Андрей Уткин - Игры в повелителей тигров [СИ]

Эта девица, которая даже не представилась, когда названивала Кате по телефону, оторвала её позже от школьного домашнего задания.

— Эй, ты. Я придумала, как его уделать. Давай встретимся, а то это не по телефону.

— Ну, я сейчас уроки делаю. У нас скоро контрольная… Давай по телефону…

— Да ты чё?! Этот твой чувак может подслушивать! У нас всё сразу сорвётся… Давай, приезжай, знаешь куда?..

— Чё ты мелешь? Как он нас будет подслушивать?

— Ну, как знаешь, — хмыкнула та. — Я думала, он тебя реально чморит. А ты…

— Нет! Я реально хочу с тобой встретиться! Но…

— Но — чего? Ты хочешь решить эту проблему после контрольной, а не сейчас. Так?

— Нет. Я сейчас подъеду. Ты говори — куда.

— Короче, езжай на метро, а я тебе позвоню. Скажу, на какой станции выходить. Договорились? Я просто хочу, чтобы без прослушки. Ну, типа, ты резко выйдешь и этот чел не успеет тебя опередить.

Да, хорошо эта «неизвестная» умеет зубы заговаривать, ничего не скажешь. Катя даже не успела сообразить, что в поездах метрополитена сотовая связь не работает. Она уже выскакивала из дома и только потом до неё это дошло. Но было уже поздно. Катя решила рискнуть: поездить на поезде, а, если к ней на сотовый никто не позвонит, то вернуться назад — к урокам. Жалко, конечно, столько времени зря потеряла, но ничего не попишешь: видимо, она столкнулась с какой-то сумасбродкой.

— Эй, ты! — заорала ей какая-то девчонка, стуча ладошками в окно поезда, — выходи быстрее, а то двери сейчас закроются!

Катя впопыхах выскочила… Её едва не зажало закрывающимися дверьми (нога могла остаться внутри поезда, резко набирающего скорость, и Катю потащило бы, как тряпичную куклу — глаза вылетели бы из головы, зубы — тоже, туда же). Она даже ничего не могла понять. Вдруг эта девка орала совсем не ей? А сейчас она начнёт её искать, а девки и след простыл.

— О! — подскочила она к Кате сзади. — Молодец, что успела выскочить!

— Это ты мне звонила, что ли?

Перед тем, как это произнести, Дроздова сильно засомневалась. Она хотела спросить: «Почему та, которая мне звонила, сама не подошла? Нашла себе каких-то провожатых!»

— Ну да, я, — ответила ей девица.

— Да нет, — заоправдывалась Катя, — та, которая мне звонила… Я же её видела! Она была похожа на меня, как один!

— Чё-то я не поняла! Ты чё, хочешь сказать, что я не на тебя похожа?

— Ну, не знаю. Может, ты меня с кем-то спутала.

— Чё за нифиля? Погоди, ща мы решим эту заморочку, — полезла она в сумочку за пудреницей.

Казалось, она очень долго разглядывает своё отражение в зеркале. И было неизвестно, когда до неё дойдёт всё то, на что она смотрит. И вообще, что она скажет Дроздовой Кате? «Да не, по-моему похоже». Начнёт перед ней оправдываться и доказывать, что это наоборот — Катино лицо неправильное, а не её?

— Чё ты там интересного увидела? — не выдержала Катя. — Так долго в зеркало на себя смотришь.

— Чё? — оторвалась та, словно видела в зеркале какое-то сновидение, но её так резко разбудили. — Да не, не чё. Я просто пытаюсь определить, чё это за стекло. Ну, знаешь, бывают такие глюкнутые зеркала — показывают другое лицо…

— Какие зеркала, не расслышала? — Но всё она расслышала. Вернее, поняла: девица реально под кайфом.

Катя выхватила у неё зеркало и направила стекло на них обеих.

— Чё, не видишь, что лица разные?

— А чё?.. А как это так?.. — залупала та удивлёнными глазками. — Чё, у меня реально такое же лицо, как показывает на зеркале?..

— Это, ты сама себя слышишь? Может, тебя на камеру снять? Или, по-твоему, камера тоже «глюкнутая»? Чё за дела, вообще? Чё ты мне звонила?

— Ну чё, я просто подумала: приду вместо тебя и разведу этого чувака.

— Переспишь с ним опять, что ли?

— Да чё переспишь! Ты вообще, знаешь, как долго он за мной ухаживал?!

— ЗНАЮ! А ты, вообще, знаешь, откуда он недавно приехал? Знаешь, из какой страны?

— Да это он предкам твоим нагнал, чё он типа «приезжий»…

— То есть, ты хочешь сказать, что они у него не проверяли документы. И вообще, он всё это время жил здесь, в этом городе. Так, что ли? Типа, всё это гон и галимые подставы?

— Не, ни фига. Ты, просто, сама прикинь: если ты реально увидела своего двойника, то где гарантия…

— Не, всё равно, это тупо. Двойники не существуют. То, чё я увидела, может быть глюк. Если говорить так, как ты, то в этом городе у него всё время жил брат-близнец. Только он о нём ничё не говорил, значит, ну, типа Зита и Гита. Двойной удар… Короче, близнюки, которые ничё друг о друге не знают.

— Чё, реально?

— Не, фуфло! — хохотнула Катя. — Конечно, реально! Представь, что мать родит двойню в кризис. И чё? Медицина не имеет право её развести?

— Развести со вторым ребёнком?

— Ну чё, теперь дошло, что этот чувак — брат-близнец? А ты всё про своих двойников, да двойников…

— Так чё ты? Будешь наказывать этого дядечку?

— Да я сама не знаю… А чё, когда я тебе звоню, у тебя телефон не принимает?

— Так я же в метро тут по ходу езжу. Ты чё, ещё не поняла?

— Не, ну да, я поняла: в метро связь не ловит.

— Ну, короче! Будешь или нет? А то я погнàла.

— А чего ты всё время в метро ездишь?

— Я просто боюсь выходить на поверхность.

— Боишься? А что так?

— Ну, там девушек похищают.

— Кто похищает?

— Какие-то группы людей. Они их кишки проглатывают. А тёлок потом находят дохлыми…

— Чё, серьёзно что ли? Или ты опять прикалываешься?

— Ну, так чё? Так ничё и не придумала? Как грохнуть этого перца…

Катя промолчала. Ей не понравилась эта собеседница: вроде и не балдая, не под кайфом, но, казалось, она отстанет от тебя только тогда, когда тебе нечего ответить на её трёп. Как только произносишь слово (неважно какое), она тут же, как долдон, начинает на него отвечать. Поэтому Катя решила промолчать, чтобы проверить, уйдёт ли сама эта девчонка, либо придётся вызывать охрану…

Катя, конечно, догадывалась, что вернётся ни с чем со своей прогулки, но не думала, что эта стерва поступит с ней так гадко: сама не придёт, а вместо себя подсунет какую-нибудь дублёршу. Да это даже не «дублёрша», а типичный безмозглый клон! Вот так Катя придумала ей название: «Девочка-клон». — Этой тёлке, из-за которой она столько времени вынуждена была мотаться в метрополитене.

Наконец Катя нагулялась и вернулась к своим урокам. Ей показалось, что её дома не было целую вечность. Она медленно, словно уставшая в ходьбе по аптекам старая бабушка, снимает с себя обувь… Всё очень тяжело и грязно… Единственное хорошо — в квартире тишина. Кузен куда-то улепетал.

Катя входит в свою комнату, она не видит, что в ней кто-то уже давно сидит (но это всегда так: полдня ищешь какую-то пузатую мелочь, но только в самом конце понимаешь, что мелочь всё это время находилась на самом видном месте). Она подходит к своему столу с учебниками и тетрадями… И только после этого понимает, что стул кем-то уже занят.