Морган Мэтсон - Ничего не планируй

– Не забудь вернуть коврик в машину, – напомнил папа.

– И, может, сначала его почистишь? – спросил Джей Джей, и я снова рассмеялась.

Мне казалось, что на этом все и закончится – Майк отправится в Эванстон на зимний семестр, Джей Джей вернется в Питсбург, а я снова останусь единственным ребенком в доме. Но примерно через полтора месяца, в феврале, мне позвонил Майк. В тот момент я вышла из школы, жонглируя тремя холщовыми мешками и стопкой книг, а еще проклинала парковку девятиклассников – она была намного дальше, чем парковка выпускников.

– Привет, – сказала я, прижимая телефон подбородком к плечу. – Что случилось?

– Ты видела сегодняшний выпуск? – спросил Майк напряженным голосом.

– Нет. – Я остановилась. – А что там?

В комиксе только закончилась сюжетная линия про противостояние Линдси и Лоуренса (двойник Родни) с их соседями, поэтому я даже не представляла, про кого мама расскажет дальше. Она любила чередовать сюжетные линии.

– Прочти его.

Голос Майка звучал так серьезно, что я поставила свои сумки на землю, переключила звонок на громкую связь и загрузила веб-сайт «Сэнтинел» на телефоне. Не обращая внимания на слезы от холодного ветра, я принялась читать сегодняшний выпуск. Комикс начался с того, как я вечером смотрю телевизор с Вафлей и ем попкорн. Затем домой из колледжа приезжает Марк. Он тщательно собирается и отправляется к своей подруге Элис. Она появилась в «Центральном вокзале Грантов» примерно в то же время, как Майк начал встречаться с Коррин, и уже давно стала любимицей поклонников. Но даже при том, что внешне она была похожа на Коррин, характер ее полностью отличался. Элис была приветливой, милой и отлично ладила со всеми членами семьи Грантов, словно мама пыталась нарисовать для Майка девушку, которую хотела бы видеть с ним.

– Ладно, – сказала я, перечитав комикс во второй, а потом и в третий раз, все время задаваясь вопросом, не упустила ли я что-то. – О чем он? – спросила я, поднимая свои сумки и направляясь к машине, – на улице было слишком холодно, чтобы стоять посреди школьного двора.

– Она нарисовала то, что произошло.

– Про автомобильный коврик? – Я снова посмотрела на экран. – Да там может быть что угодно.

– Ставлю двадцать баксов, – отрывисто сказал Майк, и в его голосе слышалась злость. – А ведь она обещала…

– Давай не будем делать поспешных выводов, – возразила я, садясь в машину. – По крайней мере, давай посмотрим, что будет дальше.

– Вау, ты встаешь на ее сторону. Я невероятно потрясен.

– Майк… – начала я, но не стала продолжать, потому что он повесил трубку.

Мне хотелось, чтобы брат ошибался. Хотелось, чтобы мама этого не делала. Но Майк почувствовал это с самого начала, и история разворачивалась почти так же, как это описывал он, а закончилась его – точнее, голого Марка – пробежкой по кухне (в версии «Центрального вокзала Грантов» он прервал вечерние посиделки книжного клуба).

Вечером, после выхода последнего выпуска сюжетной линии, позвонил Майк. Я как раз разгружала посудомоечную машину. Папа ответил на звонок и перевел его на громкую связь – он всегда поступал так, когда звонил кто-то из нас, чтобы мы все вместе могли поболтать.

– Это Майк, – объявил он, и мама оторвалась от газеты, которую читала за кухонным столом. – Привет, сынок, – сказал папа. – Как…

– Она там? – спросил брат дрожащим голосом – он говорил так, когда сильно злился и пытался это не показывать. – Мама там?

– Я здесь, – отозвалась она, вставая из-за стола. – Ты в порядке?

Майк коротко рассмеялся.

– Нет, мамочка, не в порядке. Как ты могла так со мной поступить?

– Что она сделала? – спросил папа.

– Комикс, – тихо произнесла я.

– Да, комикс, – донесся из телефона голос Майка, который стал еще громче и задрожал сильнее. – Мама, я же просил тебя не рисовать это. Я специально просил тебя…

– Да что там? – нахмурившись, спросил папа, а потом надел очки и принялся листать газету.

– Автомобильный коврик, – пробормотала я. – И… обнаженка.

– Дорогой, я уверяю, никто не придаст этому большого значения, – сказала мама, наклонившись поближе к телефону. – Просто, когда я упомянула об этом в издательстве, им понравилось. И я решила, что раз нам все это показалось забавным – даже ты смеялся…

– Потому что это личное, – огрызнулся Майк. – И я не хотел, чтобы это вылезло на публику. Почему тебе так трудно это понять? Ты хоть осознаешь, что это моя жизнь? Что это не только материал для твоих сюжетов?

– Майк, думаю, тебе нужно успокоиться, – сказала мама, переглянувшись с папой.

– Успокоиться? Ты только что разрушила мою жизнь своим комиксом!

– Я ничего не сделала!

– О, правда? Ну, догадаться же нетрудно. Родители Коррин читали твой дурацкий комикс. И они поняли, что произошло. Она разругалась с ними, а затем просто бросила меня. – Голос Майка дрогнул на последних словах.

Мы обменялись взглядами с папой. Мне не нравилась Коррин – никому из нас не нравилась – но я не хотела, чтобы они расставались. Только не так.

– О, дорогой. – Мама побледнела и прикрыла рот рукой. – Я не… – Она сделала глубокий вдох. – Давай я позвоню Нельсонам? Попробую все объяснить?

Она посмотрела на меня, и я видела искреннее сожаление на ее лице, словно до этого момента она даже не осознавала, какими могут быть последствия.

– Ага, – сказал Майк, и его голос сочился сарказмом. – Еще не хватало, чтобы ты исправляла то, что сама заварила.

– Майкл, – отложив газету, сказал отец. – Я понимаю, ты расстроен, но ты не можешь так разговаривать со своей матерью.

– Отлично, – сказал тот. – Тогда я не буду этого делать.

И положил трубку.

Замерев на месте, я смотрела на стрипы, которые висели передо мной, хотя Дэнни уже отправился в следующую галерею. Легко предположить, что в вымышленном мире «Центрального вокзала Грантов» на этом все и закончилось бы. Но в жизни дела обстояли иначе.

Майк перестал разговаривать с мамой, но ее не покидала уверенность, что скоро он успокоится. Примерно в то же время к выпуску готовили новый сборник ее комиксов, и журналист из «Ю-Эс-Эй Тудей» попросил нас всех рассказать о трогательных моментах из «Взросления Грантов». Я отправила ему по электронной почте небольшое письмо, предварительно согласовав все с мамой, и выкинула это из головы, пока не увидела интервью в нижней части первой полосы раздела «Ю-Эс-Эй Тудей Артс».

По-видимому, Майк решил воспользоваться беседой с журналистом национального издания и выложил все чувства. Он рассказал, как ненавидит, что мама выворачивает нашу жизнь наизнанку на потеху публике. Как его не покидает ощущение, что в комиксе из него хотят сделать идеального сына, хотя все совершенно не так. Как он ненавидит быть Грантом.