Джон Ирвинг - Сын цирка

— Но ты говорил, что упал. Возможно, причиной травмы стал удар о каменный пол, — сказала ему Джулия.

— Нет! Причина в этой проклятой бабе. У нее тело, как скала. Она сбила с ног еще и мужа. Устояла на ногах только она одна. Грубая бабища! — сказал Дарувалла.

— Думаю, здоровья у нее хватит на десятерых, — поддержала его жена.

— Она поднимает штангу! — сообщил Фарук.

В памяти Даруваллы мелькнула мысль, что миссис Догар кого-то ему напоминает. Должно быть, кинозвезду из старого фильма. Как-нибудь вечером он обязательно определит это, просматривая видеокассеты. В Бомбее и Торонто у доктора скопилось много видеокассет с записями старых кинофильмов. Теперь трудно представить, как раньше он мог жить без видеомагнитофона. Фарук вздохнул, отчего травмированное ребро отозвалось легкой болью.

— Давай я намажу его мазью, дорогой, — предложила Джулия.

— Мазь лечит ткани, а у меня болит ребро, — отверг помощь жены доктор.

— Ты ударился о плечо миссис Догар или об ее лоб? — Джулия все еще придерживалась теории о том, что он ударился, упав на каменный пол.

— Ты думаешь, это очень смешно. Но клянусь: я ударился о ее грудь, — признался Фарук.

— Именно поэтому нет ничего удивительного в том, что ты так сильно ушибся, дорогой, — сказала Джулия, считавшая, что у миссис Догар вообще не наблюдалось никакой груди.

Доктор чувствовал, как жена переживает за Джона Д. Ее больше волновало то, что милого мальчика не предупредили о будущей неприятной встрече, а вовсе не то, что Инспектор Дхар остался в одиночестве. Доктору показалось, что нерешенная проблема с братом-близнецом все же достаточно тривиальна и столь же второстепенна, как размер груди миссис Догар по сравнению с бюстом огромной блондинки в ванной отеля «Бардез». Двадцать лет не смягчили воспоминаний о неприятностях, случившихся тогда с доктором и изменивших его больше, чем вся последующая жизнь. Они сохранились нетронутыми и яркими, несмотря на то, что больше он никогда не возвращался в Гоа. Неприятные ассоциации затмили для него прелесть всех других пляжей и курортов.

Джулия узнала это выражение его лица. Она понимала, как далеко зашел он в своих воспоминаниях, и знала, о чем они. Нужно было бы выйти из спальни и предупредить Джона, что доктор быстро к ним присоединится, но она не хотела бросать мужа в таком состоянии. Верная жена, она осталась сидеть рядом с Фаруком. Порой ей хотелось сказать ему, что во всем виновата его любознательность, но такое обвинение было не до конца честным, и Джулия молчала. Ее собственные воспоминания тоже были очень сильными, но не столь мучительными и детальными, как у доктора. Она не забыла, как Фарук стоял на балконе отеля «Бардез», напоминая скучающего и непоседливого ребенка.

— Как долго моется в ванной эта хиппи, — сказал доктор жене.

— Она выглядит так, будто ей необходимо хорошенько вымыться, дорогой, — ответила ему Джулия.

Именно тогда Фарук подтянул поближе рюкзак хиппи и уставился на его верхний клапан, оказавшийся не до конца закрытым.

— Не смотри ее вещи, — произнесла жена.

— Там книга, а мне интересно, что она читает. — И Фарук вытащил роман «Клеа», лежавший наверху.

— Положи обратно, — приказала Джулия.

— Положу! — сказал доктор, однако уже читал отмеченный карандашом абзац — тот самый, который не поняли таможенник и двое полицейских.

— У нее чувствительность, как у поэта, — удивился Дарувалла.

— С трудом верится. Положи книгу обратно! — еще раз сказала жена.

Однако сделать это оказалось не так-то просто — там что-то мешало.

— Не ройся в ее вещах! — повысила голос Джулия.

— Я вовсе не роюсь в ее вещах, — ответил Фарук. — Проклятая книжка не влезает.

Терпкий запах чего-то залежалого и испорченного ударил ему в нос из глубины рюкзака. От одежды хиппи исходила вонь болотной жижи. Дарувалла, который жил в окружении жены и трех дочерей, совершенно не переносил нестиранные трусики в гардеробе любой женщины. Когда он попытался вытащить руку из рюкзака, за запястье ему зацепился грязный лифчик. Однако книга никак не укладывалась сверху белья, поскольку снизу этому что-то мешало. Что же это могло быть, черт побери! В этот момент Джулия услышала, как муж сделал резкий выдох и внезапно отпрыгнул, как будто его цапнуло зубами какое-то животное.

— Что случилось? — вскрикнула она.

— Я не знаю, — промычал Дарувалла.

Он бросился к поручню балкона и схватился за свешивающиеся ветви лианы. Несколько ярко-желтых зябликов пулей вылетели из зарослей, роняя из клювов цветы, и ящерица спрыгнула с лианы, тут же юркнув в дыру водосточной трубы. Фарук склонился над перилами и его вырвало. К счастью, в нижнем дворике еще никто не пил своей вечерней порции чая. Там лишь спал дворник, свернувшись клубком в тени большого растения в глиняном горшке. Падавшие сверху рвотные массы не потревожили его сна.

— Дорогой! — вскрикнула Джулия.

— Со мной все в порядке. На самом деле нет ничего страшного. Это просто… ленч.

Джулия уставилась на рюкзак хиппи с таким выражением, словно из-под романа «Клеа» вылезет нечто страшное.

— Что это было? Что ты видел?

— Я не очень уверен… — ответил доктор, однако жена была так возбуждена, что не могла ждать конца ответа.

— Ты не знаешь… Ты не очень уверен… Ничего страшного… Тебя же из-за этого вырвало! — выпалила она и схватилась за рюкзак. — Хорошо, если ты не хочешь сказать, то я увижу все сама!

— Нет, не надо! — испугался доктор.

— Тогда скажи сам, — настаивала жена.

— Я увидел пенис, — признался Фарук. Теперь замолчала Джулия.

— Я имею в виду, это не может быть настоящий половой член. Это не чей-то отрубленный конец и никакого подобия этого, — брезгливо растянул губы Дарувалла.

— Что ты имеешь в виду? — спросила жена.

— Я имею в виду очень похожий на настоящий и очень большой мужской половой член. Огромный, с яйцами! — возбужденно сказал доктор.

— Ты имеешь в виду дилду?

Фарук был поражен тем, что жена знала слово, которое лишь недавно узнал он сам. Его коллега-хирург в Торонто держал порнографические журналы в своем рабочем столе. В одном из них доктор увидел слово «дилду». Реклама в журнале не была настолько реалистична, как эта ужасная вещь в рюкзаке хиппи.

— Думаю, это дилду, — сказал Фарук.

— Дай мне посмотреть. — Джулия сделала попытку взять рюкзак.

— Нет, Джулия! Пожалуйста! — вскрикнул доктор.

— Но ты увидел его. Теперь я тоже хочу увидеть, — начала убеждать его жена.

— Не думаю, что тебе нужно делать это.

— Дай мне взглянуть, прошу тебя.

Дарувалла пугливо шагнул в сторону и нервно взглянул на дверь ванной, где все еще мылась огромная хиппи.

— Быстрей, Джулия, только не перемешай ее вещи.