Акпер Булудлар - Его Америка

14 августа, 2012

Кыдыр раскрылся сегодня.

Он лютый экстраверт. Еще в аэропорту в Шарлотте начал непонимающе нападать на мою интровертность. Мол, почему мы с Орханом во время тура по Вашингтону ходили отдельной группой и ни с кем не фотографировались и почему, опять же, мы с Орханом проигнорировали ребят из Армении, когда нас им представили наши девушки, то есть азербайджанки, поучаствовавшие в Грузии с армянскими финалистами в какой-то конференции.

На первый вопрос я ответил, что люди разные, и что поведения экстра- и интроверта отличаются. Он не понимал этого и все твердил, что хорошо ведь, когда все в одной компании и когда компания большая и веселая, и что я «странный какой-то». На второй же вопрос, я ответил, что, когда государство моей страны будет с Арменией дружить, тогда и я поздороваюсь с армянином, а так принимаю, что это целый народ с культурой, с историей и со своими великими людьми. Он опять не понимал или не хотел понимать. Все повторял, что какие-то негативные вещи произошли двадцать лет назад и теперь нельзя из-за тех событий игнорировать людей, которые тем более родились после конфликта. «Вот тугодум, и как его выбрали на UGRAD?» — думал я молча.

Мы с ним на кампусе до сих пор гуляли вместе, мол, два студента по обмену держатся вместе. Но сегодня разошлись.

После обеда мы по привычке пошли и сели на скамейку около входа в Alumni building. Разговор не завязывался: я безмолвствовал, а он копался в своем айфоне. Через некоторое время, не вытерпев, видимо, напряжения от молчания, он заговорил.

— Понимаешь, ты вот так, — говорил он и размахивал руками, пытаясь показать меня всего, — вот этим замыканием в себе, вот этой своей философией не сможешь здесь ужиться. Вот мы уже около недели здесь, со сколькими новыми знакомыми сблизился ты и со сколькими сблизился я?

Я спокойно дослушал его, помолчал несколько секунд, затягивая свой ответ, и изрёк:

— Кыдыр, я не стану сближаться с людьми, которые мне неинтересны, просто из-за того, что надо обязательно с кем-то сблизиться. Есть такое понятие как самодостаточность.

Он посмотрел на меня с жалостью и сказал:

— Я, например, если человек мне не нравится, но знаю, что мне нужен, то все равно подружусь с ним. Это ради достижения целей.

— Это называется лицемерие, — сказал я, смотря не на его сторону. Он встал и ушел, не простившись. Придурок.

15 августа, 2012

Беззаботные дни мои окончились сегодня. Началась неделя ориентации.

С десяти до одиннадцати был в центре для иностранных студентов. Сдавал документы. Там сделали ксерокопии загранпаспорта и вернули его обратно. Затем после ланча всех новобранцев повели в Линкольн-хол фотографироваться для студенческой карточки.

Господи, какая там была очередь! Но люди стояли по линии; правда, линия эта в двадцати квадратных метрах помещения несколько раз сгибалась, но никто своего возмущения не выдавал и не толкался. А у нас студенты где бы ни было в наглую лезут вперед, бесцеремонно расталкивают других, а если и пихаешь ты и делаешь замечание, то получаешь в ответ что-то оскорбительное, причем, обычно наглец полностью уверен в своей правоте. На рожон лезть и услышать травмирующие оскорбления от хама не хочется, и так и набираются гештальты 12 12 Гештальт (с немецкого gestalt — «форма, вид») — в психологии : целостное восприятие чего-либо, единица сознания. Незавершенный гештальт (действие незавершенное, ситуация незавершенная) — в психотерапии понимается как неудовлетворенная потребность, порождающая негативные эмоции на подсознательном уровне. незавершенные. Слои агрессии ложатся на душу, и жизнь портится.

После того, как мы с Дейланом из Мэйна, учащимся у нас в дипломатической академии, в Баку при входе в поезд метро подверглись неприятным нападкам, он сказал, что, мол, люди такие агрессивные от того, что у них секса в жизни мало. Мол, в обществах, где сексуальные революции не начались или вообще не намечаются и где действует табу на открытое выражение своей сексуальности и девственность невесты в цене, люди от своих нереализованных сексуальных мечтаний становятся агрессивными. Его доводы кажутся правдоподобными.

Так вот, пока стоял в очереди, я заметил, что в Линкольн-холе есть на что посмотреть. Снаружи это обычное здание, как и остальные на кампусе, — успел прогуляться. А внутри в интерьере вырезки из дерева в церковном стиле, и цвет преобладает темно-коричневый. Так и чувствуется, что здесь офис административный.

Оттуда мы пошли в здание рядом, Frost building, кажется. Там собрали нас — всех сорока иностранных студентов — и начали раздавать компьютеры. Мне, Кыдыру и еще одной студентке по обмену из Японии достались старые, а всем остальным четырёхгодникам новые Dell лэптопы с i5 процессорами, которые после окончания перейдут в их собственность. А мы, студенты по обмену, вернем компьютеры в мае.

Если вуз раздает компьютеры, то значит это важный инструмент студента, без которого он не может обойтись.

После раздачи компов пришло время регистрироваться у пришедших прямо к нам сотрудников банка для открытия банковского счета. Я отдал чек от IREX в 1200 долларов, и они сказали, что карточка будет доставлена в течение недели. Кстати, здесь нам всем, ну студентам, дали по почтовому адресу и «ящику». Мой адрес теперь 101 Chestnut CPO 18, Berea, KY, 40404. CPO 18 означает, что «ящик» мой под номером 18. А их здесь 3000 для студентов и сотрудников колледжа.

Этим ориентация на сегодня закончилась.

Руммейта пока нету. Чуваки напротив говорят, что он приедет через 4—5 дней, к началу уроков.

16 августа, 2012

Ориентация продолжается.

Утром с десяти до одиннадцати должен был быть тур по библиотеке. Я не ходил: проспал. Все равно до мая еще здесь, успею туда зайти.

А вот в Health Services успел. Больница эта находится в пяти минутах ходьбы от кампуса. Там списали с моих уст информацию нужную для открытия медицинской карты и страховки.

Другие студенты тратят большие деньги на нее, а IREX и за это заплатил, и снабдил еще другой медицинской страховкой до сто тысяч долларов. В больнице, кроме документации, еще и кололи — проверяют на туберкулёз. Там мило. Врачи хоть и серьезные, но страху не нагоняют, приветливые, вызывают доверие.

После больницы обед, и затем был тур по кампусу. Гидом нашим был Муртаза из Афганистана. Перед Draper building — название которого я слышал как «Raper», — он рассказал, что за год до поступления сюда он увидел фото одного знакомого на фоне этого здания на фейбсуке и решил поступить сюда. «И вот я здесь. Миссия выполнена!» — говорил он, улыбаясь. Да, миссия выполнена. Средь таких как он, у которых первичные «миссии выполнены» и цели достигнуты, чувствую себя чудно, как в сборище избранных. Эти ребята знают, чего хотят. Брат Михаила, грузина, соседа моего в дорме, например, сдавал сюда три раза. И на третий раз его приняли. Я, кроме Беатрис, ни с кем из этих ребят особо не знаком. Но факт, что они уже успешные, что уже на пути к тому, чего хотят, вселяет уважение к ним. То ли ощущение было, когда в темных коридорах университета я был среди студентов, большая часть которых страдает кромешной неопределенностью будущего и которые несчастны от того, что не знают, чего хотят и как этого добиться?