Юз Алешковский - Рука

Итак, гражданин Гуров, главное теперь для вас не вертухаться. Во-первых, это бесполезно: дачка ваша красавица – оцеплена, показания вы будете давать здесь, расколетесь тоже здесь и здесь же выложите вот на этот стол все нахапанное у советской власти и у советского народа-строителя коммунизма, в гробу бы я видел и коммунизм, и вас, гражданин Гуров. Не каждому, кстати, нашему «Круппу» или «Роксреллеру» выпадает такая фартовая масть – предварительное следствие на дому. Но таков уж мой стиль. Я люблю брать вас в ваших домах и не выходить из них несколько суток, чтобы вы подольше да посильнее прочуяли, с чем вы расстаетесь на время или же навсегда. Чтобы, выйдя за порог, оглянулись вы, а я с удовлетворением отметил бы в душе, что глаза у вас гаснут и мертвеют от невыносимой тоски, сердчишко обрывается, коленки белеют, и одна только мысль, как пуля, просверлив в тот миг вашу башку, летит в пустоту. Просверлит, гражданин Гуров, и вылетит. Какая же это будет мысль, знать мне не дано. Однако догадываюсь, что или же вы проклянете день, когда родились, или искренне удивитесь, за что вам послана такая мука отрыва от родного крова, от близких и от телевизора «Рубин». Возможно, я ошибаюсь, и вы всего-навсего мизерно пожалеете, что взяли с собой не то бельишко, свитерок не тот, в общем, что-нибудь в этом роде. Говорю я сейчас не о вас именно; таких, как вы, прошло через мои руки огромное количество за сорок с лишним лет работы в органах. Я уж считать перестал вас, хотя первое время держал в памяти всех своих гавриков наподобие того, как плохие и хорошие ебари ведут счет десяткам и сотням отхаренных девиц и дам. Вижу, что не терпится вам перейти ближе к делу. Перейдем. А может быть, и не перейдем вовсе. Посчитаем дело закрытым, и точка. Это в наших силах.

Что скажете, гражданин Гуров? Вижу: заблестели ваши глазки. Ну? Сколько предложите?.. Лимон? Новыми или старыми?.. Широко! Нормально! За свободу и жизнь вполне можно отдать лимон. Ну, а если каратиков эдак пятьдесят… шестьдесят впридачу?.. Тоже согласны. Молодец! Однако я пошутил и смею заверить вас, гражданин Гуров, что я палач неподкупный. Ибо в отличие от вас считаю свободу, жизнь и массу всяких мелочей вроде покоя вещами бесценными. Ваш брат расплачивается со мной только свободой или же только жизнью.

Вы правы. Есть у нас и следователи, и судьи, и прокуроры, которых не то что за лимон с каратиками впридачу купить можно, но и за комбайн «Грюндиг». Я лично знаю таких и не презираю. Советская власть давно отучила меня удивляться коррупции на всех уровнях государственной и общественной жизни. Как говорят урки, на том месте, где была пресловутая ленинская простота, скромность и честность, хуй вырос.

А вот признайтесь, гражданин Гуров, не официально, а по-житейски, по-дружески, дорого бы вы сейчас дали за то, чтобы записывались мои речуги? Догадываюсь: дорого. Но опять же, как говорят шакалы-урки, это дело вам не проханже. Вот, вот. Клянусь, что вы уже ничего не слышите, вы представляете, как в начале судебного заседания или даже в начале следствия стучите на меня господам прокурорам. Антисоветчик… Скрытый враг… И так далее. Верно? Но и это вам не про-хан-же! С самого начала считаю своим долгом вас обезоружить, хотя было бы для меня известным удовольствием дать вам поверить в какую-либо мою слабинку, чтобы затаили вы в себе надежду на отыгрыш или же хотя бы на мелкую пакость. Бессчетное количество раз так я и поступал, гражданин Гуров, до полковника дослужился, на счету хорошем нахожусь в самых верхах, но надоело мне играть со своими врагами в кошки-мышки. Надоело. Дело ваше считаю закрытым, хотя кое-какие вопросики иногда у меня к вам будут… Будут! Так что располагайтесь удобнее, насчет пожрать, оправки и прогулок не беспокойтесь, наберитесь терпения, привыкните к тому, что ни в какие дискуссии с вами я вступать не намерен, даже если почвы для них будет навалом, и слушайте. Можете при этом ходить, лежать, пить кофе, чай – пожалуйста. Говорить наконец буду я, и услышите вы то, чего ни одно рыло ни до вас, ни после вас не услышит. Вы поняли меня, гражданин Гуров? Повторяю: показания буду давать я, и по ходу дела прояснится постепенно то, что сейчас смутно и хмуро бередит вам мозг и вашу душу. Впрочем, в наличии ее я сильно сомневаюсь. А по-вашему, есть она у вас? Вы уходите от ответа и финтите.

Договоримся заранее: вам не дано определять, что является сущностью Дела, а что нет. И вопрос мой имеет непосредственное к нему отношение. Ну, так что? Есть у вас, по-вашему, душа? Хорошо. Согласен. Оставим вопрос открытым. Не забудьте: дача оцеплена моими ребятишками, детками моими, волкодавами. И каждый из них такой волкодав, что скажи, например, я: «Рябов! фас!» – тыкнув пальцем в папу Рябова, и зашевелится загривок у Рябова, и клацнет его пасть на горлянке родимого папеньки. Кстати, кем был ваш родитель?.. Мелкий служащий. Так, так. Давно он умер?.. Погиб при бомбежке… Мирная смерть… Очень мирная и достойная смерть. Романтическая, более того, смерть, в которую мне, палачу, вообще очень трудно поверить, чисто психологически. Ваша бородатая жопа – Маркс называл этот психологический моментик профессиональным идиотизмом. Не так ли? Договоримся еще об одном: не удивляйтесь, когда я буду называть вещи своими именами. Нет, я не претендую на объективность своих характеристик. Наоборот: в разговоре нашем, гражданин Гуров, каждая моя мысль, каждое отношение, каждая характеристика, каждое настроение будут до последнего предела субъективными, и не вздумайте, пожалуйста, ебать мозги лекциями о субъективном и объективном. Не глупите. Я всю эту безграмотную чушь наших философских гунявых шавок давно наизусть знаю. Более того: на моих глазах била она прямо из первоисточника… Поясню. Одно время работал я в охране Сталина. Не охранял, а работал. Я извиняю вашу несносность, ибо где уж вам знать, что «охранять» и «работать в охране» разные вещи. Позже расскажу об этом подробней. Напомните, пожалуйста. Сейчас мне хочется еще раз попросить вас не пытаться в одно мгновение постигнуть все происходящее. Слишком многого вы захотели. Хотя, если задуматься, в принципе сделать это все же иногда удается или очень низким, или очень высоким душам. Вы ведь мгновенно постигли однажды все происходящее? Не правда ли?

Мы, гражданин Гуров, никогда не кончим моего дела, если вы будете изворотливо и тупо брякать мне насчет голословности, предвзятости, гипотетичности, умозрительности, априорности, намеков провокационных, взятия вас на удочки, пушки и так далее. Я знаю о вас все! Вы слы-ши-те? Все-е-ен Падла гнусная! Сучара! Представь, что я знаю о тебе все, все, все, а ты действуешь на нервы, пытаясь доказать и мне, и самому себе, что ты это не ты! Я профессионально ненавижу ложь и не выводи меня, тварь, из себя! Может, тебе в институте Сербского захотелось экспертизы на предмет раздвоения личности? Не про-хан-же, блядюга!.. Извините, гражданин Гуров, за вспышку, но ведь действительно не корректно в такой необыкновенной ситуации, как наша, предполагать, будто я не знаю о вас все. Тем более, речь в общем идет и пойдет дальше исключительно обо мне, и я не скрою от вас при большом шмоне моей души ни мыслишки! Малюсенькой даже мыслишки не скрою. И вы тоже будете знать обо мне так же, как я о вас, все. Все!