Полина Санаева - Черная водолазка [litres]

Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной,
звенеть браслетами,
поправлять волосы,
а они чтоб все равно падали,
благоухать «Герленом»,
теребить кольцо,
пищать: «Какая прелесть!»
Мало есть в ресторане, —
«Мне только салат».
Не стесняться декольте,
напротив, расстегивать
совсем не случайно
верхнюю пуговку.
Привыкнуть к дорогим чулкам
и бюстхалтеры покупать
только «Лежаби».
Иметь двух любовников,
легко тянуть деньги —
«Ты же знаешь – я не хожу пешком»,
«Эта шубка бы мне подошла»…
Не любить ни одного из них.
«И потом в гробу
вспоминать Ланского».

А иногда хочется быть интеллигентной дамой,
сшить длинное черное платье,
купить черную водолазку,
про которую Татьяна Толстая сказала,
что их носят те, кто
внутренне свободен.
Если курить, то непременно с мундштуком,
и чтоб это не выглядело
нелепо.

Иногда подходить к шкафу,
снимать с полки словарь,
чтоб только уточнить слово,
говорить в трубку: «Мне надо закончить статью,
сегодня звонил редактор», —
рассуждать об умном на фуршетах,
а на груди и в ушах чтоб —
старинное серебро
с розовыми кораллами
или бирюзой.
Чтоб в дальнем кабинете
по коридору налево
сидел за компьютером муж-ученый,
любовь с которым
продолжалась бы вечно.
Чтоб все говорили:
«Высокие отношения».
Чтоб, положив книжку
на прикроватный столик,
перед тем, как выключить свет в спальне,
он замечал:
«Дорогая, ты выглядишь бледной,
сходи завтра к профессору
Мурмуленскому.
Непременно».

А иногда просто необходимо быть
холодной расчетливой сукой.
И большой начальницей,
чтоб все в офисе показывали пальцем
и так и говорили новеньким:
«Она холодная расчетливая сука,
пойдет по трупам».
Ну зачем так грубо?
И зачем же сразу «по трупам»?
«А вы, девушка, уволены».
«Кажется, я ясно ставила задачу».
Называть красивых секретарш
«дурочками»
прямо в глаза.
Не потому что дурочки, а потому что красивые.
Топ-менеджерскую зарплату
тратить на элитную косметику,
и чтоб золотых карт миллион,
с сумасшедшими скидками…

Коллекционировать современное искусство,
развешивать его
по голым стенам в кабинете
и в огромной пустой квартире,
где на сушилке в кухне
одна чашка, одна ложка
и две табуретки
у барной стойки.
Говорить мужчине:
«Жалкий неудачник», —
то есть нет – «лу-у-у-у-у-у-у-зер».
Утверждать, что мастурбация —
дело всенародное,
и спать с котом,
(«он же член семьи!»),
которого кормит домработница.

А иногда хочется быть такой своей для всех
в доску.
С короткой стрижкой,
красить волосы, губы и ногти оранжевым,
и ходить в больших зеленых ботинках,
с индийской сумкой-торбой,
с наушниками в ушах,
с веревочками на запястье,
все время везде опаздывать,
вопить в курилке:
«Я такую кофейню открыла!»,
«Вы пробовали холотропное дыхание?
Отвал башки!»

И чтоб аж дым из ушей.
Захлебываться от впечатлений,
не успевать спать,
собираться на Гоа
в феврале.
Сидеть в офисе за «маком»,
вокруг чтоб все увешано
разноцветными стикерами
с напоминаниями: «придумать подарок Машке»,
«напомнить Витьке про ужин в среду»,
«купить новые лыжи».
На рабочем столе чтоб фотографии детей
в бассейне и в океане,
портреты собаки – лабрадор (почившей),
и бородатого мужчины в странной желтой шапочке.
Быть всю жизнь замужем
за одноклассником,
который за двадцать лет, представьте,
так и не выкинул
ни единого фортеля.
Да еще и мирится со всеми этими
друзьями, вечеринками, транжирством
и немытой посудой.
«Ты заедешь за мной в восемь?»
«Конечно, зая».