Анастасия Сергиева - Отец Северин и те, кто с ним

– Девочки… Ну как же… Совсем нельзя? – растерялась Галина. – У меня на участке и другие цветы есть, вроде ничего, растут все вместе.

– Завянут, – вздохнула Лена-беленькая, всей душой желавшая мирного разрешения непростой ситуации. – Жалко.

Мимо женщин прошел алтарник 38с пустой корзинкой из-под просфор. Феодора подставила ему ногу и выхватила корзину:

– Стой! Дай ее нам, пожалста.

Наутро Северин вошел в храм и обомлел. На подоконниках притвора и алтаря стояли небольшие корзинки с белыми и розовыми лилиями. Икона Казанской тоже была украшена белыми цветами, Северин выучил их название: астромелии. Цветочные композиции были расположены далеко друг от друга, но икона с венком нежных весенних цветов все зрительно объединяла. Северин и Феодора на отдыхе

Вырваться батюшке в отпуск – как военному из расположения части. Написать рапорт с указанием маршрута, дождаться разрешения, согласовать график замен: кто будет служить вместо него. Дождаться всех подписей, но до самой посадки в самолет или поезд переживать: вдруг вернут?

Отпуск начинался отлично. Погода была теплая, море ласковое. На третий день Северин и Феодора наткнулись на своих прихожан. Пришли, устроились на пляже, взяли по холодному лимонаду и тут:

– Благословите!

Северин, слегка смущаясь того, что его застали в плавках, благословил. Алексей и Алиса направились к другим свободным лежакам.

– Нда, – заволновалась Феодора. – Как бы не было, как в прошлый раз.

В прошлый раз священническую семью преследовали на пляже и в кафе, подсаживаясь к ним и непрестанно задавая вопросы, делились мнениями, приглашали в поездки по святым местам. Батюшка с женой изменили свой режим дня, чтобы иметь возможность побольше побыть только вдвоем. Разработали другие маршруты прогулок, вставали в шесть утра и возвращались с пляжа в десять, вечером уходили на нетуристическую окраину поселка.

Но Алексей и Алиса с детьми оказались очень тактичными. При встречах приветствовали Северина кивком, под благословение с другого конца пляжа не кидались, два раза писали сообщения с приглашением провести с ними вечер на берегу моря и ни разу не попытались выяснить, кто где остановился.

– Спасибо вам за отдых, – поблагодарила Алису Феодора при встрече уже на родной земле, в храме. Алиса смутилась:

– Незачто же. Мы тоже любим отдыхать в одиночестве.

Отец Северин в пробке

Вот вы читали про электричку и то, как Северин пробок не любит

А все почему? Была с ним одна история.

Встали машины на трассе и ни туда, ни сюда. Авария серьёзная впереди случилась.

Стоят. Ждут. Пострадавшие машины от гололедицы развернуло поперёк – протиснуться мимо них сложно.

Народ нервничает. И Северин нервничает.

Открыл он окно и высунулся посмотреть, оценить ситуацию.

Тут его за плечо – хвать. Машины тесно стоят, чуть не вплотную. Вот пассажир соседней и воспользовался возможностью с попом поговорить:

– Ах ты, попяра такой растакой, высовываешься! Куда торопишься! Мы тут все стоим!

Северин хотел было обидчика кулаком ткнуть, чтобы тот его выпустил. Да не стал – сфотографируют еще. Вырвался, окно закрыл и сел.

Пассажир, видимо, в порыве чувств, саданул пару раз по зеркалу машинки попа и успокоился.

Зеркало чинить пришлось. Радовался тогда Северин, что у него не Мерседес, а маленькая Киа. Не накладно вышло. Два Северина

Наступили теплые летние вечера. Лавочки у храма теперь свободными не бывали – на них сидели, отдыхали, перекусывали, делясь подходящими кусочками с приходским полосатым котом.

Северин тоже сиживал на лавочках. Сидел он один раз – и раздвоился. Вот как это случилось.

Пришли люди на вечернюю службу, а на лавочке два Северина сидят. Один – их батюшка, а второй какой-то чужой. Стриженый, бритый и в пиджаке. Замялись немного прихожане, затоптались неловко на пару секунд. Потом вспыхнуло: это родственник Северина. Уж очень они похожи.

На службе шептались:

– Это брат батюшки. Мартин.

Информацию принесли вездесущие и всеведущие Лена-беленькая и Алиса-лиса.

Нет-нет, да и вытягивались немного шеи и косились глаза «стареньких» в сторону Мартина. Он был немного старше брата, уже слегка седой, шире в плечах. Потом вычислили жену Мартина – она все время держалась неподалеку от Феодоры, наклонялась к матушке, шепча той что-то на ухо. Феодора в ответ хихикала, качала головой и тоже шептала на ухо родственнице.

Рефлекторно оценили манеру держаться и одежду родственников батюшки. В храме явно не первый раз и одеты хорошо, со вкусом.

– Но наши как-то доступнее, проще выглядят, – обменивались мнениями прихожане. – Лен, а это родной его брат? Смотри-ка, а ведь не священник…

После службы Мартин с Северином ели на воздухе под липой горячие пирожки с зеленью, запивая их крепким чаем. Пироги пекла и продавала многодетная семья из прихожан. Разлеталась выпечка быстро: голод после служб – явление нередкое.

– Хорошо у тебя тут, Север, – вытянул ноги Мартин. – Воздуха больше. Храм старый. Народ интересный. Единственное – ехать далеко через весь город. Теперь понятно, что ты тут все время сидишь.

Приходской кот подошел, ткнулся мордой в полу подрясника Северина, понюхал штанину Мартина, задрал хвост и ушел. Почему-то сегодня никто не ел пирожки с вкусным мясом 39.

Боль Северина

Северин, отслужив панихиду 40по умершим, собрался выпить чаю и отдохнуть между двумя службами в храмовом домике. Суббота – день трудный: служили утром и вечером.

При выходе из храма его задержали с вопросами. Вопросы были преимущественно простые, и голодный священник уже предвкушал горячий обед.

– Батюшка. Скандал с вашим… коллегой вы ж знаете? – прозвучало вдруг тревожно.

Северин активно пользовался соцсетями, но понять о чём говорит взволнованный мужчина, не смог.

– Ну он упал на льду неудачно, ногу сломал, лечиться надо месяца три и не по страховке. А ему не помогает никто. Жадничают. Пришлось журналиста подключить. Только тогда раскошелился настоятель 41.

Северин знал историю от самого «коллеги», отца Николая Чижова. Тот по своей скромности не донес до настоятеля всю серьёзность ситуации с его здовроьем. Подруга жены о. Николая, журналист Адамова, решила помочь, написав душещипательную статью о батюшке, закованном по пояс в гипс. Такого резонанса семья не ожидала. Вместе с помощью от знакомых и незнакомых на них и приход обрушились упрёки. Настоятель связался с благотворителями, и те в течение нескольких дней передали священнику сумму, покрывающую все лечение и реабилитационный период.

При шумихе вскрылось и то, что срок командировки о. Николая к этому храму истек, но настоятель, не желая с батюшкой расставаться, сделал запрос на продолжение его служения и включения в штат 42. Запрос и ответ на него бродил где-то в коридорах. А о. Николай продолжал служить, пока не повредил ногу.