Джон Ирвинг - Сын цирка

— Или Северная Африка, — произнес Инспектор Дхар.

— О да. Продвигаешься через Египет… А что после него? — обратился Фарук к Джону Д.

— Ливия, Тунис, Алжир, Марокко … Можно проехать через Гибралтарский пролив или захватить побережье Испании, если тебе это нравится, — добавил актер.

— Да, таким маршрутом я и хочу ехать, захватив побережье Испании. А после этого? — спросила Нэнси.

— Потом северная Атлантика, — ответил Дарувалла.

— Продвигайтесь еще на запад, но чуть сверните к северу, — попросила Нэнси.

— Нью-Йорк? — предположил доктор Дарувалла.

— Оттуда дорогу я знаю. Оттуда я поеду прямо на Запад, — внезапно сказала Нэнси.

Ни Дхар, ни доктор Дарувалла не представляли, куда после этого приедет Нэнси, поскольку они плохо помнили географию Соединенных Штатов Америки.

— Пенсильвания, Огайо, Иллинойс. Может быть, придется проехать через Нью-Джерси, прежде чем я попаду в Пенсильванию, — сказала им Нэнси.

— А куда вы едете? — спросил женщину Фарук.

— Домой. Я еду домой в Айову, а Айова идет за Иллинойсом, — ответила Нэнси.

— Вам хочется домой? — спросил ее Джон Д.

— Никогда. Мне никогда не хочется домой, — ответила женщина.

Сценарист увидел, что замок-молния серого платья, который прямой линией шел по ее спине, застегивался наверху стоячего воротника.

— Если вы не против, пусть муж расстегнет вам молнию на платье и опустит ее немного вниз до лопаток, так будет лучше. Я имею в виду, будет лучше, когда вы станете танцевать, — добавил доктор.

— А не лучше ли будет, если я расстегну молнию? Когда мы будем танцевать, — предложил Дхар.

— Ну, хорошо. Действительно, так даже лучше, — ответил Дарувалла.

— Но только не расстегивайте слишком сильно. Мне наплевать на то, что предусмотрено по сценарию. Если я почувствую, что вы перестарались, то дам вам знать, — сказала Нэнси, все еще глядя на запад.

— Время пришло.

Это сказал детектив Пател и они не знали, как долго полицейский вместе с ними стоял на балконе.

Во время отъезда никто не смотрел в лицо друг друга. Предстоящие события делали их похожими на людей, идущих на похороны ребенка. Заместитель комиссара полиции как добрый дядюшка с чувством потрепал по плечу доктора Даруваллу, пожал руку Инспектору Дхару и поддержал за талию озабоченную жену. Его пальцы продвинулись вверх к основанию ее шеи, где, как было известно Пателу, у нее иногда ощущались внезапные боли. Это знакомое движение было равносильно тому, как если бы он говорил: «Я контролирую ситуацию. Все будет нормально».

Первыми в клуб Вайнод повез Дхара и Мюриэл, остальные сели в машину полицейского Патела. Заместитель комиссара полиции был за рулем, рядом с ним сидел сценарист. Он хотел, чтобы Дхар и Мюруэл уже танцевали, когда они появятся в зале — две семейные пары. Джулия и Нэнси устроились на заднем сиденье

Детектив избегал смотреть на жену в зеркало заднего вида и следил за тем, чтобы не держать крепко руль — пусть никто не видит, как он нервничает.

Фонари на Марин-драйв проплывали мимо них, будто уносимые течением реки. Когда солнце наконец нырнуло в Аравийское море, вода начала стремительно меняться, переходя от розового до пурпурного, затем до цвета бургундского вина, пока не стала по-ночному черной.

— Сейчас, должно быть, они уже танцуют, — пробормотал доктор.

Детектив прибавил обороты двигателя и мягко вписался в поток автомобилей.

— Поедем и поймаем эту суку. Надо вывести ее из игры. — Доктор Дарувалла, хотел быть жестоким, но у него это плохо получалось.

— Не сегодня. Мы не поймаем ее сегодня. Будем просто надеяться на то, что она проглотит наживку, — спокойно проговорил Пател.

— Она схватит наживку, — сказала Нэнси с заднего сиденья.

Заместитель комиссара полиции промолчал. Он только улыбался и надеялся, что выглядит уверенно. Однако как настоящий полицейский он знал о том, что по-настоящему они еще не готовы к этой встрече.

Мистер Сетна удивлялся тому, что происходит. Удивление не было тем чувством, которое нравилось старому персу. Всем видевшим мистера Сетну его нестерпимо кислая мина казалась свидетельством презрительного отношения к встрече Нового года. Он полагал, что людей на банкете слишком много.

Персидский Новый год приходится на конец лета или на начало осени. Через две недели празднуют день рождения пророка Заратуштры, так что свой Новый год Сетна уже встретил. Что же касается клуба Дакуорт, то новогоднюю встречу здесь старший официант считал традиционной привычкой тех, кто любит все английское. У него вызывало отвращение и то, что для многих членов клуба это мероприятие имело еще большее значение: в этом году исполнилось девяносто лет со дня самоубийства лорда Дакуорта.

По мнению старшего официанта, вечер был спланирован по-дурацки. Все члены клуба в основном представляли толпу пожилых людей, что было особенно заметно в это время года, когда молодые члены клуба уезжали на учебу — как правило, в Англию. В летние месяцы, когда студенческое поколение возвращалось в Индию, происходило «омоложение» состава гостей. Однако сейчас собрались в основном, старики, которым следовало бы ужинать в более подходящее для этого время. Мистер Сетна считал порядок обслуживания перевернутым с ног на голову, поскольку почтенные гости должны пить и танцевать до тех пор, пока к двенадцати часам не накроют столы. Покормите их пораньше, а потом пусть себе танцуют, если останутся силы. Шампанское для пожилых людей особенно вредно на пустой желудок. Некоторые пары не смогут дождаться желанного ужина в полночь. А неужели целью и, вероятно, единственной целью этого глупого вечера было стремление дотерпеть до двенадцати часов ночи?

Глядя на то, как Дхар танцевал, мистер Сетна предположил, что и он не дотянет до полночи. Однако старшего официанта приятно поразило, как актер оправился от ужасного вида, в каком он застал его за день до этого. В субботу этот пораженный болезнью человек казался мертвенно бледным и судорожно чистил свой пенис над писсуаром, являя собой ужасное зрелище. А сейчас актер выглядел загоревшим и совсем здоровым. Он танцевал с таким неистовством, будто бушевал шторм. Мистер Сетна сделал вывод о том, что, по всей видимости, в венерической болезни актера произошло временное улучшение. Дхар кружил Мюриэл по танцевальному залу, а Сетна думал о том, где же актеришко подцепил такую ужасную женщину.

Мистер Сетна вспомнил, что однажды на фронтоне «Дворца Эроса» в Бомбее вывесили какой-то стяг, и женщина, на нем изображенная, выглядела как Мюриэл. (Разумеется, это и была Мюриэл, ее пребывание в «Мокром Кабаре» являлось шагом вниз по сравнению с работой во «Дворце Эроса».) Старший официант в жизни не видел члена клуба в таком костюме, какой надела эта особа. Бирюзовые блестки на платье, слишком глубокий вырез на груди и мини-юбка в этот поздний час… Ее платье так обтягивало зад, что мистер Сетна был обеспокоен, как бы некоторые блестки не оторвались и не засорили танцевальный зал. Вон как упруго выпирает ее попка! Хотя по виду она и старше Инспектора Дхара, но может перетанцевать своего партнера и даже вспотеть сильнее, чем он. Их танец не был ухаживанием, партнеры выглядели агрессивными до жестокости и на удивление грубо обращались друг с другом. Интересно, если они так ведут себя в общественном месте, то насколько яростно занимаются любовью, оставаясь вдвоем? Нет, старший официант не одобрял такое поведение.