Мэрибет Мэйхью Уален - А вдруг это правда? [litres]

– Но она носит обручальное кольцо, – возразила Брайт, как будто это что-то меняло. Тут до Брайт вдруг дошло, что Дженси приехала сюда не только на лето. Она остается.

– Она сказала, что ей нужно его снять, но… Ну, наверное, ты понимаешь, каким окончательным решением это кажется.

Большим пальцем левой руки она нащупала свое обручальное кольцо, вспоминая тот вечер, когда Ивретт надел ей его на палец в их любимом ресторане, и второе, которое надел в мэрии, дополняя пару. Это был такой счастливый день, еще более счастливый от осознания того, что Дженси там не будет. Мать Дженси сообщила эту новость так, словно большое разочарование, хотя на самом деле это было совсем не так. И пускай она чувствовала, что обязана пригласить свою бывшую лучшую подругу, ее присутствие в день свадьбы было последним, чего хотела Брайт. Тогда Брайт верила, что они, вероятно, никогда больше не увидят Дженси, и это ее устраивало.

– Да. – Ее голос дрогнул, и она откашлялась. – Да, – снова попыталась она. – Я в этом не сомневаюсь. – Встав, она схватила свой бокал, ее голова немного закружилась. – Пожалуй, я схожу еще за вином. Тебе принести?

Не дожидаясь его ответа, она собралась уходить, но он встал и преградил ей путь в дом.

– Пусть это тебя не пугает, Брайт. Приезд Дженси ничего не меняет.

Он посмотрел на нее сверху вниз и ободряюще улыбнулся. Он запустил руки в ее волосы, наклонился и поцеловал ее. Она попыталась расслабиться, сосредоточиться на том, что он здесь, с ней. Все в порядке. У нее нет причин для паники. Он же сказал, что ничего не изменилось. Она поцеловала его в ответ, пытаясь вспомнить, как сильно в юности жаждала именно этого. У нее было все, что она когда-либо хотела, у них было все, чего они хотели. Она мечтала раствориться в нем, потеряться в нем – в точности так, как она делала это всегда. Вот только… Вот только Дженси вернулась.

Она позволила ему взять свой бокал, поставить его на стол и увести ее внутрь. Они прошли мимо телефона, который она оставила на столике. Она последовала за мужем наверх, в их комнату, в их постель, зная, что на следующий день перезвонит. Она будет винить в этом Дженси, потому что так проще, чем винить себя.

Это из-за Кейли Зелл оказалась на улице в такую жару. Поля соломенной шляпы снова свесились ей на глаза, и она раздраженно их сдвинула, чувствуя, как на лбу, там, где его коснулась рука в перчатке, осталось пятно грязи. Она знала, что в своей одежке для садовых работ и широкополой соломенной шляпе точь-в-точь похожа на героиню Ширли Маклейн из Стальных магнолий . Но это же ради благого дела. Она выпрямилась и почувствовала, как колено отозвалось болью. Кейли продолжала уговаривать ее обратиться к врачу, не понимая несговорчивости Зелл. Такое она никак не могла бы объяснить девочке.

Кейли с напряженным лицом сидела на корточках рядом с ней, изучая плоды их трудов, изо всех сил стараясь узнать все возможное о садоводстве за то короткое время, что они провели вместе. Информацию этот ребенок впитывал как губка. Зелл старалась не думать о том унылом доме, в котором она жила, с голой пустыней на месте палисадника и заднего двора. Там не было ни деревьев, ни тени, ни кустов, ни растений. Было бы жестоко и странно отправить ребенка обратно в эту адскую дыру, однако рано или поздно ей придется это сделать. Ей не хотелось думать об этом, не хотелось признавать, что все это наверняка закончится. «У девчонки штамп срока годности на лбу проставлен, – то и дело предупреждал ее Джон. – Не забывай об этом и не зацикливайся на ней».

Хотя он был прав, думать о прощании не становилось легче. Кейли дала Зелл возможность холить кого-то так, как она лелеяла растения и цветы в своем дворе. Кейли не заняла место ее собственных детей, но она была хорошим бальзамом для больного сердца Зелл. И Зелл нравилось думать, что это работает в обе стороны. Что бы Кейли делала этим летом, если бы Зелл не предложила ей пожить у нее? Проводила много времени дома в одиночестве, смотрела телик и не узнала столького о природе – вот что бы она делала.

– Зелл, ты меня слушаешь? – громко спросила Кейли, и Зелл подняла взгляд на серо-голубые глаза, так требовавшие ее внимания. – Я спрашивала, что ты имела в виду, когда сказала, что сад сродни округе или поселку?

Улыбнувшись, Зелл вошла в роль учительницы. Она много лет преподавала в воскресной школе или подменяла учителей в школах своих детей. Преподавание было у нее в крови.

– О’кей, мы все по большей части живем каждый в собственном доме, так? Занимаемся собственными делами?

Кейли кивнула.

– Но иногда нам нужны люди, которые нас окружают. – Она чуть было не сказала: «Как тебе нужна была я», – но решила, что лучше этого не говорить. – Например, иногда мистеру Лансу нужно, чтобы я присмотрела за Лайлой и Алеком, чтобы он мог немного поработать, и я помогаю ему. – Кейли снова кивнула. – Так вот, растения способны помогать друг другу, и хороший садовник знает, из каких растений получатся наилучшие друг для друга соседи, а из каких – не очень.

– Как соседи, которые торгуют наркотиками или угоняют машины? – спросила Кейли.

Иногда Зелл требовалось немало труда, чтобы на ее лице не отразился шок, когда девочка мимоходом выбалтывала, с какими сторонами мира ей пришлось столкнуться.

Зелл попыталась вернуть разговор в более позитивное русло:

– Ну, нет, скорее некоторые растения берут больше воды или солнца или растут слишком быстро и повреждают корни других растений. Некоторые выделяют токсины, которые способны погубить другие растения.

– Они плохие парни, – вставила Кейли.

– Да, некоторые растения – плохие парни. Но есть и другие, вот они хорошие парни, они привносят в почву питательные вещества, или привлекают полезных насекомых, или отпугивают вредных. Поэтому, когда я засаживаю свой сад, то ищу растения, которые хорошо сработаются, которые будут полезны друг для друга, будут друг другу помогать.

Кейли указала на сад.

– Так вот почему ты посадила бобы рядом с кукурузой.

– Верно. Бобы привносят в почву питательные вещества, чтобы кукуруза могла лучше расти. А кукуруза дает бобам крепкий стебель, по которому можно виться вверх.

Девочка оглядела сад.

– А бархатцы рядом с бобами, потому что они отгоняют жуков, – добавила она, вспомнив информацию, которой Зелл поделилась несколько дней назад.

Зелл подняла руку – в знак «дай пять», и этому она научилась у своих детей.

– В точку.

– К тому же, – продолжала Кейли, – бархатцы – просто прелесть.

Зелл кивнула.

– Я тоже так думаю.

Кейли что-то заинтересовало, и она отошла посмотреть, а Зелл выдернула еще несколько сорняков, которые заметила во время импровизированного урока садоводства. Удовлетворенная сегодняшним днем, она стянула грязные перчатки и позвала Кейли, которая сидела на террасе, изучая лист бумаги, который они распечатали с компьютера. В распечатке подробно излагались шаги, необходимые для того, чтобы ваш двор объявили средой обитания диких животных.