Вадим Мраморнов - Записки нетолерантного юриста

Много. Очень много за годы беспорочной и самоотверженной службы в прокуратуре душ человеческих и преступных, и невинных прошло через душу мою, прокурорскую. Всех дел уже не упомнить, но тут некоторые, которые врезались в память. О них в первой части моей книги. Изнасилование как бизнес, убийца, заслуживающий уважение в отличие от его жертвы, человек, убивавший именем Бога… Тут же рассуждения о том, нужна смертная казнь, или нет; о коррупции и почему она в России преступлением не является; о том, стоит ли сопротивляться насильнику или бандиту; о моём частном расследовании по делу Остапа Бендера; о глупых законах и о Конституции Российской Федерации, в которую, пока пишу здесь, спортсмены, музыканты и казаки готовят поправки там.

Вторая часть посвящена некоторым событиям из далёкого прошлого, и не далёкого. Она о том, зачем придумали ходули и духи; о репрессиях людоеда Джугашвили по кличке «Сталин» и их масштабах, и как он моего предка убивал; о том, почему в средневековье поклонялись блохам и о том, как изъясняться матом правильно; о Борисе Немцове от первого лица – всё, что помню о нём, и о его бывшем друге Андрее Климентьеве, который пробыл мэром Нижнего Новгорода целых три дня.

Третья часть – размышления о том, насколько велика страна Россия и велика ли она на самом деле и о том, кто мы в своей стране; о патриотизме по-русски; о том, есть ли у нас выбор.

Самая весёлая четвёртая часть. Можно ли в мирное время из лука подбить немецкий мерседес? Можно – дана пошаговая инструкция. Здесь же повествование о двух алкоголиках, про день сурка в отдельно взятом санатории. Тут же анекдоты про адвокатов и подборка ментовских протокольных маразмов – только избранное.

Около пяти утра – звонок:

– Опять, вашу мать! – подумал неохотно просыпающийся мозг. Это был уже третий такой звонок за месяц. Первые два были по поводу убийств. Что теперь?

– Вадим Васильевич, заявление об изнасиловании.

– Шлите машину.

В то время, в 80-е – 90-е, дела об изнасиловании расследовались прокуратурой.

Нехотя умылся, нехотя оделся, нехотя спустился к подъезду, нехотя забрался в потрёпанный милицейский Уазик…

… В дежурной части сидела заплаканная женщина, довольно миловидная.

– Что случилось?

– Изнасиловал он меня-а-а-а-а-а-ы-ы-ы-ы-ы!

Зевая, стал составлять протокол под хлюпанье носом и поскуливание потерпевшей.

Людмила…, 29 лет. Работает уборщицей в школе. Одна воспитывает малолетнего сына. Вчера пошла с подругой Светланой в ресторан, оставив сына с бабкой. Познакомились с двумя парнями. Подвыпили, подзакусили, поплясали. Затем один из парней, Михаил, предложил поехать к нему на дачу и продолжить общение. Дружно погрузились в «Жигули» Михаила и поехали в предвкушении половых удовольствий. Иметь «Жигули» в конце восьмидесятых прошлого столетия было неслыханной роскошью.

На даче разделились на пары. Михаил с Людмилой на первом этаже, его приятель Николай со Светланой – на втором.

Совместно поднапившись, Михаил предложил Людмиле вступить в сексуально-половые отношения. Людмила категорически отказалась. Тогда Михаил навалился всем своим телом на всё её тело.

– Сопротивлялась?

– Да, как могла. Ы-ы-ы.

– Синяки, побои имеются?

– Не бил (всхлипывая). Просто схватил за горло и сказал, что задуши-и-и-т!

Совершив акт, Михаил уснул. Людмила выбралась и – прямиком в дежурную часть РОВД.

– Где живет, знаешь?

– Знаю.

– Давай адрес.

Городок маленький, всего сорок пять тысяч населения, все всё друг про друга знают.

– Снимай трусы!

– За-за-чем?

– Так надо. На экспертизу отправлю. И иди на медицинское освидетельствование, держи направление.

Такая картина складывалась со слов потерпевшей заплаканной Людмилы…

… Зарегистрировав заявление, взял двух милицейских и на том же Уазике отправился по указанному потерпевшей адресу. Было около восьми утра.

Звоним. Открывает заспанный парень в халате, явно с бодуна.

– Михаил такой-то?

– Да.

– Одевайтесь, поедем в РОВД.

– Что случилось?

– Там разберемся.

В РОВД:

Михаил… 33 года. Женат. Двое малолетних детей.

– Рассказывай, чем вчера занимался, начиная с девяти вечера.

– Так это, с Колькой в ресторан «Родник» ходили.

– И что?

– Выпили, закусили. Ну там с двумя девчонками познакомились.

– Дальше.

– Я потом предложил поехать ко мне продолжить. Они согласились.

– Так.

– Ну, на даче я остался с Людмилой на первом этаже, Колька с девчонкой, Света, вроде, поднялись на второй.

– Так.

– Ну мы с Людмилой пообжимались, потрахались, потом я уснул. Проснулся – её нет. Поехал домой, лёг спать. Колька с подругой остались там.

– Тогда почему Людмила написала на тебя заявление?

– Не-не-не знаю.

– Хорошо, снимай трусы.

Такая картина складывалась со слов Михаила. Не стал его усаживать под стражу. Отпустил домой под подписку. Жена, работа, дети – куда он денется.

Тем временем отправил изъятые трусы обоих на экспертизу наложений, опросил Николая и Светлану.

Светлана:

– Пьяная была. Криков и звуков борьбы не слышала. Быстро уснула.

Николай:

– Всё было тихо. Никто не кричал.

Через несколько дней – звонок:

– Вадим Васильевич, это Михаил. Можно повидаться с Вами?

– Зачем?

– Дело есть. Важное.

– Ну заходи.

В уголовно – процессуальном Праве есть такая заморочка: после получения заявления о совершении преступления следователю дается десять дней на то, чтобы провести проверку обстоятельств, указанных в заявлении. По истечении этого срока следователю надлежит или возбудить уголовное дело, или отказать в возбуждении уголовного дела, или направить заявление по подследственности.

И вот явился Михаил.

– Что новенького?

– Вадим Васильевич, Людмила звонила.

– Что говорит?

– Сказала, что заберёт заявление, если дам ей пять тысяч (очень большие деньги по тем временам).

– А ты?

– Нет, говорю, у меня таких денег.

– А она?

– Продай машину, говорит.

Есть у меня коллега, следователь прокуратуры, мой бывший сокурсник. Как-то сидели мы культурно выпивали. Рассказал ему об этой ситуации.

Он, поддатый, ответил:

– Да чего ты паришься! Мне, когда такое дело достаётся, делаю просто: потру трусы о трусы и – на экспертизу. Да ещё предложу потерпевшей поцарапать себя слегка. Сто процентов и мне по службе в плюс.

Мне тогда стало страшно и подумалось: скольких же он парней отправил в зону на опускание и сколько таких следователей в необъятной стране…