наступила долгая пауза. Люси явно собиралась с духом, чтобы рассказать, но потом она сказала:

– Не сейчас…

– Точно? Спешить не надо. Я могу просидеть здесь всю ночь, если понадобится.

– Нет, – Люси отрицательно покачала головой. Я поняла, что настаивать не следует – девочка еще не готова.

– Хорошо, тогда в другой раз, – согласилась я. – А теперь давай вытрем слезки и ляжем спать. Когда устаешь, все кажется гораздо хуже. А завтра тебе идти в школу.

Люси подняла голову, села и повернулась ко мне. Я салфеткой вытерла ей щеки.

– Вот так, так-то лучше… Ты такая красавица. Мне не нравится, что ты такая грустная…

Люси слабо улыбнулась. Гнев ее прошел.

– Можно мне обнять вас? – спросила она, как в первую ночь.

– Конечно, солнышко. Сколько захочешь…

Люси обняла меня и уткнулась лицом мне в шею. Я прижала ее к себе.

– Дорогая, когда захочешь поделиться со мной своими проблемами, я всегда готова тебя выслушать. И не важно, чем я в тот момент буду заниматься. Просто скажи: «Кэти, мне надо вам что-то сказать. Нам нужно поговорить». Я обязательно выслушаю тебя. Хорошо?

– Я запомню, – пробормотала Люси и еще крепче прижалась ко мне.

– Ну что, медовый месяца закончился? – со смехом спросила Джилл, когда я рассказала ей обо всем, что произошло. – Недолго же это было…

Люси категорически отказалась встречаться с Джилл. Услышав, что она приехала, девочка убежала в свою комнату, крикнув, что не выйдет, пока Джилл не уедет.

– Можно и так сказать, – улыбнулась я. – Люси злится сильно, но недолго. Она быстро успокаивается. Хотя, думаю, что выяснится еще очень многое.

– Обязательно, – согласилась со мной Джилл. – И чем дольше Люси пробудет в вашем доме, чем в большей безопасности себя почувствует, тем легче ей будет проявлять свой гнев.

– Вот спасибо, Джилл, успокоила. Но зато она хорошо спит, подружилась с Полой и Адрианом, она с нами разговаривает, а я встретилась с ее учительницей, и мы прекрасно поговорили. Люси с удовольствием позволила мне помочь ей с уроками.

– Прекрасно! Хорошо, что она хочет учиться. Я сообщу Стиви о том, что Люси говорила о своем отчиме. Она поговорит с Люси об этом в пятницу – конечно, если девочка захочет с ней встретиться.

– Я постараюсь ее убедить. Я объясню, что это важно.

– Хорошо, а теперь бумаги. Вы получили их?

– Нет.

Обычно социальный работник привозит все документы, привозя ребенка. Но поскольку Люси привезли ее опекуны, то документов я не получила.

– Я поговорю со Стиви, – сказала Джилл, делая пометку в блокноте. – Вам нужны эти документы. Она отправит их по почте или привезет в пятницу.

– Спасибо.

– А как Люси ест? – поинтересовалась Джилл.

Я нахмурилась, потому что еда все еще оставалась проблемой.

– Я вам говорила, она ест, но явно недостаточно. Люси очень худенькая. Ей нельзя и дальше худеть. Я не взвешивала ее, чтобы не привлекать внимание к проблеме. И я не знаю, сколько она весила прежде. Я не понимаю, худеет ли она. За столом она очень напряжена и явно не получает удовольствия от еды. Я спрашиваю ее, любит ли она то или иное блюдо, когда собираюсь готовить. Она говорит, что любит, а потом почти ничего не ест.

– А в школе она обедает?

– Да, но я не знаю, как она там ест.

– Да, в средней школе персонал не следит за питанием детей так, как в начальной. Я поговорю со Стиви – может быть, она что-то знает о питании Люси. – Джилл сделала еще одну пометку в блокноте. – Уверена, что опекуны Люси беспокоились из-за этого. И у Стиви есть медицинская карта Люси. Если она не станет есть лучше, то придется обратиться к врачу. Об этом придется упомянуть на обсуждении.

Детей, которые находятся под опекой, регулярно обсуждают в социальной службе. На таких встречах оценивается здоровье, воспитание и благополучие ребенка. Социальная служба должна быть твердо уверена, что ребенок получает все необходимое.

– А пока я буду вести себя как прежде? – спросила я. – Я предлагаю Люси разнообразную еду в разумных количествах и позволяю есть столько, сколько она захочет. Я не настаиваю, чтобы она ела – мне не хочется напрягать ее еще больше.

– Это правильно, – задумчиво произнесла Джилл. – Возможно, у Люси пищевое расстройство вроде анорексии или булимии. Она не бежит в туалет после еды, чтгобы вызвать рвоту?

– Конечно нет! – возмутилась я. – Я бы заметила! Я внимательно слежу за ней.

Джилл сделала пометку в блокноте.

– Думаю, когда она освоится, аппетит вернется, но анорексию исключить нельзя. Здесь речь не о еде, а о контроле. Учитывая, что Люси совершенно не контролирует свою жизнь, она может использовать для этой цели еду: хотя бы это она может контролировать. Вы же проходили курс по пищевым расстройствам, верно?

– Да, в свое время. Думаю, нужно кое-что почитать…

– Это было бы хорошо. Попробуйте дать Люси практический контроль над едой – конечно, в соответствующих рамках, ведь ей всего одиннадцать. Пусть она помогает вам готовить и накрывать на стол. Позволяйте ей самой накладывать себе еду – не ставьте перед ней полную тарелку. Если она почувствует, что может контролировать свое питание, то тревожность ослабеет и она станет есть больше.

– Спасибо, Джилл, – искренне поблагодарила я. – Я так и сделаю. Но разве одиннадцатилетние девочки страдают анорексией? Мне казалось, что это состояние возникает в более старшем возрасте.

– Да, конечно, но теперь анорексия все чаще встречается у детей – порой даже у тех, кому не исполнилось и десяти. Во всем виноваты девичьи журналы и средства массовой информации. Худоба считается признаком красоты.