Катрин Корр - Ни за что и никогда

Как же я винила себя за ту минутную слабость. Но всякий раз, вспоминая теплые прикосновения его губ, что моментально зарождали во мне сладкий трепет, я закрывала лицо руками и без остановки качала головой. Это чувство, что не давало вдохнуть полной грудью, лишний раз доказывало мою пусть и слабую, но все же, заинтересованность. Меньше всего на свете я хотела, чтобы Арсений знал об этом. Меня бросало в жар, стоило только представить, как он тихонько посмеивается надо мной, чувствуя свое превосходство. Это ведь и правда смешно! Он всячески поганил мою жизнь, дошло до того, что в окна моего дома швыряли камни, а я, как глупая курица, все равно тянулась к нему…

Зачем? Почему, такие, как он, привлекали внимание? Неужели нам, нежным натурам, склонным к глубокой привязанности и достижению рая в сердце, нужны дерзкие и горделивые, чья чрезмерная уверенность в себе никогда не шла бок о бок с верностью и, в конце концов, с любовью? Разве такие мужчины способны испытать столь серьезные и глубокие чувства? Нет! С самого детства ими движет глупый риск и мальчишеская грубость, поскольку именно из этих частей, в их понимании, и состоит та самая мужская власть, что позволяет им быть чрезмерно крутыми! Думаете, почему у них такая странная походка, словно они в штаны навалили? Да потому что эти ребята уверено полагают, что между их ног находится целый мир! И Арсений – отличное тому доказательство.

– И как тебе фильм? – спросил меня Илюша, когда мы вышли на широкую дорогу. Толпа позади нас рассеялась, несколько темных фигур шли впереди и так же тихонько разговаривали между собой. – По-моему, старушкам он пришелся не по вкусу. Ты слышала, как Лидия Петровна возмущалась?

– Еще бы! Она ведь шла на «Служебный роман», а тут какая-то фантастика!

Если честно, я чуть не подавилась, когда увидела на экране название фильма.

– Я бы тоже возмутился, если бы мне вместо «Хищника» включили «Любовь и голуби»! – засмеялся Илюша, невзначай задев меня плечом. – Мне показалось, что фильм тебе очень понравился. Ты с таким упоением смотрела на Тора, что казалось, будто по уши влюблена в него.

Я прочистила горло и наиграно усмехнулась:

– Он же Бог!

– А тебе не показалось, что он смахивает на…

– Послушай, пока не забыла, – перебила я, не желая слышать то, что и так было ясно, – справа от нас под деревом сидела парочка, мне показалось, что…

– Это Света, да, – хмыкнул Илюша, засунув руки в карманы шортов. – С Олегом сидела. Если меня не подвело зрение, то держались они за руки.

– Она изменилась. По крайней мере, в потемках так показалось. Слушай, а кто выбирает фильмы?

– Догадайся.

– Мм. Ясненько. А я то думала, что все решает коллектив.

– По имени Арсений, – сухо бросил Илюша.

– Боже мой, что я слышу в твоем голосе, друг мой? – с издевкой усмехнулась я. – Нотки неприязни?

Илюша пожал плечами и как-то неестественно улыбнулся мне, положив руку на мое плечо:

– Я просто переживаю за тебя, вот и все. Что, если в следующий раз какой-нибудь псих не ограничится битьем окна? Извини, если мои слова не понравятся тебе, но все же… Может, стоит все-таки согласиться на предложение Арсения?

– Знаешь, да. Мне чертовски не понравились твои слова.

– Соня, я по-настоящему переживаю за тебя. Арсения вряд ли остановит случай с камнем, он будет и дальше усложнять твою жизнь.

– Тогда я буду делать то же самое.

– Каким образом? Придумывать о нем небылицы? Пускай они и будут забавными, но особого вреда ему не нанесут. Тебе не удастся заручиться поддержкой даже Людмилы Ивановны, которая была подружкой твоей бабушки.

– А как же ты? – спросила я, взглянув на друга.

– Что я?

– Разве ты не в моей команде?

Илюша как-то странно хмыкнул, а потом по-дружески толкнул меня в плечо. И отчего-то столь затяжное молчание насторожило.

– Конечно в твоей. Без сомнений!

– Ты ведь сам говорил, запасись терпением и все такое прочее.

– Но я и подумать не мог, что твоей жизни будет угрожать опасность.

– Кстати об опасности, как думаешь, почему Арсений помог мне?

Я долго не решалась задать этот вопрос. Мне нужно было узнать мнение со стороны, но почему-то слишком пугающей казалась эта тема. Наверное, потому что я просто опасалась, что о моем глупом и наивном девичьем интересе станет известно Илюше.

– Потому что какой-то псих разбил окно в твоем доме! – ответил он так, словно я сморозила какую-то глупость. – Это хулиганство.

– Так ведь можно было и не обратить на это никакого внимания, – сухо сказала я, глянув на Илюшу. – Это же я – центр его проблем.

– А ты хотела бы, чтобы он остался дома, пока в твоем дворе шастают какие-то алкаши?

– Конечно же нет! Просто не понимаю, почему он тихонько не радовался, сидя под забором, когда я кричала во все горло от страха.

Странный вышел разговор, угнетающий. Оставшиеся несколько минут мы шли в полном молчании, и я искренне не понимала, отчего вдруг Илюша стал таким задумчивым и отстраненным. Когда мы уже подходили к моему двору, я заметила что-то темное у самого забора. И, кажется, оно шевелилось.

– Что это там? Кошка?

– Уж больно здоровая какая-то, – все тем же сухим тоном бросил Илюша.

Это была собака. Немецкая овчарка поднялась на лапы, когда я осторожно приблизилась к ней и назвала Зайкой. На ней был широкий ошейник с блестящим квадратным кулоном, на котором, по-видимому, значилась кличка. Я включила фонарик на сотовом и осторожно посветила на пса, что сидел привязанным к забору, свесив на бок язык.

– Ричард, – прочитала я на кулоне. – Ну, здравствуй, Ричард. Откуда ты взялся?

Пес толкнул головой мою ногу, напрашиваясь, по всей видимости, на ласки.

– А ты догадайся, – буркнул Илюша позади меня. – С тобой по-соседству ветеринар живет. Что это, подарок?

– Понятия не имею… Но сейчас же выясню, да Ричард? – с улыбкой спросила я пса, потрепав его за ухом.

– Я домой. Спокойной ночи, Соня.

Вскинув брови от изумления, я предложила остаться и выпить по чашке чая, но Илюша отказался, сославшись на усталость. По правде говоря, я впервые видела его таким нервным. Решив не обсуждать внезапно испортившееся настроение, я помахала ему рукой, а потом отвязала Ричарда и направилась к соседской калитке. Машина Арсения стояла на улице и смахивала на черного кота. Нажав на кнопку звонка, я снова погладила пса, который по-настоящему млел от моих заигрываний.

Когда Арсений открыл калитку, Ричард тут же спохватился, а потом чуть ли не запрыгнул на парня, довольно виляя хвостом.

– Эй, ну все, прекрати! Сидеть! – приказал Арсений, и пес тут же выполнил команду.

Мы не виделись с ним несколько дней. Вопреки своей воле я ощутила тягостное чувство в груди, что возникает при встрече с человеком, с которым давно не видишься… Воспоминание о нашей последней встрече без остановки прокручивалось в голове, а момент поцелуя и вовсе завис перед глазами.