Катрин Корр - Ни за что и никогда

– Через полчаса коровы придут! Мне нужно домой!

Гул нарастал стремительно. Несколько мужчин вышли на улицу, наверняка, чтобы помочь с ремонтом, а женщины продолжали недовольно бубнить. Воздух снова уплотнялся, я чувствовал, как к мокрой спине прилипала ткань майки. Не будь на улице так жарко, я бы, возможно, решилась отправиться домой пешком. Но ведь у меня еще и пакеты… Да и солнце сейчас опасное, а у меня даже кепки с собой нет.

– Послушайте, нужны запчасти, – сообщил водитель, вернувшись в автобус. – Когда их подвезут – неизвестно. Ищите попутку, чтобы добраться домой. Или ждите следующий автобус.

– Вася! Ну как же так?! Его ждать еще час с лишним!

– А у меня молоко!

– Я мясо свежее на шашлык везу, оно же протухнет!

Водитель молча покинул автобус. Я продолжала сидеть на месте, наблюдая за недовольными тетками, что бубнили себе под нос ругательства и выползали на улицу с корзинами и сумками. Все были мокрые и липкие от пота. Я сидела без движения до тех пор, пока бабулька рядом не пихнула меня костлявой рукой.

– Дай выйти.

Убрав пакеты с пола, я поднялась и пропустила её.

Несколько минут обдумывала, что мне делать дальше. Как бы странно это не звучало, но я никогда не ловила попутку. И не от того, что водителем мог оказаться какой-нибудь маньяк или сумасшедший, просто не в моих правилах просить о помощи. Я вообще не люблю кого-то и о чем-то просить. С недавних пор это вообще табу для меня. И дело даже не в том, что потом надо мной нависнет облако «буду должна», а лишь потому что это станет доказательством моей несамостоятельности и полной беспомощности.

– Ты чего сидишь тут?

Я подняла глаза на водителя и часто заморгала:

– Да я… Думаю вот, что делать.

– А что тут делать? Выходи и лови кого-нибудь. Может хоть до горы подвезут.

Послав ему сконфуженную улыбку, я подняла пакеты. Такое чувство, что меня выгоняли из какого-нибудь зала кинотеатра за буйное поведение.

Горячий воздух незамедлительно ударил обжигающим кулаком по лицу. Асфальт блестел, кажется, что плавился на глазах. Я опустила взгляд на свои сандалии. Если бы увидела, как тонкая подошва прилипает к земле – не удивилась бы, честное слово!

– Не надо было так долго в автобусе сидеть, сейчас бы ехала со всеми! – сказал мне водитель, садясь на ступеньку. – Они вон в грузовике поехали!

Что ж. Замечательно.

– Ладно. Найду кого-нибудь, – ответила я ему и неуверенно направилась вниз по склону со своими тяжеленными пакетами.

Прелесть Азовского побережья в том, что оно располагалось в самом низу, обнимаемое с одной стороны высокими скалами, а с другой – популярными курортными городками. С высоты горы море казалось бесконечным, а когда царил штиль, вода сливалась воедино с небом. Помню, в таких случаях я говорила, что «море потерялось». Здесь вокруг много бухт, но я бывала лишь в одной.

К тому моменту, когда я спустилась с горы, углубившись в воспоминания о детстве, навстречу мне мчались два автомобиля. Один даже посигналил, как будто извинялся, что ехал в другую сторону и не мог меня подвести. Завидев спасительный тенек у раскидистой маслины, я с облегчением вздохнула и на заплетающихся ногах побрела к нему. Небрежно опустила пакеты на землю и несколько минут сжимала и разжимала затекшие пальцы. Во рту пересохло. Я жадно пила горячую воду из бутылки, а потом просто подняла её над собой и вылила остатки на голову. Макушка горела от солнца. О бейсболке я совершенно позабыла, что было крайне глупо с моей стороны.

Решив, что небольшой привал мне не повредит, я села на горячую землю и согнула колени, опустив на них голову. Я представляла, каково быть несчастной коровой, что пасется в поле в такую несусветную жару. А еще ведь мухи в глаза лезут. Комары. Мошки.

– Ты живая?

Клещи, змеи и противные оводы. Господи, бедные животные!

– Ау? Соседка!

Пребывая в самом настоящем трансе, я медленно подняла голову и уставилась на черный блестящий седан перед собой. Он показался мне знакомым. В полуоткрытом пассажирском окне выглядывало такое же знакомое лицо в непроницаемо черных очках. Парень улыбнулся, приподняв лишь один уголок рта. Лениво, высокомерно, иронично и да, черт возьми, несомненно привлекательно. Или мне так казалось из-за жары.

– Ты с того автобуса, что на горе стоит?

Во рту было так сухо, что я просто кивнула и отвела взгляд в сторону. Еще никогда рядом со мной – потной, уставшей и лохматой, не останавливался такой красивый автомобиль. Наполированный. Сверкающий на солнце, точно черный бриллиант. А я же сейчас – само очарование.

– Не повезло, – усмехнулся он. – Тебя подвести?

И как только мои глаза (надеюсь, без тени мольбы) вновь посмотрели на него, на мужском лице тут же расцвела самодовольная ухмылка, мол детка, перед тобой настоящий герой, без которого тебе просто не выжить ! От духоты воображение как-то странно разыгралось. Я сощурилась, уставившись на парня.

Это же он напугал меня вчера громким гудком перед магазином. А до этого, утром, жаловался на больную голову и мой душераздирающий крик.

Здравствуй, соседушка.

– Нет, спасибо.

Дура-дурой. Ну, что мне стоило засунуть свою задетую гордость в собственную задницу и с напускной благодарностью сесть в машину, где, наверняка, работал кондиционер? Я бы в считанные минуты оказалась дома! Ничего. Ничего! Просто, скажи: да, было бы не плохо, а то ведь руки-то от тяжести отваливаются. Не проявляй эту глупую детскую вредность, Соня! Только не сейчас!

– Ты уверена? – с насмешкой уточнил парень.

До жути странно, но его идеально ровные зубы, отчего-то, показались мне очень знакомыми. Или улыбка. Наверное, у меня и впрямь поехала крыша от жары.

– Да, спасибо.

– Идти-то километров тринадцать, – продолжал забавляться он. – Уверена, что осилишь? Еще и с покупками.

– Тринадцать?! – ахнула я, глянув на сверкающий асфальт. Бог мой, он действительно как будто плавился.

Парень тихо посмеялся надо мной, но уже через пару секунд решительно покинул автомобиль, предварительно подняв стекло на пассажирской двери. Наверное, там и впрямь работал кондиционер, о котором я могла только мечтать.

Холод. Прохлада. Вода.

О, Боги!

– Ты промокла, – сказал он, сев передо мной на корточки. Теперь я чувствовала себя сбежавшей обезьянкой из зоопарка, которая знать не знает, куда ей податься.

Обезьянкой?

Какого черта я сравнила себя с обезьянкой, которой меня когда-то обзывали местные ребята?

– Я воду на себя вылила, – укоризненно объяснила я, снова заставив его улыбнуться. Не хватало еще, чтобы он подумал, будто мое тело настолько вспотело! Хотя, какое, собственно, мне дело до того, что он там подумает? Это в каких таких потаенных уголках женского мозга заложено чудн о е стремление всегда быть неотразимой? Даже, когда на улице сорокоградусная жара и пот льет в три ручья!