Виктор Дан - ИВЦ: жаркое лето 81-го

Спустя неделю Виталий отправил Терещенко реферат своей работы на восьми страницах и вскоре получил ответ.

В ответном письме профессор приветствовал признание за законом стоимости главенствующей роли в экономике, но сильно сомневался в готовности Политбюро пойти на столь радикальные изменения. Более того, он утверждал, что без личного знакомства на самом высоком уровне партийной иерархии эти предложения в Политбюро не попадут, а застрянут в аппарате ЦК, как и прежние письма в Политбюро, о которых он узнал из сопроводительного письма Виталия.

Кравченко возвратился в хорошем настроении:

– При мне Яков переговорил с Дедом и добился положительного решения. Дед разрешил заниматься в аспирантуре, если так уж хочется.

– Об этом должен знать Сошенко.

– Да. Яков тут же позвонил Сошенко и сообщил решение Деда. Вопрос, слава богу, улажен.

– Спасибо тебе, а главное Вайсбергу. Не ожидал, что он захочет этим заниматься.

– Мне не пришлось его уговаривать.

«Похоже у Вайсберга, как почти у всякого еврея есть инстинкт выталкивать „тонущего“ на поверхность. В этом евреи подобны дельфинам, которые спасают людей, вообще говоря, своих врагов. Я ему не враг, но и не друг, а человек далеко посторонний», – пришло на ум Виталию.

В августе дети должны были ехать в пионерский лагерь. В конце июля Альбина вдруг заявила:

– Мне предложили, и я согласилась ехать воспитателем в лагерь. Буду рядом с детьми, все же будет спокойнее.

– А как же я, дом?

– Нам положен один выходной в неделю. Или ты сможешь приезжать на выходной.

– Туда ехать три часа в один конец, и автобусы переполнены.

– Согласись, что так будет лучше для детей. А ты обойдешься без няньки.

– Убойный аргумент.

Она с детьми уехала.

Обстоятельства сложились так, что все субботы были рабочими. Голевский уехал в отпуск в разгар строительства машзала. Кравченко не возражал, что многие посчитали проявлением слабости. Бриль бы в такой ситуации не позволил.

А ситуация была неприятной. По проекту нужно было опустить фальшпол на один метр, а это означало, что нужно выбрать и вынести из здания почти двести кубометров грунта. Начальник строительного цеха отказался выполнять эту работу. Август – месяц ремонта производственных и административных помещений, все заняты.

Решили создать бригаду добровольцев, добились дополнительной оплаты труда. В ближайший выходной организовали субботник, в котором участвовали все мужчины, включая руководителей. Землю приходилось выносить ведрами через окно. Три дня напряженной работы показали, что в лучшем случае работа займет три недели, а это недопустимо многого, если ЭВМ обещают поставить в сентябре.

Нужно искать транспортер, решил Виталий. Он вспомнил студенческие времена, когда они ходили на морскую пристань перегружать ракушечник из баржи в вагоны, чтобы заработать десятку себе на пиво или билеты в кино. С помощью транспортера они грузили шестидесяти тонный вагон за четыре часа.

Давиденко обошел все цехи, но ничего не нашел. В отчаянии пошел на заводскую свалку и не пожалел. Там он обнаружил транспортер десятиметровой длины, правда, с погнутыми стойками и надорванной транспортерной лентой. Два дня ушло на ремонт, зато в течение недели грунт был выброшен на улицу и вывезен. Оборудование нового машзала вошло в график.

В выходные Альбина не приехала, на следующую субботу по графику предстоял выезд всего отдела в «зеленый цех», подшефный совхоз. Их вывезли убирать лук. В таких случаях начальство работало на самых тяжелых участках. Другого способа воодушевить сотрудников не было. Жара стояла немилосердная. От переноски ящиков с луком впереди себя болела спина и руки. Хорошо, что загар исключал возможность солнечных ожогов, как это случилось при уборке редиски в мае месяце. Домой Виталий возвращался усталый. Заводской автобус высадил всех на троллейбусной остановке. В толпе Виталий увидел Саню.

– Привет, а ты как здесь очутилась? – спросил он ее.

– Мы тоже были на уборке лука. На другом конце поля, так что я тебя видела. Это ты как ослик таскал ящики, уперев взгляд в землю, ничего не замечая вокруг.

– Точно! Напахался прилично. Едем, нам по пути.

Они протиснулись на заднюю площадку троллейбуса. Их руки и бока соприкасались при каждом толчке троллейбуса. Виталий с ужасом отметил, как неумолимой волной нарастает желание. Он постарался отстраниться. Она, вероятно, тоже почувствовала нечто подобное, смутилась и заговорила торопливо:

– Как тебе работается с новым начальником?

– Не хуже, чем со старым. Парень он хороший, но не в обиду будет сказано, хороший человек это не профессия. Полностью отсутствуют административные навыки. У него было с десяток подчиненных с высоким интеллектом и невероятной внутренней мотивацией. А у нас полторы сотни сотрудников и половина из них приходит заработать на жизнь и не более. Он не в состоянии принять решение в условиях малейшей неопределенности, а полной определенности не бывает никогда. Назначен он через голову Бондаренко, поэтому его быстро съедят. Есть человек, который очень хочет занять его место.

– Он работает у вас?

– Работал. Но у нас работают его агенты. Они поддерживали Бриля и теперь очень опасаются, что я их уберу из отдела.

– Ты их действительно собрался убрать?

– По делу нужно было бы убрать. Пользы от них никакой почти нет, а подлости можно ожидать любой. Бойся того, кто тебя боится. Но Кравченко не решается.

Разговор отвлек Виталия. Возбуждение прошло, а тут и его остановка. Он попрощался, Саня, прощаясь неожиданно положила свою руку на его. Он осторожно высвободился и вышел из троллейбуса. Она глядела через стекло ему вслед, он на прощанье помахал рукой.

Тоска по Альбине сжала ему сердце. Дома он выпил кефир, полусонный принял горячий душ, мокрый лег в постель, укрылся простыней и почти мгновенно уснул.

Он не слышал, как Альбина открыла дверь, тоже приняла душ и с мокрыми волосами присоединилась к нему. Он проснулся и спросил:

– Ты откуда?

– Потом поговорим.

Она поцеловала его, а он едва не задушил ее в своих объятьях. Два истосковавшиеся сердца и тела долго оставались в объятиях. Потом она ревнивым тоном спросила:

– И с кем ты так натренировался в мое отсутствие?

– Не говори глупостей. Мы женаты десять лет, и я уже не перевозбужденный мальчик, а тренированный мужчина. Почему ты не приезжала?

– А почему ты не приезжал?

– По субботам работал, сегодня, например, убирали лук, а по воскресеньям ждал тебя, боялся разминуться.

– Если бы не несчастный случай, то я бы не приехала. Девочка из моей группы сильно порезала ногу в речке. Какой-то подонок вбросил в воду разбитую пивную бутылку прямо на пляже пионерского лагеря. Мы привезли ее в травматологию. В такой ситуации страшно оставлять детей на чужих людей. Завтра вечером поеду назад. Автобус повезет тех, кто брал выходной.