Джон Ирвинг - Сын цирка

— Когда-то это t Mecro использовали для съемки фильма. Здесь ваша мать потеряла сознание, когда ее вначале понюхала, а потом облизала корова. Разумеется, в это время она была вами беременна. Думаю, вы не раз слышали эту историю, — обратился доктор Дарувалла к Мартину Миллсу.

— Пожалуйста, остановитесь! — закричал вдруг миссионер.

Водитель нажал на тормоза, однако еще до полной остановки машины Миллс открыл заднюю дверь и его вырвало на улицу. Из-за того, что в трущобах ничего не проходит незамеченным, несколько жителей трусцой побежали за замедлявшим ход такси. Водитель, испугавшись, увеличил скорость, чтобы оторваться от преследователей.

— После того, как ваша мать потеряла сознание, случились беспорядки. По-видимому, всеобщее возмущение вызвал вопрос, кто кого лизал. Ваша мать — корову, или корова — вашу мать, — продолжал Дарувалла.

— Пожалуйста, остановитесь. К водителю это не относится. Пожалуйста, не упоминайте о моей матери, — простонал Мартин.

— Извините меня, — повинился доктор, ликуя в душе. Наконец он нашел тему разговора, которая сделала его победителем!

Для заместителя комиссара полиции Патела день выдался таким же напряженным, как и для доктора Даруваллы, но не столь хаотичным. Полицейский с легкостью исправил первый рапорт, лежавший у него на столе, об убийстве в гостинице «Суба». В конце концов выяснилось, что это самоубийство. Рапорт следовало переписать заново, поскольку дежурный офицер неверно расценил записку молодого самоубийцы, решив, что здесь — ключ к поиску убийцы. Позже мать умершего опознала почерк сына. Заместитель комиссара полиции мог не наказывать дежурного офицера, поскольку содержание записки не походило на письмо самоубийцы.

ИМЕЛ СЕКС С ЖЕНЩИНОЙ, КОТОРАЯ ПАХЛА НАПОДОБИЕ МЯСА. НЕ ОЧЕНЬ СВЕЖЕГО.

Что касается второго рапорта, то в этом случае заместитель комиссара полиции отнесся к его автору, младшему инспектору, с меньшей симпатией. Того вызвали в английское женское учебное заведение «Александрия», где в туалете нашли якобы изнасилованную и убитую студентку. Однако, приехав туда, полицейский обнаружил девушку в добром здравии. Она полностью пришла в себя от того, что вызвавшие полицию описали, как «смерть», и стала яростно опровергать утверждение о том, что ее изнасиловали. На самом деле оказалось, что у нее прошла первая менструация, поэтому девушка потеряла сознание от вида собственной крови, когда вышла в туалет посмотреть, что с ней происходит. Там ее и обнаружила истеричная преподавательница, приняв кровь за доказательство изнасилования девственницы. Учительница решила, что девочка мертва.

Рапорт следовало переписать из-за того, что младший инспектор не мог заставить себя написать о том, что у бедной девочки пришли «месячные». В беседе он признался, что его рука не подымается написать слово «менструация», настолько это, с его точки зрения, безнравственно. Полицейский добавил, что даже неспособен произнести это слово, в силу "чего ошибочное сообщение об изнасиловании и убийстве в рапорте называлось «случаем первого кровотечения женщины».

Детективу Пателу пришлось напомнить себе, что после двадцати лет совместной жизни с Нэнси многие представления о морали его коллег-полицейских кажутся ему нелепыми, однако он воздержался от слишком суровой оценки младшего инспектора.

Третий рапорт имел отношение к Дхару. В ранние утренни ечасы на Фолкленд-роуд случилась большая драка , в которой телохранитель Дхара (этот чертов карлик) избил нескольких хиджр — двое из них все еще находились в госпитале, а одному из четырех выпущенных из больницы хиджр наложили гипс на поломанную кисть руки. Двоих проституток-трансвеститов убедили не выдвигать обвинений против карлика, которого допрашивавший офицер называл «почти личным охранником», поскольку такое словосочетание часто упоминалось в разговоре между полицейскими. Рапорт оказался составлен по-дурацки, поскольку та часть сообщения, где говорилось о нападении на Инспектора. Дхара и о приходе ему на помощь Вайнода, была оформлена лишь в виде небольшого вступления. Кроме того, неизвестно, что делал Дхар в этом месте, поэтому рапорт оставался еще «сырым» и не годился для вышестоящих начальников. И третий рапорт следовало переписать.

Заместитель комиссара полиции сделал себе отметку — выяснить, с какой целью Дхар там оказался. Если этот дурак хотел переспать с проституткой, то его финансовые возможности позволяли найти дорогую девочку по вызову, что гораздо безопасней. Детектива этот инцидент поразил, он явно противоречил характерному образу известного киноактера. Было бы смешно, если бы Инспектор Дхар оказался гомосексуалистом, подумал Пател.

В полицейских буднях трагичное соседствует с комичным. Четвертый рапорт поступил в отдел уголовных преступлений из отделения полиции района Тардео. По крайней мере шестерых змей кто-то выпустил на волю около храма Махалакшми, однако сообщений о нападении на людей пока не поступало. Дежурный офицер отделения полиции района Тардео приложил к рапорту фотографии, и детектив Пател узнал на них широкую лестницу, ведущую к храму Махалакшми. На самом ее верху стоял большой павильон, где молящиеся покупали кокосовые орехи и цветы, которые они вручали священникам, и где оставляли свои сандалии и туфли. Вся лестница, как увидел Пател, была усыпана брошенной обувью, что свидетельствовало о панике, с какой толпа бежала по ступеням. Так всегда бывает на месте беспорядков, поскольку люди сами сбрасывают обувь на бегу или наступают на пятки впереди бегущих.

На фотографиях обычно многолюдная лестница перед храмом была пуста, прилавки для цветов и кокосовых орехов разгромлены. Всюду только сандалии и туфли! У основания лестницы, ведущей к храму, детектив Пател заметил высокие плетеные корзины, в которых держали кобр. Корзины были перевернуты и, естественно, заклинатели змей убежали с остальной толпой. Но куда же делись кобры?

Заместитель комиссара полиции представил эту ужасную сцену — вопят бегущие люди, а змеи расползаются в стороны. Детектив подумал, что обычно кобры заклинателей змей не имеют ядовитых зубов, однако укусить они все же могут.

Фотографии не давали полной картины преступления. Что там случилось? Бросил ли кобру один заклинатель змей на другого? Споткнулся ли турист о корзинку с кобрами? В секунду змеи оказались на свободе, и толпа побежала, бросая свою обувь. В чем же заключалось преступление?

Заместитель комиссара полиции вернул рапорт о змеях в отделение полиции района Тардео. Разбежавшиеся кобры были их проблемой. Возможно, ядовитых зубов у них не было. Если змеи принадлежали заклинателям, то по крайней мере они были прирученными. Но даже шесть змей в районе храма Махалакшми и вполовину не представляли такой угрозы, как один Рахул.